— Да.

— Но я слишком молод! Мне нет и двадцати пяти! Разве в совет не входят мудрейшие?

— Мудрейшие? Кто, скажи мне, более мудр — чистое дитя или один из безумных ученых моего народа? Разве мудрость — это багаж знаний? Ум без любви становится хитростью, знание без любви — пустым багажом, честь без любви — самодовольством, а власть без любви — тиранией. Впрочем, решать тебе…

— А что… что делает совет? В чем его соль?

— Совет решает, кого из учеников принимать в Искатели, а кто недостоин. Какие из открытий не стоит выносить в свет, какие молодые маги-ученые нуждаются в поддержке или помощи. Совет способен повлиять почти на любое решение в государстве, несмотря на то, что членов его никто не знает.

— В государстве? О! Я вам нужен больше, чем вы мне, не так ли?

— Не зарывайся, мальчик мой. В совете несколько десятков лет не было членов королевской семьи, но это не мешает нам лоббировать определенные законы. Впрочем, да! Сейчас ты нам нужен. В королевской семье вот-вот выберут новую королеву. Старушка Эрайна серьезно больна, хотя Хорий Жизнь Дающий делает всё возможное. У нас же в совете более пяти лет всего девять человек, и один из них собирается на покой — старый очень. Нам бы крайне не хотелось, чтобы к власти пришла Эйя, но, увы, она, кажется, пользуется расположением Эрайны. Эмма-Ли подходит как нельзя лучше.

Лекс вспомнил Эйю и содрогнулся. Его мать была женщиной, мягко говоря, не разборчивой в связях, абсолютно уверенной в своей красоте и крайне жестокой. Интересно, сильно ли она изменилась за прошедшие годы? А кто остался? Эрма душевно больна, хотя это столь тщательно скрывается, что даже искатели не знают этого. Или знают? Эрин? Ого! Это было бы слишком забавно! Эрин! Ей четырнадцать. Пожалуй, если девушка достаточно умна, он поспособствует ее возвышению! Ничем не хуже Эммы-Ли. Ха! Привыкли играть людскими жизнями, господин Мудрец? А мы поиграем с вашей! Да. Пришло время возвращаться. Совет? Пусть будет и Совет. У веревки два конца. Можно тянуть ее в сторону Искателей, а можно потянуть и в сторону империи.

— Я согласен войти в совет, Тариэль, — наклонил голову Лекс.

— Отлично, Эрхан, — кивнул Северный Ветер.

Лекс позволил себе улыбнуться. В этих осторожных фразах заключался союз не пирата и бродячего торговца чудесами, а «забытого бога», главы Лиги Искателей справедливости и внука королевы.

— Но для начала, мой мальчик, раз уж ты поступил в мое распоряжение, я научу тебя ходить под парусом. У нас будет время, пока мы добираемся до столицы.

Лекс застонал. Он хорошо помнил, как Тариэль обучал его танцам. 100 приседаний, 200 прыжков, 50 наклонов…

— Эй, Лекc! Лови меня!

Лекc широко расставил руки, пригнулся, рыча и изображая медведя Лиэль влетела в него со всего размаха, он еле-еле удержался на ногах.

— Не летается, — грустно заключила Лиэль, шевеля крыльями, — Не работают.

— Не расстраивайся, — утешал её Лекc. — Видишь, у тебя уже получается ими двигать. Почти получается, — уточнил он, увернувшись от неожиданного взмаха.

— Дурацкие крылья, — буркнула девочка. — Мало того, что не летаю, гак еще и плавать не могу — тяжелые.

— Ну что я могу сказать, — ответил Лекс. — Зато равновесие держишь, Вон как по канату бегаешь, хоть завтра в цирк! Хочешь, устрою тебя на работу? Девочка-ангел на канате! Только у нас!

— Ага, — фыркнула Лиэль. — Шоу уродцев! Женщина с бородой! Барашек с двумя головами! Ребенок с крыльями!

— Лиэль, ты не урод, — серьезно сказал Лекс, присев на рулон канатов, чтобы заглянуть ей в глаза. — Ты очень красивая и умная девочка. И очень-очень талантливая.

— Думаешь, кто-нибудь возьмет меня в жены с этими крыльями? — широко раскрыла глаза Лиэль.

— Обязательно возьмет, — серьезно ответил Лекс. — Главное, не что там, — он потрогал её крылья — а что здесь и здесь.

Лекс коснулся кудрявой головы девочки и её груди слева.

— А в сказках все принцессы красивые, — упрямо сказала Лиэль.

— Ты тоже красивая, — уверил её Лекс. — Но внешность не главное. Кстати, в сказках у всех принцесс прекрасные длинные белые волосы.

— У меня короткие, — дернула себя за кудри Лиэль. — Папа говорит, чтобы я как мальчик была. Я похожа на мальчика?

— Немного, — улыбнулся Лекс. — Волосы отрастут.

— А ты бы взял меня в жены? Ну когда я вырасту, конечно, — сквозь ресницы лукаво поглядела на него девочка. Через несколько лет она будет сводить с ума мужчин.

— Если ты будешь доброй и умной, то почему бы и нет?

— О! Я обязательно буду доброй и умной! И пойду в школу, как папа говорит.

Да неужели? Лекс знал о невозможных истериках девчонки, которые та закатывала при любом упоминании обучения на берегу. Отцом она вертела как хотела. Тариэль никак не мог решиться отправить её в школу, страдая от ее слез.

— Знаешь что? — улыбнулся Лекс. — Женой тебе становиться еще рано, а вот принцессой хоть сейчас. Ваше высочество, не соблаговолите ли отобедать со мной?

— Только я буду хорошей принцессой, — уточнила девочка. — А не как злая черноволоска, про которую папа рассказывал. Дорогой принц, я с радостью принимаю ваше приглашение.

За тринадцать лет странствий Лекс возвращался в столицу не более трех раз. Да и жизнь его была в те времена преимущественно ночной. Он совсем забыл, какой он — Фрай, умытый ночным дождем, озаренный розовым рассветом…

По улицам города стелился утренний туман, не было видно ни разбитой мостовой, ни обветшавших на окраинах зданий, ни зловонных сточных канав (к сожалению, в столице, в отличие от многих других крупных городов, до сих пор не была разработана система канализации). Не вылезли еще нищие и торговцы самыми разными товарами. Город был таким, каким, наверное, его видел еще Эрлих — величайший из императоров, который возвел новую столицу, присоединив к стране все морское побережье и ряд горных районов. Лекса всегда восхищал Эрлих. Получив в наследство немаленькое, но довольно бедное государство, он за полвека превратил его в передовую империю. Батюшка его был жестоким тираном, погрузившим страну в пучину страха и нищеты, заставив виселицами, наводнив шпионами. Эрлих, умело используя шпионскую сеть отца в первую очередь заменил сатрапов и людоедов у власти верными людьми и успешно использовал систему кнута и пряника.

Молодой человек встряхнул головой, смахивая с волос влагу. Теперь он МОГ и УМЕЛ многое сделать не хуже Эрлиха. В своих странствия он повидал немало. Знал, где неурожаи, а где процветающие поместья, видел как проблемы, так и самые смелые проекты. В качестве члена совета Искателей он обладал почти неограниченным доступом к самому главному ресурсу империи — людям.

— Ну, я пошел? — обернулся Лекс на Рейля (так называли Тариэля близкие люди), и помахал рукой Лиэль.

Увы, их дорожки теперь пересекутся не скоро, ибо дел у Лекса будет (как он надеялся) немало, а жизнь всего одна.

Быстро и широко шагая по улицам полусонного города, он с любопытством оглядывался по сторонам. Все- таки столица переменилась. Укреплены наружные стены города, срублены многие старые деревья, отреставрирован главный собор. Было видно, что мостовую пытались привести в порядок. Грязи, впрочем, меньше не стало.

Во дворец соваться не стал, прогулялся вокруг.

Стражнику ворот после того, как Лекс попался ему на глаза в третий раз, подошел и вежливо посоветовал прийти на пару часов позже и занять очередь среди страждущих. Еще он порекомендовал написать свою беду на бумаге и абсолютно бесплатно посоветовал писца, который поможет правильно ее составить и много денег не возьмет. В прежние времена человека, одетого, как Лекс, попросту выкинули бы вон, переломав нечаянно пару конечностей. Или это зависело от стражника? Что ж, узнать это было не трудно.

Три из пяти известных Лексу, а вернее уже Эрхану, ибо Лексу знать такие вещи было вовсе не положено, тайных выхода из дворца были уже далеко не тайными. Неприметная дверца, скрытая плющем, ведущая на задний двор, была накрепко заперта. Впрочем, она и в прежние времена запиралась изнутри на засов. Двигающиеся трухлявые доски на конюшне были заменены на крепкие. Платан, чьими ветвями Лекс раньше нередко пользовался для преодоления стены, был срублен. Вообще-то это правильно. Если из замка можно выбраться незамеченным, туда можно не менее незаметно попасть.