— Ну что, папочка, возьмешь на поруки сыночка? — язвительно спросила Эрин. — Ты у нас теперь многодетный отец, как я погляжу.

— Не язви, дочь, — спокойно ответил Тариэль. — Мне столько лет, что у меня давно могло народиться сотня-другая детишек, но черт возьми, все они начали появляться только сейчас. А на руках мне удалось подержать и вовсе только одного. Радуйся, что твоя Дара растет у тебя на глазах, и не ревнуй.

Эрин фыркнула и отвернулась. Эрхан озабоченно отвел в сторонку Хория, чтобы старик не ляпнул что-нибудь лишнее. Тира и Горхель смотрели на Тариэля, вытаращив глаза.

— Вы что, отец королевы? — изумленно прошептала крылатая девушка.

— Знаешь, дорогая, теперь ты на особом положении, — любезно ответил Тариэль. — Ты, так сказать, в ближнем круге. Надо разбираться с тобой и с демоном. Или тебя не настораживает, что все так свободны при тебе? Хочешь ты или нет, теперь ты одна из тех сумасшедших, которые стоят во главе Империи.

— Но почему? — отчаянно воскликнула Тира. — Я не хочу! Я не готова!

— Не хочешь? — усмехнулся Тариэль. — Милости просим за двери. Тварь внутри ты разбудила, поздравляю. Ты даже не протянешь так долго, чтобы успеть разболтать всё то, что сегодня узнала. Или ты можешь попытаться стать нам полезной, а мы подумаем, как тебе помочь. Кроме того, ты в любом случае связана с грифонами, а значит, являешься и моим потомком. Помимо всего прочего.

— Я… я…

— Ты или глупа, или слепа, — неожиданно сказала королева. — Я вот узнала своего отца, когда впервые его увидела. Ты не узнаешь его, даже когда он прямо говорит тебе об этом.

— Я не глупа и не слепа, — буркнула Тира угрюмо. — Даже с этой дурацкой бородой он остается пиратом. Другое дело, что он мне не отец и вообще…

— Лиэль, Лиэль, — печально произнес Тариэль. — Что я сделал, что ты возненавидела меня? Я был плохим отцом? Я не любил, не целовал тебя, не утирал твои слезы? Я не предоставил тебе возможности выбрать путь? Я не учил тебя всему, что знал сам?

— Ты лгал мне, — резко ответила девушка.

— В чем, Лиэль?

— Моя мать! Ты убил её!

— Правда? — Тариэль почесал голову. — Не припомню такого. Вроде бы старушка Зара сама скончалась. Знаешь ли, грифоны живут хоть и долго, но не вечно. Впрочем, стоит уточнить у Корта.

— Зара? Корт? — растерянно спросила Тира. — Мать мою изнасиловал грифон…

— Наглая ложь! — возмутился грифон. — Людские самки нас в этом плане не интересуют!

— Кто тебе внушил такую чушь? — хищно прищурился Тариэль.

— Я… кажется, я сама вспомнила. Сны… Видения…

— Демон! — хором сказали Эрин и грифон.

— Твой отец Корт Неугомонный, — мягко сказал Тариэль. — Твой родной отец.

— А Коранна? Мама?

— Увы, Корт к тому времени еще не был женат. Твоей матерью стала Зара — старейшина грифонов. Она подарила искру своей жизни яйцу, из которого ты вылупилась.

— Яйцу? — пискнула девушка. — Я из яйца?

— Да. Корт бредил летучими людьми, но ты единственная его удача. Он создал тебя искусственно.

— Я что, мутант? — расстроилась девушка.

— Мы все мутанты, — ободрил её Горхель. — Грифонов тоже т’ига создали, и ничего, мы не жалуемся. А если ты дочь Зары, то ты моя бабушка, ха-ха! Я праправнук Зары, так-то! Теперь я понимаю, почему сразу в тебя влюбился. Нет, конечно ты ужасно хорошенькая для людей, да еще крылья…

— Горхель! — перебил грифона Тариэль. — Потом расскажешь. Ума не приложу, когда грифоны стали такими болтунами. Мы их вообще бессловесными делали. Так что, Лиэль, теперь у тебя как минимум один отец, мачеха, четверо братьев и один внук. И уж к Корту нельзя предъявить никаких претензий. Он искал тебя много лет.

— Отец… братья… — удивленно прошептала девушка, пробуя новые слова на вкус, и, отчаянно вскрикнула. — Папа!

Лиэль рыдала на груди у Тариэля, а он гладил её волосы. Эрхан, которому такое развитие событий сильно не нравилось, внимательно изучал ногти. Эрин успокаивающе похлопала его по плечу.

— Демоны, грифоны, потеря памяти, — процедил сквозь зубы Эрхан. — Почему у меня одного это вызывает подозрения?

— Не у одного, — тихо сказала Эрин. — Тут явно дело нечисто.

Эрхан и сам не мог объяснить, почему крылатая девушка вызывает у него острую неприязнь, граничащую с ненавистью. Он уже не хотел, чтобы она исчезла, но в её присутствии беспричинно раздражался. Подобные чувства были для него внове. За последние годы люди перестали вызывать у него интерес, жалость или восхищение. Все они казались скроенными по одной мерке, отлитыми из одной формы. Несколько отличались от прочих Тариэль и Эрин со своими сверхспособностями, но и они были настолько же людьми, насколько и остальные маги.

А вообще Эрхан устал. Он привык спать по четыре-пять часов в сутки, делать несколько дел одновременно и быть в нескольких местах. Какой бы талантливой ни была его племянница, она была всего лишь женщина, и порой просто отказывалась заниматься делами. Её муж, впрочем, Эрхану никогда не отказывал, так же безропотно неся бремя власти, что и вся семья, но Эрин и его отгораживала.

Иногда первому советнику приходила мысль об отпуске, но тут же увядала. Несмотря на то, что все в государстве работало как часы, без его присутствия все ломалось.

Наконец Лиэль успокоилась. Тариэль вывел её из здания университета, пообещав устроить в отдельном доме. Поскольку семестр уже начался, все домики были заняты, и крылатую девушку временно поселили к грифону, который занимал специальный большой дом без перегородок. Горхель был одним из самых низкорослых в своем племени, общим размером с крупную лошадь. Некоторые его собратья были в полтора-два раза крупней его. Невысокий рост как раз и оказался решающим фактором в выборе представителя племени для университета. Меньше всего грифоны хотели напугать людей. Однако даже у маленького грифона были впечатляющие крылья, и в обычном доме ему не повернуться. Тем более, что домики для студентов изначально строились небольшими. Коттедж для грифона построили побольше, повыше, без деления на комнаты и с плоской крышей. С такой крыши можно было взлететь. В действительности же эта крыша стала модным местечком для студенческих вечеринок, а в большом коттедже по углам часто отсыпались весельчаки, не сумевшие попасть в запертое на ночь общежитие. Теперь в углу поставили ширму и устроили постель для Тиры. Конечно, самым приемлемым вариантом Эрин считала подселение крылатой девицы к Корту и Коранне, но им и самим с четырьмя детьми было тесновато. Следовало уговорить их переехать в более широкое пространство. А с другой стороны, со строгой Коранной не забалуешь… На её лекциях ученики сидят тише мышек, ведь привыкшая к выходкам сыновей, она особо не церемонится с хулиганами.

Тариэль после обильного королевского ужина сидел с Эрханом на балконе. Он уже избавился от большей части бороды и не походил на сгорбленного старца. Над столицей расстилалось черное небо, усыпанное звездами.

— Знаешь, Эрхан, — тихо рассказывал он. — Много лет назад я сидел здесь, на этом же балконе с братьями своими Эрлихом и Гурнаром и рассказывал им, что мой народ летал к звездам. Звезды не изменились, а мой народ вымер… Эрлих и Гурнар давно в могиле… А я такой старый, почти самое старое существо на земле, представляешь?

— Брось, — отмахнулся Эрхан, смакуя вино. — Ты не старый, ты вечный.

— Посмотри на мои руки! Они такие человеческие. И мое сердце такое человеческое. Я познал в жизни немало — и страсть, и боль на грани сознания, и отчаяние, от которого не скрыться. Я знал любовь столь сильную, что ей суждено быть вечной. Я научился принимать смерть друзей как данность. Ты умрешь, Эрхан, а я буду жить. Умрут твои дети, внуки, правнуки, а я буду жить. Знаешь… когда умерла Тиралиэль… Это моя кузина, я любил её до безумия, я готов был умереть за одно её прикосновение… Для меня несколько десятков лет женщины не существовали. Они могли быть друзьями. Впрочем, друзьями моими были только две женщины, Арра — из той, старой жизни, и её дочь Рейла.