— О чем они разговаривают? — тихо спросил флотоводец у командира 12-ого штурмового корпуса.

— При освобождении деревень и рабов от раката, гвардейцы вели переговоры со старейшинами о добровольном присоединении к Империи, — также тихо ответил маршал. — Те согласны, но с условием — выжившие раката будут переданы им для осуществления правосудия.

— Глупость какая, — возмутился Дрейган. — В Империи нет самосуда.

— А они еще не имперские граждане, — напомнил Смоук. — Вот растерзают этих троих — и станут ими. Там в роще еще немало этих карликовых пантер — мои ребята отстреливают только тех, что приближаются к поселениям.

— И вы позволите местным отправить этих троих на съедение пантерам? — ужаснулся Аллоус. — Их ведь нужно судить цивилизовано…

— Я — штурмовик, сэр, — вздохнул Смоук. — Мне отдают приказы, я их выполняю. Но, если позволите говорить откровенно, сэр, то вы не видели джунгли, покрытые кишками тысяч разумных. Там целая роща залита кровью и завалена кусками тел. Если б было можно, я б эту троицу собственными руками прикончил.

Представив картину, описанную маршалом, коммодор лишь покачал головой. Он прибыл сюда из любопытства. Отдавать приказы на земле офицер не мог, даже если бы хотел. Его полномочия кончались у шлюзов звездных кораблей. Так предписывалось Уставом. А оспаривать его, у Дрейгана не было ни малейшего желания.

Едва он отвернулся, чтобы еще раз запечатлеть в памяти картину деревни, то тишину нарушило шипение активированного светового меча. Быстро повернувшись, коммодор увидел, что Логан одним взмахом обезглавил всю троицу раката. Подождав, пока их тела рухнут на землю, гвардеец отключил свое оружие. Подняв свой визор в сторону маршала и коммодора, гвардеец пояснил:

— Пантер мало. Старейшины решили не рисковать.

Аллоус почувствовал, как у него по спине прошлись крупные мурашки.

Нет, в космических сражениях решительно лучше. Хотя бы не приходится наблюдать тот фарш, в который твои турболазеры превращают экипаж корабля противника.

— Я сообщу гранд-адмиралу, что мы здесь закончили, — произнес он, всеми фибрами души желая подальше убраться с этой планеты.

***

Система Хилак с момента своего заселения не видела ничего подобного.

Три линейных крейсера Вечной Империи Закуул типа «Предел II», держались на низкой орбите планеты Хилак, на которой едва отгремели бои. Рядом с ними висел большой десантный корабль класса «Прокламатор» — относительная новинка Имперского флота. Внешне напоминающий республиканские «Аккламаторы», но вместе с тем лишенный их недостатков — слабого зенитного прикрытия, нерационального расположения внутренних помещений, довольно посредственной защиты и наступательного вооружения.

В попытке создать универсальный боевой корабль приемлемых размеров Республика получила уродца — недокрейсер и недотранспорт. Слишком слабый для противостояния современным кораблям Конфедерации в открытом бою. Слишком слабо защищенный, чтобы безопасно доставить на передовую десант.

«Имперские системы Сиенара» изготовлением подобных поделок не занимались.

Асажж Вентресс хмурым взглядом рассматривала данные по системе.

Единственная обитаемая планета.

И та — под контролем Империи.

Как и предполагалось, особых проблем в ее захвате не предвиделось. Многочисленные разрозненные одичавшие за тысячелетия племена раката не оказали сколько-нибудь стоящего сопротивления штурмовикам.

— Так понимаю, — произнесла она, не глядя на разумного, стоящего за ее спиной, — раз ты здесь — значит последние очаги сопротивления раката подавлены?

— Разве могут первобытные племена оказать какое-то сопротивление подразделениям штурмового корпуса, передвигающегося на «Джагернаутах»? — настороженность в голосе Антона заставляла Асажж раздражаться. Можно подумать она сама в восторге, что после всего того, что она сделала для Императора, ей приходится прозябать в этой глуши? Нет! Она привела под знамена Империи целый сектор! Один из богатейших по количеству планет с ценными ресурсами! И вот награда — гонять местных дикарей? Да еще в компании того, с кем в прошлом она была по разные стороны баррикад?

Похоже, у Доугана не просто отвратное чувство юмора — он еще и мстительная тварь.

С одной стороны, она была рада тому, что тогда на Тете он ее не прикончил, а захватил в плен. Месяцы томительного плена на Закууле, в ходе которых она была предоставлена сама себе. В тесной камере. Изучая на инфопланшете записи о джедайских и ситских техниках. В окружении тварей, которые блокировали Силу. И расположенных так, чтобы она не могла их прикончить.

С другой же… после всех этих месяцев заключения, изо дня в день ведя беседы с Императорскими гвардейцами, промывающими ей мозги на тему того, как же величественно дело Императора, насколько ничтожны Дуку, Сидиус… Жаль только в этот список не добавлены джедаи. Уж кто-кто, а они точно жалкие. Дуку же и Сидиус…

Даже забавно осознавать, что они оба — пешки в игре Доугана. Хотя, о ценности столь значимых фигур она могла бы поспорить, но, какая к хатту разница, если Доуган проворачивает под носом у обоих строительство целой Империи? И пусть ему не подчинены тысячи миров в известной галактике, но десятки тысяч систем в Неизведанных регионах и Диком пространстве — под властью Императора. Скрытые от всех, необжитые, они — кладезь ресурсов для военной машины Закуула. Имей Дуку и Конфедерация в своем распоряжении такие ресурсы, они бы…

Они бы ровным счетом ничего не сделали. Продолжали бы играть отведенную им Сидиусом роль.

И как бы ни была зла Вентресс на джедаев, осознание того факта, что вся эта война, все слова Дуку об уничтожении Республики — все ложь. Все игра. Вся ее жизнь, устремления, мечты, гнев и ярость — все чужая игра.

Поэтому она и не могла выносить компании этого клона. Бывший республиканский штурмовик, он пострадал от ее руки. Она заблуждалась о намерениях своего учителя, Антон заблуждался в намерениях канцлера… Их обоих использовали сильные мира сего для достижения своих целей. Символично, что преданные и обманутые, они теперь служат третьей стороне. Которая тоже использует их для претворения собственных планов в жизнь. Но, по крайней мере не скрывает их. Или все же скрывает?

— Я сообщу командованию о завершении нашей операции, — произнесла Вентресс. — Возможно наши корабли и твои люди нужны будут в другом месте.

Антон промолчал. Асажж сквозь Силу чувствовала исходящее от него недоверие, отчасти — презрение. И даже некоторую враждебность по отношению к ней. Немудрено — в прошлом вражеский командир. Причинивший ему увечье. И сейчас он обязан исполнять ее приказы. Зависит от ее решений. Для обычных разумных это был бы серьезный удар по самолюбию. А для клонов… Хатт его знает, что там на уме у этих мяс… у этих парней.

Повернувшись лицом к маршалу, она посмотрела ему прямо в глаза.

— Хочешь что-то сказать? — процедила она. Как ни странно, но после всего случившегося, после того как она узнала об истинной подоплеке этой войны, прежний гнев угас. Словно воздух выпустили из шлюзов. Или так на ней сказываются эти дже’дайиские философствования, которыми ее голову загрузили гвардейцы?

— Нет, мэм, — если он надеялся, что надев шлем сможет скрыть от нее свои эмоции, то зря.

— А мне кажется, пора все прояснить, — произнесла она. Указав на кибернетический имплант руки, добавила:

— Мне жаль, что ты ее потерял. Мы были по разные стороны баррикад, и я считала своим долгом уничтожать солдат противника.

Клон продолжал молчать.

— Я не буду лить слез по поводу того, что сделала, — процедила датомирская ведьма. — Мы были солдатами в чужой войне. Фигурами в чужой партии голошахмат. Сейчас же мы заодно, и я должна понимать, не воткнешь ли ты мне вибронож в спину…

— Вы можете положиться на меня во всем, что касается моей непосредственной работы, — отчеканил клон. — Я не ваш друг, леди Вентресс. И никогда им не стану. Конечно, если вы не владеете знаниями, как вернуть мне руку и воскресить моих братьев, убитых вами. Но, даже тогда сомневаюсь, что мы с вами однажды сядем вдвоем за столик в кантине, и я закажу вам выпивку.