— Ты будешь как следует вознагражден за свою службу, мой ученик, — торжествующе произнес Сын. — Уже к концу дня галактика познает наше величие!

В мгновение ока, на месте высокого лысого мужика с мертвецки белой кожей и красными безвкусными татуировками появилась огромная летучая мышь с хищным оскалом. Огласив каюту мерзким кличем, от которого у меня едва не лопнули барабанные перепонки, он исчез, провалившись сквозь палубу.

Сбросив с себя Маскировку, я вышел в комнату, где сотворенный с помощью Иллюзии мой собственный фантом принялся распадаться, тая в воздухе. А вместе с ним — пустой стакан на столике.

Взяв в руку настоящее изделие из стекла с настоящим напитком внутри, залпом осушил его.

— И эти существа учат меня, как правильно обращаться с галактикой, — сокрушенно произнес я, ставя пустую тару на столик.

Следовало поспешить — времени оставалось все меньше, а сделать предстояло очень много.

Восемь самых могущественных адептов Силы на Закууле — столице Вечной Империи — сейчас стояли перед ним.

Они не испытывали ни ярости, ни безмятежности. Они стояли навытяжку перед своим непосредственным командиром, как один держа непрозрачные шлемы на сгибе локтя. Их глаза не выражали ничего, лишь желание служить высшей цели — служить олицетворению Империи, могущества и знаний о Силе, своему Императору.

Каждый из них, при желании, мог уничтожить население небольшого населенного пункта, или выполнить поставленную перед ними задачу, не попавшись на глаза противнику. Их сердца не знали милосердия, не знали сострадания, а цель всегда оправдывала средства. Если обратное не было санкционированно Императором.

Каждый из них прошел свой собственный путь, основанный на безжалостности разной степени, прежде чем надел ту самую форму, в которую был облачен сейчас. И, несмотря ни на что, они все оказались здесь. Стали лучше себя прежних. Стали лучше большинства одаренных в галактике.

Однако Викмар Бейн, капитан Имперской стражи, достоверно знал, что ни один из его лейтенантов, как и никто из гвардейцев — как тех, что стояли перед ним, так и тех, что находились в других частях галактики, никогда не применит свои знания и Силу, чтобы совершить хоть что-то, идущее вразрез с замыслами их Повелителя.

Такова воля Императора — связать свой разум с каждым гвардейцем, жизнь которого с момента инициации до кончины связана только с ним. Любые желания, побуждения — вторичны. Император и Империя — первостепенны.

Викмар знал это, потому что его собственные помыслы были подчинены Императору также, как и у остальных гвардейцев. И это не волновало никого из тех, кто был облачен в серебристо-белые доспехи. И не будет волновать никогда. Вплоть до самой смерти.

Несмотря на бытующее в обществе Империи мнение — они вовсе не дроиды. Живые люди и экзоты (но, в основном, все же люди), которые едят, пьют, спят и имеют личную жизнь. В те редкие мгновения, когда снимают с себя белоснежно-серебристую броню и становятся обычными, ничем не примечательными гражданами Империи.

Сейчас перед ним стояли лучшие представители Императорской гвардии. В народе их организацию называли также «Белая гвардия» — из-за цвета брони.

Император, когда ему было сообщено об этом, посчитал народную инициативу весьма забавной.

Может, потому что в структуре Имперской гвардии существовала еще и Черная стража. Может, по каким-то своим причинам.

Несмотря на то, что Викмар занимал пост командира всей Императорской гвардии, обеспечивающий по долгу службы ему доступ к большинству секретов Империи, даже для него личность лидера, штатная численность, состав и задачи Черной Стражи оставались загадкой.

Неизвестно, имели ли они какую-то связь с культом ситов, примкнувшим к Ордену Имперских рыцарей. О них вообще ничего не было известно. Кроме того факта, что они существовали.

Давая клятву верности Императору, Империи и служения оным, Викмар, бывший дженсаарай, отчетливо помнил лица тех своих товарищей — первых выпускников Тайтонской Академии, что предстали перед Императором в день его появления на Закууле. И был крайне удивлен, когда возглавил Имперскую гвардию, и не обнаружил многих из своих товарищей в ее рядах.

Зато смог лицезреть одаренных в черных доспехах, покидавших подземелья Цитадели. Сразу перед тем, как прошел процедуру своего улучшения. А после того, как она закончилась, ему уже было все равно. И, судя по тому, что Император, голос которого он не раз слышал за прошедшее с момента инициации время, имел доступ к его мыслям и не обрушился на Бейна со всевозможными карами, молчаливое хранение капитаном тайны существования Черной стражи его вполне устраивало.

Но это все лирика. Викмар не сомневался, что существование Черной стражи — это один из секретов Императора. И те, кто знают истину, никогда не озвучат свои мысли вслух. Не поделятся ими с кем-либо. Потому что в противном случае голос Императора в голове Викмара отдаст приказ избавить галактику от излишне словоохотливого разумного.

Несмотря на его высокое положение, свой рабочий кабинет Викмар обставил в стиле абсолютного минимализма. Большой многофункциональный рабочий стол, несколько стеллажей с книгами и хранилищами данных, гардероб, стулья. Никакого внешнего лоска, дизайнерского декора, баннеров, флагов или прочей атрибутики.

Каждый, входящий в левое крыло Императорской Цитадели на Закууле, знал куда он идет — в штаб-квартиру Императорской гвардии. Для ориентирования в резиденции Императора не были нужны указатели или надписи. Сюда не попадают разумные, не знающие дороги в то или иное помещение.

Поскольку все Цитадели на территории Вечной Империи были однотипны, то немудрено, что всюду региональные отделения гвардии находились в одном и том же месте. Лишь разумные внутри отличались друг от друга — но для понимания этого факта сперва следовало хотя бы снять шлем с гвардейца. Живым разумным этого еще не удавалось. Мертвецам — тем более.

— Связь с Императором прервана, — сообщил он, внимательно наблюдая за реакцией своих лейтенантов.

На данный момент в Гвардии имелось всего десять лейтенантов — командиров отрядов гвардии, расквартированных в той или иной части галактики. Все они собрались на Закууле в этот тревожный момент отнюдь не ради праздных дел. Каждый из лейтенантов выполнял свою собственную задачу, и причины находиться в столице у них имелись.

— Вы все это ощутили, — продолжал он. — Как и ваши подчиненные. Слухи о его гибели — откровенная ложь. Продолжайте выполнять свою работу и дальше. Любые инциденты среди ваших подчиненных при длительном отсутствии связи с Императором должны быть немедленно пресечены. Это понятно?

Последний вопрос не имел особого смысла — уточнять гвардейцу ничего не требовалось. Он все понимал вне зависимости от того звания, какое имел. Вне зависимости от задачи, которую выполнял.

Но от привычек прошлого не может избавить даже процесс инициации — манипуляций, проводимых лично Императором в недрах Цитадели. Над этим придется работать. Со временем ненужные черты человечности уйдут — вместе с большинством чувств. Так обещал Император.

— Теперь жду ваших докладов, — Бейн сложил руки на столе, смотря на своих подчиненных.

В отличие от Императора, он не обладал способностью установить ментальную связь с гвардейцами сквозь пространство, шепча приказы сквозь парсеки. Если на Закууле Бейн еще мог незримо контактировать с гвардейцами, то для общения за пределами столичного мира приходилось прибегать к простым методам зашифрованной связи.

Но в этот день Силе было угодно, чтобы лейтенанты отчитались лично. Так тому и быть.

Викмар едва заметно кивнул в знак согласия.

Первостепенной задачей гвардии являлась охрана и защита Императора. И пусть он мог постоять за себя сам, эта задача не обсуждалась.

Люди Викмара Бейна также занимались охраной совершенно секретных и особо важных объектов Империи. Наравне с этим, Император также требовал от своих гвардейцев выявлять на подконтрольных им территориях одаренных. У которых затем было лишь два пути — отправиться в Академию на Тайтоне, и после завершения обучения примкнуть к Ордену Имперских рыцарей. Или же… никогда впредь не использовать Силу.