Избавившись от брони, я направился в душ — было огромное желание избавиться от всего этого, просто взять и смыть к хатту этот день. Но, сколько бы раз я не подставлял под потоки душа лицо, образы погибших клонов отчетливо стояли перед глазами.

Едва я закончил принимать душ и намеревался юркнуть в кровать и хорошенечко выспаться (к хатту всю эту формальщину, пусть Кросс трудится), как запищал мой комлинк.

Да чтоб тебя…

— Слушаю, — отозвался я.

— Сэр, это Мара. — легка на помине. — Мы ждали вас в тактическом зале, но…

— Мне не здоровится, проведи бриффинг сама, подготовь отчеты, я посмотрю их позже.

— Да, конечно, гранд-мофф, — произнесла она. — Вот только…

— Ну что еще?

— Медики сообщают, что привели в чувство вражеского командира… Она на стимуляторах, но мед часть предупреждает, что в таком состоянии она пробудет в совсем недолго — потом ее довольно надолго отключит — защитная реакция организма на многочисленные повреждения. Мы уже готовим для нее танк с бактой. Если намереваетесь ее допросить — то лучше поспешить.

— Ясно, чего уж там, — вздохнул я. — Если хочешь получить результат — добейся его сам….

Добраться до медицинского блока — дело пяти минут.

Здесь меня никто не встречал, но это не было неожиданностью. Даже в некоторой степени — легче.

Подождал, пока за моей спиной сойдутся двери, пока медики, повинуясь моим приказам, один за другим покинули место, где в персональном танке с драгоценной бактой плавала подключенная к дыхательным системам синекожая твилечка с татуированными головными хвостами. Взгляд ее был скрыт от меня опущенными веками, но Сила подсказывала, что татуированная бабища находится в сознании.

— Просыпайся, — я постучал по стеклянной поверхности бака, приводя ее в сознание. Что работает на рыбках, сработает и в данной ситуации. Сперва она попыталась изобразить удивление, но затем, столкнувшись со мной лицом к лицу, послушно обмякла. Сила наполнилась горечью обреченности… Похоже, она даже не особо верила в то, что переживет разговор со мной, а потому, словно смирилась с уготованной, по ее мнению, судьбой. Той, которая с летальным исходом. Как интересно. Надо взять на вооружение сей прием.

— Слушай меня внимательно, подруга, — громко произнес я. Для тех, кто плавает в бакте, слова доносились искаженными — в воде тот же принцип. — Я буду задавать тебе односложные вопросы — а ты будешь давать ответы. Предельно правдивые. Будешь говорить правду — проживешь еще долгую и в меру счастливую жизнь. Начнешь юлить — твой путь окончится здесь. Все понятно?

На секунду замерев, твилечка удовлетворительно кивнула головой. Смекнула, значит. Отлично. Люблю понятливых.

— Итак, приступим… Генерал Гривус сейчас на Селюкамай?

Хотя Орден джедаев преднамеренно исключил планету Илум из всех стандартных карт звездного неба многие столетия назад, почти каждый обучающийся джедай мечтал посетить священную секретную планету в Неизведанных регионах. Все из-за того, что множество поколений джедаев собирали на Илуме кристаллы для своих световых мечей. А некоторые джедаи, которые установили кристаллы с Илума, стали самыми лучшими в галактике.

Изготовление светового меча из кристалла с Илума не расценивалось как самое бросающее вызов талантам испытание для падавана, но для любого из них это было внутренним моральным подтверждением, того что он почти стал рыцарем-джедаем. Да, конечно, предстояло еще пройти Испытания, и это, порой, могло занять годы. Но именно первый световой меч, собранный собственноручно — первое настоящее доказательство того, что ты ступил на дорогу, ведущую к окончанию своего пути падавана.

И если кто-то и ценил возможность стать лучше себя прошлой, то это была Ханна Динг.

Арканианка, вдохнув морозный воздух, сделала несколько шагов по снегу. Ботинки оставляли следы в белоснежной толщи снега буквально на несколько сантиметров — вес девочки даже в толстой зимней одежде не был чрезмерным, чтобы смерзшийся снежный наст продавился, погребая ее под собой.

— Неплохо справляешься, — послышался мужской голос из недр корабля, на котором они сюда прибыли. Все еще осторожно передвигаясь — поврежденный позвоночник, несмотря на кибернетические улучшения, периодически отдавал болью, которая пронизывала все тело. Кроме левой руки, которая от плечевого сустава до кончиков пальцев являлась протезом. Металлическим, созданным из дюрастали, покрытой синтеплотью, чтобы сделать ее неотличимой от остальных частей тела.

— Стараюсь, учитель, — попыталась улыбнуться девочка, но вышло это… Крайне неумело. Мышцы лица кое-где натянулись, в других местах провисли — последствия обезображивания, которое она получила после того, как хаттов сепаратистский дроид выстрелил в нее из ракетницы.

— Не учитель, — покачал головой забрак, чей взгляд, полный расплавленного золота, перестал вызывать внутри нее бессознательную дрожь каждый раз, как она поднимала на него глаза. — Мастер.

— Да, Мастер Мол, — Ханна клонила голову вперед в почтительном поклоне. — Простите.

— Чем быстрее ты оставишь позади свои джедайские фокусы, тем лучше, — проскрежетал Мол, вышагивая по снегу своими металлическими конечностями. — Не стой столбом, идем.

Ханна бросила взгляд на звездолет Коллектива теней, на котором она и ее новый наставник прибыли сюда. Сквозь белоснежную атмосферу Илума бывший падаван могла наблюдать за тем, как с орбиты спускаются еще десятки подобных кораблей. Поплотнее укутавшись в меховую куртку девочка двинулась вперед медленными шагами — после кибернизации организм еще не до конца восстановился и двигаться так же быстро, как до ранения, она еще не могла.

Однако, по сравнению с тем, какое будущее ее ждало на Корусанте — инвалидность и невозможность полноценного существования до конца жизни — то, что происходило с ней сейчас… Было куда как лучше.

После ранения, когда ракета супердроида В-2 превратила ее в калеку, обезобразив лицо, оторвав левую руку и повредив позвоночник, ее доставили в Храм джедаев на Корусант. К сожалению, ни первоначальная помощь Обри Уин, ни даже применение исцеляющих Огненных кристаллов, не смогли восстановить ее полностью. Восстановление работоспособности нервной системы, да извлечение обломков некоторых позвонков — вот и все, чем ей могли помочь джедаи. Республиканские хирурги из Центрального республиканского медцентра, который с Храмом джедаев связывала сеть турболифтов, добились чуть большего — смогли восстановить целостность позвоночника, вернув несколько сместившихся частей на свое место.

Больше этого ни джедаи, ни Республика ей помочь не могли. И лечащий врач прямо сказал, что ее ждет будущее инвалида, не способного даже обслужить себя: ноги девушки не слушались ее разума, а установка протеза вместо левой руки не спасала положения — ходить она все равно не могла.

Остаток жизни ей пришлось бы провести на больничной койке. Уродливой, беспомощной и забытой. Ее предыдущий учитель, Оби-Ван, по рассказам джедаев-целителей навещал ее, пока она находилась без памяти. Но никогда она не видела его после того, как сознание вернулась. Магистр Йода говорил, что причина этого кроется в занятости магистра Кеноби на фронте. Правда, дошедшая до нее информация о том, что джедай, из-за попытки понравиться которому она стала обузой, все же нашел время, чтобы отправиться на Мандалор спасать герцогиню. Да и после этого не один день провел на Корусанте и не нашел даже минутки, чтобы заглянуть к своему бывшему падавану. Особенно, когда его попытка спасения окончилась гибелью герцогини.

И тогда Ханне стало все совершенно ясно.

Оби-Ван совершенно безразлично относился к тому, что люди вокруг него страдали и получали увечья. Он слепо следовал Кодексу джедаев и не считал чем-то зазорным вычеркнуть из памяти жертвы тех, кто пострадал рядом с ним.

Нелюбовь к бывшему учителю, которым она ранее грезила, мечтая стать его ученицей, взросла довольно быстро — семя недовольства упало на благодатную почву.