Следующим на пути будущего Имперского рыцаря находился Бодхи. Когда-то это был храм искусств, но сейчас же здесь преподавали навыки пилотирования и обращения с техникой. По большей части, наставники отбирали на этом этапе тех, кто в дальнейшем, после окончания всего курса обучения, должен был отправиться в Крепость Рё на планете Чикагу в этой звездной системе. Когда-то там располагалась база крайне неприятных личностей, но было это больше тридцати тысяч лет назад. Сейчас там находился штаб флота, охраняющего Тайтон. И по слухам, там крайне приветствовали тех, кто обладал чувствительностью к Силе и любил летать. Для них даже специальное подразделение имелось. Правда, числилась там всего парочка пилотов.

— Евгум показал крайне высокие результаты в пилотировании, — произнес наставник этого храма. — Я бы рекомендовал направить его в Корпус асов.

— Ваше пожелание будет учтено, — заметила Ашара, переводя взгляд на Шегрена.

Бывший лидер матукай возглавлял Став Кеш — храм боевых искусств. Здесь он, как и несколько других наставников, прочно вбивали (порой — даже в буквальном смысле) в головы учеников и студентов навыки рукопашного боя. Терас-каси пользовался большой популярностью у тех, кто наставлял будущих рыцарей в деле использования собственного тела в качестве центра могущества Силы. И, надо признать, делали это с умом и огоньком. Рэду довелось увидеть несколько их тренировок — в храм приходили тихие и спокойные юноши и девушки, мальчики и девочки, а вот покидали его уже ходячие машины убийства.

— Не смотрите на меня так проникновенно, я ж могу и согласиться, — весело произнес Шегрен. — Евгум и БоШек — однозначно да, особенно первый. Таси же… вялый он. Знает, понимает, но использовать ленится. То и дело сбивается на свои джедайские привычки, теряет концентрацию. Я за то, чтобы он задержался.

— Принято, — произнесла Ашара. А значит, кандидатура наутоланина «отсекалась» — это вам не джедаи, где для доказательства своей «достойности» нужно всего лишь пару испытаний пройти. В Ордене Имперских рыцарей для получения заветного ранга необходимо было заручиться одобрением всех без исключения мастеров храмов. Впрочем, скосив глаза на сидящего рядом мастера Калет, Робертс подумал, что уж тот наверняка воспользуется лазейкой в правилах. Но, что загадывать, если сейчас предстояло держать ответ по своей части?

— Как мастер Цигун Кеша я поддерживаю кандидатуры БоШека и Евгума, — и в этом не было ни толики лжи. Первый — бывший контрабандист, с упоением окунался с изучение тонкостей навыков и техник Силы, с горящими глазами постигая новое и закрепляя уже ранее изученное. Евгум… бывший Неистовый — воин до мозга костей. Его не интересовали какие-то сложные комбинации Силы, замысловатые приемы. У него все просто — Толчок, Рывок, Волна. Барьер, Молния, Ионизация, да пяток концентрационных техник. Может ли пригодиться большее в пучине сражения? Вряд ли. Но свой потенциал парень знал. И то, чем владел — отточил до совершенства. Жаль, что на него нельзя повесить предупреждение для будущих оппонентов. Глядишь, кто-нибудь из них и выживет.

Мастер Кузницы — храма Вур Тепе, где страждущие изучали на практике Силовую ковку, учились создавать собственные доспехи и оружие, не отличался особой разговорчивостью. Махнул рукой, мол, согласен. Ну что ж, его дело.

А вот дальше даже слегка интересно.

Настал черед Икеру.

Бывшего ученика лидера Черной стражи — ситского культа, проповедовавшего постижение окружающего мира посредством Силы. Традиционно — с помощью Темной стороны. Как и большинство уцелевших в процессе «агрессивной вербовки» лидеров различных культов Силы, Икеру прошел бесконечно долгий и кропотливый путь приобщения к Единой Силе, впитывая, словно губка, знания Светлой стороны. Даже бывшие джедаи, попадая к нему в храм, поражались тому, насколько тонко он чувствует Силу. И с каким мастерством ее применяет в области алхимии.

Ситская алхимия — это ужасно и красиво одновременно. Эти знания были забыты тысячелетиями, но по крупицам собраны Черной стражей. Икеру не производил какого-то особого впечатления как гуру тонкостей Силы. А вот на практике он заставлял своих учеников от восхищения происходящим чесаться во всех нескромных местах. Потому как творил реальную магию, изменяя свойства физических объектов, металлов, жидкостей. Поговаривали, что он единственный из всех мастеров храмов, не считая саму Ашару, естественно, нашел подход к гвардейцам. И те, нет-нет, да притаскивали ему в подземные лаборатории Энил Кеша — храма естественной науки и алхимии, еще живые образцы для опытов. Что с ними происходило дальше — никто не знал. Но вряд ли что-то хорошее.

Сам же Рэд прекрасно знал, что творит молодой мастер храма. Превращает кровожадных флешрайдеров в кровожадных монстров. На которых затем охотятся гвардейцы. Да и самые перспективные ученики тоже приобщаются к делу противостояния с врагом, значительно отличающимся от тебя самого.

Правда, цена этого знания оказалась слишком высока. Один из подающих надежды студентов, которого Рэд планировал оставить на должности наставника в своем Храме, по его просьбе втерся в доверие к Икеру. И смог выяснить, для чего тому пленники. Честно рассказал об этом бывшему Зейсон-Ша, после чего попрощался с ним и стал преподавать в Энил Кеше.

Наконец, настал черед мастера Калет. Единственного из храмов, в котором были собраны абсолютно все знания, находящиеся в распоряжении Ордена. Да и поговаривали, что Калет, в отличие от Храма джедаев на Корусанте, в самом деле мог сказать «Если чего-то нет в моих архивах, значит этого нет на свете». Ибо, в отличие от джедаев, свою информацию служители Калет оберегали всеми доступными средствами. Даже архивные терминалы были защищены от перезаписи или стирания. Потому, следовало несколько раз подумать прежде, чем внести какую-то информацию в банки данных Калет.

— Ваше слово последнее, мастер, — конечно, у каждого из присутствующих имелось имя. Только Рэд не запоминал их за отсутствием надобности. Не сказать, что после смерти сына на испытании он стал холоднее относиться к разумным. Нет, все прошло честно — леди Тано победила по правилам Зейсон-Ша. Подобное не раз случалось и не в одной семье. Глупо оплакивать того, кого не вернуть. Остается лишь носить память о нем до конца своих дней.

— Да, я понимаю, — суетливо произнес мастер храма Калет. — Я не возражаю против посвящения БоШека и Евгума в Имперские рыцари. Они не раз доказали свое бережное отношение к наследию и знаниям Ордена. Но, пользуясь своим правом как мастер Храма, я хотел бы просить Совет передать Таси Гри в Калет на должность смотрителя архивов. Он не воин, он тих и спокоен. Его дело не воевать, а сохранять и приумножать.

— Имеются возражения? — поинтересовалась Ашара. Таковых не нашлось. Потому как бывшего джедая и в самом деле не ждало будущее в качестве воина или полководца — он это знал сам. Его таланты пролегали совсем в другой плоскости. И это следовало уважать.

— На том и порешим, — Ашара поднялась, давая понять, что совещание окончено. Краем глаза он увидел, что оба Императорских гвардейца полыхнули в Силе яростью и болью. Не сговариваясь, они взяли в руки рукояти своих световых мечей. Один из них тут же принялся колдовать над околодверной панелью, снимая блокировку с двери. Рэд заметил, что, несмотря на раскраску и оттенок кожи, цвет лица тогруты потемнел. А дыхание словно стало сбивчивым. — Завтра с рассветом БоШек и Евгум пройдут последнее испытание и будет принято окончательное решение. Мастер храма Калет — студент Таси Гри поступает в ваше распоряжение.

После чего, не прощаясь, Заврос быстрым шагом направилась на выход из Зала Совета, требуя от гвардейцев установить связь с Императором.

«Похоже, что-то случилось, — подумал Робертс. — И похоже, что именно с бессменным лидером Ордена Имперских рыцарей».

Что-то очень неприятное.

Молодая женщина, с типичной для работников с Куата надменностью и пренебрежением к окружающим, оторвалась от созерцания текста на ауребеше на экране своей деки. Оглядев сидящего перед ней джедая (по крайней мере, о принадлежности к Ордену говорил световой меч на поясе откровенно вульгарно одетой твилечки), временная глава «Тяжелого машиностроения Ротана» Нора Пифел еще раз опустила глаза на текст.