– Мальчик, ты немедленно ляжешь и будешь пить все зелья, которые я тебя пропишу, – категоричным тоном заявила целительница.

– Хорошо, мадам Помфри, – сразу согласился Ричард. – Это надолго?

– Я буду наблюдать за тобой до самых каникул, – произнесла целительница.

– Спасибо, мэм.

Ричард был счастлив. Так он и здоровье мог поправить, и официально откосить от отработок. А чем себя занять он найдет. Столько книг еще не прочитано. Нужно лишь попросить Гермиону принести что-нибудь из библиотеки.

Стоило целительнице скрыться в своей комнате, как Ричи набрал номер Рона на магофоне.

– Да? – отозвался Уизли.

– Рон, я придумал отличный способ откосить от отработок.

– Какой? – с жаром спросил Рон.

– Нужно лечь в больничное крыло.

– Ты свихнулся?! – воскликнул Уизли. – Ричи, да я лучше час-два потрачу на протирание кубков в зале Наград, чем две недели буду валяться на больничной койке!

– Ну смотри, моё дело предложить. Я-то уже лежу, лечусь.

– Ричи, спасибо, но я уж как-нибудь без этого обойдусь, – ответил Рон. – Гарри со мной полностью согласен. Выздоравливай, – с иронией завершил он разговор.

Две недели пролетели, как одно мгновение. Ричард первое время переживал, но казалось, будто ничего не произошло. Директор и учителя не сказали студентам совершенно ничего о том, что профессор Квиррелл погиб. Не было никаких упоминаний о запретном коридоре. Не было авроров и представителей Министерства магии. Непонятно было, как избавились от тела преподавателя ЗОТИ. Складывалось такое ощущение, что Дамблдор решил скрыть смерть профессора ото всех.

Стоит заметить, что вид у директора после заседания МКМ был очень обеспокоенный. Он всё время ходил задумчивым и периодически, появляясь в Большом зале, теребил свою бороду.

Директору было о чем задуматься, а Ричарду было чему радоваться. Благодаря купленным голосам председателей МКМ на заседании удалось протащить международный закон об ослаблении статута секретности. Теперь Ричи спокойно на законных основаниях мог продавать обычным людям волшебные предметы, которые замаскированы под технику. Конечно, другим волшебникам подобное тоже доступно, но это мелочи.

Вечером последнего дня перед отправлением студентов по домам Ричарда выпустили из больничного крыла. На следующий день рано утром красный паровоз увёз юных магов в Лондон. Юный Граф за время пути успел поговорить со всеми знакомыми. Кого нужно из запримеченных старшекурсников, он завербовал для работы в Мастерской Гросвенора. Гарри и Рон совершенно не обиделись на Ричи за его, как они считали, хитрость. Несмотря на то, что им пришлось на протяжении двух недель протирать кубки в зале Наград, они сочувствовали товарищу, которому пришлось провести всё это время на больничной койке.

Ожог на левой руке Ричарда зажил, но шрам в виде руны остался. Благо, он был небольшим и не доставлял неудобств.

В гостиной "Итон холл" все было попрежнему: камин, кресла, столик, горячий чай парит в фарфоровых чашках.

Ричи сидел в уютном кресле словно на иголках. Колючий взгляд отца, выражающий сильное недовольство, не позволял расслабиться и чувствовать себя комфортно.

– Папа, ты стал лучше выглядеть, будто помолодел, – решился нарушить тишину Ричард.

– Твоя пижама творит чудеса, – ответил хмурый Джеральд. – Итак, сын, что у тебя за дела со спецслужбами? Почему мне приносят некий "спецгруз", который оказывается твоей школьной сумкой.

– Пап, это сложно объяснить…

– А ты попробуй.

– Если я скажу правду, ты не поверишь, – тяжело вздохнул мальчик.

– И все же, я хочу услышать всё! – настойчиво заявил герцог.

– У меня было… хм… озарение…

– Озарение?! – приподнял брови Джеральд. – Опять… – вздохнул он. – Что на этот раз?

– Наша планета… – с трудом выдавил из себя Ричард. – Она может быть уничтожена в ближайшие шесть лет. Виной тому станет кто-то из сильных британских волшебников. Я не знаю кто. Под подозрение попадают все сильные маги, и первым из них Дамблдор.

Весь вид Джеральда будто кричал о недоверии словам мальчика и выражал откровенный скептицизм.

– Вся планета? – ухмыльнулся он. – Уничтожена?!

– Я же говорил, что ты мне не поверишь, – с грустью вздохнул Ричард.

– И что же ты можешь сделать? – спросил Джеральд. – Ричи, ты всего лишь маленький мальчик.

– Я богатый и влиятельный мальчик, наделенный сверхспособностями, – ответил Ричард.

– Не уводи разговор в сторону, – сказал Гросвенор-старший. – Ричи, что ты сделал? Что задумал?

– Пап, я с помощью магов начал разработку целого ряда волшебных примочек, аналогов которых среди обычных людей нет: квантовый передатчик, который позволит передавать информацию на любое расстояние практически мгновенно; искусственный интеллект; сверхпрочные композитные материалы; безопасный и почти бесконечный генератор холодного ядерного синтеза; межгалактический космический корабль, который будет способен прыжками пролетать световой год за час, а по телепортационному маяку перемещаться практически мгновенно.

– Впечатляет, но звучит слишком фантастически, – сказал Джеральд.

– Согласен, в такое сложно поверить, но у меня уже есть прототипы многих вещей, а вскоре появятся более совершенные вещи. Я планирую построить по всей Великобритании, а в будущем по всему миру, мощные электростанции холодного ядерного синтеза, которые будут работать на заколдованном огне.

– То есть, сынок, тебе удалось протащить тот закон у волшебников? – спросил Джеральд.

– Да, – радостная улыбка украсила лицо Ричарда. – Да, пап! Статут секретности дал слабину. Я теперь могу выводить на рынок любой бредово-фантастический товар и заявлять, что это образец секретных технологий.

– Итак, мы возвращаемся к теме того, что ты сделал и как к этому причастны спецслужбы, – острый, как нож, взгляд Джеральда сверлил сына.

Улыбка тут же потухла на лице Ричарда. Мальчик судорожно сглотнул.

– Э-э-э… Понимаешь, пап… Я прекрасно понимал, что никто не поверит в то, что планете грозит уничтожение. Никто! Тем более, если это утверждение основано на предчувствии какого-то маленького мальчика.

– И-и?! – правая бровь Гросвенора-старшего причудливо изогнулась.

– Я тебе говорил о странностях в Хогвартсе… – нехотя продолжил Ричард. – Так вот, мне, Гарри Поттеру и Рону Уизли стало известно о том, что в школе хранится философский камень. Причём, как я понимаю, об этом было известно практически любому, у кого имелась капелька любопытства.

– Хм-м… – со скепсисом протянул герцог. – Давай уточним – ты действительно веришь, что кто-то спрятал в школе философский камень, с помощью которого можно превратить свинец в золото?

– На самом деле думаю, что с помощью него волшебник может обойти ограничение ритуала, наложенного на Землю, и скопировать золото, – высказал свою точку зрения Ричард. – Но более интересным считаю возможность при помощи философского камня создать эликсир жизни. Ну, по крайней мере, создатель этого камешка прожил больше шестисот лет и уже приближается к отметке в семьсот.

Взгляд герцога стал суровым, он чуть ли не метал молнии. Ледяным голосом он произнес:

– Ричи, только не говори, что ты полез за философским камнем.

– Хорошо, промолчу.

– Ты меня ослушался, – голос Джеральда был настолько холодным, что казалось, будто своей речью он может выморозить весь воздух в доме.

– Папа, я пытался спасти мир, – робко попытался оправдаться Ричард. – Нужно было лишить возможного уничтожителя планеты средства, чтобы поправить здоровье и заполучить долгую жизнь.

– Ричи, ты немедленно мне расскажешь всё, а потом получишь заслуженное наказание! – категоричным тоном заявил герцог. Его голос был наполнен силой, такому повелевающему тону было невозможно противостоять.

Ричард неожиданно охрипшим голосом начал рассказывать обо всём, что происходило в школе. Джеральд едва сдерживался от того, чтобы отлупить сына немедленно и не начать войну с волшебниками.