— У вас сговор? — Доррор пошёл с этим вопросом ко мне напрямую, лоб в лоб.

Но я выстояла, провожая взглядом стражников — тех потряхивало мелкой дрожью, ведь сговор был. И был он никак иначе, чем с ними.

— В делах королевской важности всегда есть сговор и интриги. Вопрос в другом, — я многозначительно улыбнулась, скрестив пальцы в замок, — на чьей стороне окажется правда.

Мой собеседник лишь повёл бровью.

— Будьте современным драконом, Доррон, давайте решим всё переговорами, а не шантажом.

— Как только Аверил придёт, мы и поговорим. Но сперва, — он крикнул страже, — эй, привяжите её к тому креслу, чтобы не двигалась.

Я не была против. Верёвки, чары или любая другая магия были бессильны против меня. А моя слабость была лишь в людях. В родных мне драконах, чародеев и других существ.

Некое притяжение сейчас привязывало меня к Аверилу, но я не до конца поняла: то было на ментальном, физическом или эмоциональном уровне?

Я разрывалась на вопросы, такие, как: я люблю его или это моя новая сущность без ума от Короля? Испытывали ли те же эмоции невесты? И будут ли они испытывать их ещё продолжительное количество времени?

В зал ступил Аверил. Его длинная накидка на плечах стирала за его следами пыль, а трое стражников рядом, с пиками в руках и с гордо поднятыми головами, синхронно и ровно шагали, окружая парня в некий треугольник.

Его Величество остановился возле Доррона и произнёс с небольшой усталостью:

— Никогда не думал, что буду злиться только от одного твоего вида.

— Всё равно, — провёл холодным тоном черту зельевар и одним взмахом руки сместил Короля на его место.

Сразу же и цепи больно впились в мою спину и шею, но боль прошла сразу же, не успей я выпрямиться.

Аверилу было куда тяжелее, но в этот раз я ничем не могла ему помочь. Отбор начнётся через несколько часов, и пока не видно гостей, Доррон решил что-то проверить.

Он сверял меня и Короля презрительным взглядом, шагая из стороны в сторону. Наши с Аверилом взгляды шествовали за ним по пятам.

Наконец, зельевар произнёс:

— Случилось непоправимое, господа и дамы, — вас предали. Эрн!

Впервые за сутки я вспомнила об ученике зельевара, и, не без замирающего от страха сердца, перевела взгляд на массивные двери, выходящие из зала в коридор. В них появился отец Милна… с Милном? Дыхание моё спёрло, а шестое чувство затряслось, как барабан в стиральной машине.

— Подойдите ко мне, — приказал Доррон. Те двое подчинились, опустив безмолвные головы вниз.

— Поприветствуйте моих верных подчинённых! — Доррон ядовито заулыбался, похлопав Эрна по спине.

Я повернула слегка голову к Аверилу, но мне не нашлось, что передать тому. Даже мысленно. Он был как никогда разбит и подавлен. Молча уставился на Милна и побледнел.

— Как хорошо, что ты спасла моего племянника, Лана, — зельевар обошёл Эрна и положил свою руку тому на плечо.

Милн в этот момент сжался ещё сильнее, как и моё сердце.

Я не нашла, что сказать опять.

Такого ужасного укола в душу я не испытывала очень давно.

— Что ты скажешь на это, моя дорогая Маяшка? — голос Доррона был полон сарказма и ядовитого плевка, способного разбить меня и даже не замарать руки.

— Прекратите, — сквозь зубы прорычала я, опустив голову вниз.

Так, значит, вот, почему Милн был так взволнован. Вот, почему сидел в темнице и не мог выбраться — он ждал пророчества, но ждал не один, с ним был его отец и… дядя… Это он его туда посадил, как приманку для… для меня? И тот телик и кондиционер… Значит, кто-то из этой троицы уже имел опыт телепортации в другие миры. В мой мир на Землю. Чтобы обо всём проведать, чтобы разузнать. И где-то здесь, в замке, наверняка спрятан ещё один портал. Думаю, через него Доррон как раз появлялся и исчезал, не используя Шар Судьбы. Значит, разбив последний, Мориц так страдал не потому, что не мог что-то видеть… А потому, что думал, будто бы больше не сможет поймать убийцу. Неужели всё так? Но как же… Как же…

— Ну, что вы, Лана! Не время расстраиваться и грустить! Прекратите лить слёзы, всё только начинается, — Доррон приблизился ко мне и, убрав руки за спину, продолжил, пусть лица я его и не видела: — Сегодня я пригласил к нам прошлую из невест, чтобы, на случай, если вы больше не сможете помочь Королю с выбором, выбрать Нуретту, и я смогу, наконец-то, избавиться от всех вас. Признаюсь, было нелегко…

— За-мол-чи, — мои зубы скрипели от напряжения, ногти впились в нежную кожу, и на ладонях образовались фиолетовые пятна крови.

Доррон, вероятно, не знал, что помимо пророчества есть ещё и видение Луци. И что невестой обязана быть драконьиха с пурпурный кровью. И той была я, и сейчас я была расстроенной и невероятно злой.

— Не смей меня затыкать, ничтожество! — зельевар подошёл ко мне и схватил моё лицо одной рукой. Сжал челюсти, но не смог меня напугать. Страх ушёл, будто на моё место пришла девушка, не знающая, что значит это слово. Она лихо управляла мной, а её кожа, я видела это сквозь пелену слёз, была покрыта сияющими чешуйками тёмно-фиолетового цвета.

Я расправила плечи и, мысленно порезав Доррона на мелкие детали, собралась с духом.

— Отойди от меня, — я прорычала это так громко, что дракон даже слегка пошатнулся.

И почувствовала мощную энергию позади себя, видимо, Король был с минуту на минуту готов кинуться в бой, но я его остановила:

"Не надо, я справляюсь", — успокоить — я его не успокоила, но ситуацию он по-прежнему держал в руках.

И вдруг эта красивая драконьиха в моём видение громко, до невидимых вибраций, прорычала:

— От имени своего и от чести, данного мне множеством веков назад, я призываю в свой мир и мир Его Величества Совет Душ, покуда правда не откроется и зло не будет уничтожено.

То, что этой драконьихой оказалась я, и то, что это мой голос был услышан многими, дошло до меня не сразу.

Стены в зале словили вибрацию и стали медленно трястись.

Доррон в испуге отпустил моё лицо и отпрыгнул назад, оглядывая помещение.

Милн и Эрн подняли свои головы ко мне и застыли. Король застыл следом.

Все смотрели на меня и на дрожащее светло-голубое пятно передо мной, которое медленно, но верно открывались.

— Совет готов выслушать тебя, о, дитя Земного мира, — в портале появился молодой и прекраснейший эльф в чёрном одеяние. Его лицо было строгим, глаза — сосредоточенными. Эльф сложил руки вниз, одну ладонь на другую, и смотрел в этот момент лишь на меня.

Я молчала, с огромным любопытством разглядывая царивший позади эльфа мир фауны и флоры: птицы, похожие на тех, о которых говорила когда-то Марелла, цветы, зелень… Мне вдруг показалось, что именно так и выглядел некогда Небесный замок, но, с наступлением на него зла и проклятья, изменился до неузнаваемости.

— Ваших Нимф убивают, и я хочу сказать, что это дело рук того зельевара, — я указала пальцем на Доррона, но тот тут же принялся оспаривать мои слова.

— Ваше Светейшество! Я рад видеть вас, но я не причастен к убийству вашего народа! Это всё Его Величество Король Драконов!

Эльф развернулся к Доррону, что стоял в пяти от него шагах с бледнеющим лицом, и произнёс:

— Аверил совершил множество ошибок, но он по-прежнему остаётся Королём. Кто ты такой, чтобы говорить о нём?

— Я зельевар, я дракон ваших кровей, пожалуйста, поверьте мне! — Доррона трясло, он резко перестал выглядеть в моих глазах таким уж страшным и злым. Даже некая жалость за его никчёмность появилась в моей душе.

Эльф нахмурился, а затем, тронувшись вперёд, вырвался из портала, и предстал перед нами всеми в своей истинной красе: высокий, выше даже Аверила, стройный, как спичка, с длинными чёрными локонами до пола, с широким лбом и длинными уголками ушей.

Он вдруг протянул свою худую руку в сторону, тыльной стороной ладони вверх, и обратился к Аверилу, не спуска глаз с зельевара:

— Ваше Величество, прошу отдать мне то, что принадлежит не вам.