— Если ты не хочешь, то твоя воля, — пожала я плечами, доставая из поясной сумки немного еды. Я была уверена, что брюнет так просто меня не бросит одной в беде.

— А что делать с Дорроном? — брови Милна по-детски сжались и на лбу образовалась глубокая складка недовольства и печали при воспоминание о семье, которой сейчас грозила опасность.

— Уверена, он тоже замешан в делах против Короля, — киваю я, отпивая из глиняной фляги немного розовой воды. Прекрасный напиток! После него мои иссякшие силы восполняются, а чуйка даже начинает лучше работать. От возбуждения, придаваемой водой, я мельком интересуюсь у своего коллеги по несчастьям: — Ты не знаешь, что это за вода и почему она такая… такая волшебная?

— А, это я украл из сундука отца, — отмахивается дракон, вытряхивая их своей гривы кучу песка. — На банке было написано что-то вроде "Роза Ветра" или вроде того…

Я в ту же секунду давлюсь, а фонтан из моего рта настигает одежду Милна. Тот возмущённо отстраняется от меня, и удивление на его лице главным образом спрашивает: "Что не так?"

— Роза Ветров, Милн! — от радости я подскакиваю с нагретого яркой звездой в небе камня и почти танцую, — Это тот самый редкий цветок, что поможет нам найти трёхцветного дракона!

— Трёхцветного дракона? — парень смотрит на меня, как на дурочку, но мне всё равно. Я заглядываю во флягу и спокойно выдыхаю — осталось ещё много и как раз разбавлено водой! Остаётся дело за малым.

— Идём, — тяну я руку к дракону, — нам нужно поскорее достать слюну многохвоста, кое-зачем вернуться в твою деревню и затем уже оказаться в замке — будем спасать этот мир и его Короля!

АВЕРИЛ

Когда Лена уходила, когда провожала меня грустным взглядом, когда бросила последние слова — я лишь больше понял, какую ошибку совершил, отобрав у своей свахи собственную свободу. Её браслет. Талисман, огонь жизни, а вместе с ним и портал в родной мир. Но не о нём я думал, когда надевал на запястье, и не о нём были мысли мои, когда я смотрел в полные скорби глаза. Елена уже похоронила во мне Короля? Как бы ни так! Я хочу доказать ей, что она не ошиблась, когда доверилась мне, несмотря на мои слова о предателя и осторожности ко всем.

И я чувствую, как её хрупкое сердце бьётся в надежде и заботе обо мне. Наша ментальная связь ужасно окрепла после, казалось бы, страшной ссоры. А моя ревность и ненависть по отношению ко всем, кто только думает о девушке, — теперь есть мой огонь жизни. Давно ли я так долго думаю о ней? Давно. Начиная с разбитого вдребезги Шара Судьбы. Зачем Елена его разбила? Были ли на то её личные причины или она разглядела свою судьбу? От этой мысли мне становится не по себе.

Я не Король, пока в моём Королевстве есть страх за собственные судьбы. Войны не будет — и я никогда ей не позволю ступить на мои земли.

Жаль только, что моё сердце не может биться так же, как бьётся у моей свахи, потому что я — дракон, а она — человек, мне суждено встать под один венец только с той, кто имеет за спиной два драконьих крыла и… пурпурную кровь, а ей — выполнить свою миссию и вернуться на Землю. И тому, и тому пока нет, кажется, шанса, но я уже не пытаюсь сдаться этому проклятью! Я женюсь, а Лена благополучно попадёт домой. Точка.

В конечном счёте, пока я преодолевал последнее расстояние до родного дома, я смирился со своей судьбой — если же мне суждено умереть, полюбив не ту, то так тому и быть, но почему мне всё больше начинает казаться, что время, проведённое с Еленой, и дороги, пройденные вместе с ней — не напрасны и вскоре приведут меня, или нас обоих, к тому, чего мы ждём? Может, я всё-таки окончательно сошёл с ума? И Елена права насчёт этого? Уж больно колко её слова ужалили меня. Девушка не чувствует того же, что чувствую я, но в ней есть то, что неведомо мне, потому она так сильно волнуется не за Короля и его королевство, а за дракона, теряющего самого себя.

Злость от всех несчастий, свалившихся на душу девушки, доходила до моего горла и жгла мои уши. И пока я мчался, пытаясь вспомнить, как покинул деревню, обрёл драконью форму и полетел на Восток, в моих ушах стоял звон, глаза резало, а сердце билось с невероятной силы. Силы, что, возможно, зовётся любовь?

Полюбил, и её? Эту чужестранку, с лицом, которое у многих бы вызвало отвращение в нашем мире.

Умирай духом я по-настоящему, моё "последнее желание" уж точно не было бы таковым, какое предположила Лана — "заполнить сердце любой". Бред! Наоборот, я бы сделал всё возможное, чтобы вернуть девушку домой… Ах, точно. Я это уже почти провернул — отдал ей то, за что меня много раз бранил Мориц.

"— Вам следует рассказать ей о силе, что хранится в её украшение!" — вбивал мне эхом прошлого в мозг мой верный чародей.

Вероятно, он думал, что Лена сможет вернуться домой, как только коснётся места, область которой была задета при её телепортирование, но план был нарушен. И мной же.

И не один раз.

В-первый, когда я приказал молчать каждому, кто знал о тайных способностях всех артефактах, замаскированных под украшения Маяшки, и, во-второй, когда ничего не сказал, а затем и самолично украл браслет у Маяшки. Позже я забрал и кольцо невидимости. Второе, между прочим, я надел сразу же, как наш с Еленой разговор подошёл к концу.

Будучи драконом с добрым сердцем, но нежеланием доверять всякому, кто не относился к дворцу, я и не разглядел, не понял, что люди и нелюди, окружавшие меня с недавних пор, оказались в разы лучше, чем те, кто был постоянно за спиной и рядом.

Пока крылья несли меня на последнем своём издыхание к замку, я опустил голову и взглянул на то, что уже достаточно долго покоилось у меня в лапе — чешуйка, но не обычная, не от простого дракона, найденная мной в той деревне, которую я так быстро покинул. Чешуйка была трёх цветов, тех, о которых гласили вывески охраны, когда на мою прислугу впервые было совершенно покушение. Тёмно-буро-зелёная, эта небольшая, но ценная деталь переливалась в лучах звёзд и говорила мне об одном: я оставил её в логове собственного врага. И сейчас мне остаётся лишь одно — лететь быстрее, выжимать из себя последние силы, но мчаться, ведь с недавнего времени я понял, что Доррон и Эрн занимаются разведкой не только в своих областях, но и порой наведываются в замок. Там, случись такое и сегодня, я их и встречу.

ЕЛЕНА

Тучи над головой сгущались в однообразную массу, и Милн произнёс, схватив меня за руку:

— Они близко, мы почти пришли.

Теперь нам следовало быть аккуратнее, передвигаться на корточках вдоль огромных песчаных валунов, а так же обходить огромные воронки, которые больше походили на миниатюрные версии водопадов. Но что меня терзало больше нагнетающей атмосферы и нереально серьёзного лица моего спутника, так это то, что я понятия не имела, у кого я буду красть слюну. Что это за чудище такое, раз сам Милн теперь олицетворение сосредоточенности и внимательности? И… возможно ли, что мы можем умереть?

— Ты же взлетишь на случай чего? — полушепотом интересуюсь я, закрадываясь под небольшую отсечку очередной каменной глыбы.

Милн тревожно оглядывается, а затем, сглотнув, шепчет:

— Ты просто не видела их. Они быстрые, они длинные, они меткие. А я не настолько быстр, чтобы суметь взлететь, не угодив к ним в пасть.

— А где нам добыть слюны? — спрашиваю я.

Дракон молчит, о чём-то размышляя. Он вертит головой в разные стороны, порой закрывает глаза, чтобы лучше слышать и чувствовать, а затем, навострив уши в сторону очередной песчаной дыры, распахивает два ярко-синих алмаза и отвечает:

— Вон там.

Земля под нами тут же трясётся, словно её разламывают, а потом я слышу протяжный и низкий вой, похожий на пение китов в брачный период — помню, как-то на уроке биологии довелось такое чудо услышать.

Но открывшаяся передо мной картина — совсем не то, что напоминало о дружелюбных подводных.