Всё внутри меня горело, воспламенилось в одну секунду и не могло утихомириться. И огонь внутри был далеко не из-за страшно прекрасных драконьих глаз или жутких речей Горзона. Сила, уже знакомая и такая сладкая, желающая, чтобы я поскорее её разгадала, начала оживать, восстанавливать мои утраченные силы, просилась выйти наружу и задать жару.

И я ей подчинилась.

Горло обдало чистым воздухом, и я тут же поняла, что могу спокойно говорить, пока всё тело очищается от чужих оков. Шанс съязвить, как сейчас, упустить грех, вот я и прошипела раздражённой змеёй прямо в лицо негоднику:

— Так и знала, что драконы умеют огнём плеваться, только вот не думала, что ты в мою душу плюнешь.

А затем ударила раскрытыми ладонями в грудь принца, отчего мы оба отлетели в разные стороны. Я докатилась до самого края площадки, а блондин, ударившись головой об стену, свалился на пол.

Несколько секунд я наблюдала, как глаза Горзона спокойно прикрыты, будто парень без сознания, но радоваться мне было ещё рано — миг, и красные искры испепеляют моё лицо, а из приоткрытого рта я наблюдаю быстро растущие клыки.

Игнорирую небольшую боль во всём теле, я быстро поднимаюсь на ноги, стараясь забыть о бесконечном небе позади себя, и пытаюсь найти выход.

Найти выход, вход, шанс, хоть что-то, чтобы сбежать. Быстрее и не оглядываясь.

Папочка! Мамочка!

Страх окутал быстрее, чем прежние силы, что сейчас, казалось, уснули обратно — или это они просто слились со мной, а я просто сейчас их не различаю. Я не знала. Ничего не знала и не хотела.

Когда младший принц поднялся на ноги, его слегка загорелая кожа начала покрываться пятнами. Но это мне так показалось. На самом деле то были не пятна, а кусочки крупной чешуи. Колени мои тут же затряслись, мысли заметались, но кулаки я не разжала.

Клич… Его я благополучно оставила сегодня утром на полке рядом с кроватью. Неудивительно, что я вспомнила об этой вещице только тогда, когда о ней заговорил принц. Столько всего случилось за это утро, что я уже вряд ли смогу разложить всё по полочкам и в правильном порядке.

— Как ты смогла? — зарычал Горзон, принимая позу, похожую на ту, которая готовит бегунов к бегу.

— Я «чужемирка», — злобно буркнула я, — я могу и Короля побить — только повод дай.

— Как ты смогла разрушить мои чары без Клича? — зарычал ещё громче Горзон, и из его носа, который теперь больше напоминал большой драконий нос, повалил тонкой струйкой дым.

Ответить я не смогла. И правда… Я же только с той штучкой могу трюки такие вытворять, ну и ради спасения Его Величества. Но сейчас у меня нет ни того, ни другого.

И пока глаза мои лихорадочно блуждали по зарастающей красной чешуёй коже Горзона, внутренняя сила дала толчок куда-то в сторону, правее моего новоиспечённого врага. К Королю, только к нему. Под его безопасное крылышко. Там свобода, туда же, туда, Ленка!

Но как мне избежать столкновения с обезумевшим драконом, вероятно, желающим мне смерти? Или он всерьёз решил узнать, какой из меня бургер получится?

— Уж лучше меня отпусти, — сдавленным и не таким уж уверенным голоском проговорила я сквозь зубы.

— А ты попробуй сбежать от меня, — ядовито улыбнулся принц, сощурив уже далеко не человеческие глаза.

Момент — и передо мной, разрывая всё былое, человеческое, предстаёт громадное существо, что вмиг рушит между нами дистанцию одним только своим габаритом.

Морда дракона, никогда бы такое не подумала, но явно выглядит кровожадной, а по острым клыкам медленно стекает и капает на пол что-то фиолетовое. Будто бы яд, готовый вот-вот пролиться по моей крови и завладеть моей жизнью. Разрушить её.

— Уйди! — закричала я, хлопнув в ладоши со всей силы. Этот приём я позаимствовала у того же Аверила, и он показался мне единственным выходом из сложившейся ситуации, если в учёт этому хлопку будет взята сильная магия, способная хотя бы оттолкнуть красного дракона метров на десять от меня.

Но ничего не вышло. Горзон смерил меня насмешливым взглядом, прекрасно понимая, каким жалким червём я кажусь по сравнению с ним сейчас, а затем начал ко мне приближаться. Медленно, видимо, рассчитывая, на что я ещё могу быть полезной перед своей кончиной.

Я же обхватила себя руками, проклиная свою никчёмность, и тихо заплакала. А что ещё оставалось делать в данной ситуации? Не на помощь же звать? Открой я рот пошире — и принц меня живьём слопает.

Внезапно, словно рой маленьких птиц, нахлынул поток ветра, очень мощный, судя по тому, как Горзон, в отличие от меня, вцепился острыми когтями в каменный пол. Это внезапная мощь сразу же дала знать мне, что она — моё рук дело. И этот сильный ветер, вгоняющий в панику красного дракона, запоздалый результат моего хлопка.

Магия была сильной. Настолько сильной, что задела сферу, которая казалась мне непробиваемой, и в считанные секунды ту лопнула, как если бы я лопнула мыльный пузырь.

Словив нужный момент, я подалась в бегство.

И пока младший принц сражался с непонятной ему силой, я бежала навстречу тому, чьи глаза сейчас излучали непомерный гнев и… боль.

Аверил.

Не думал, что моё утро будет столь динамичным, спонтанным и… смешным. Обычно день мой начинался с разведки Слепой зоны и заканчивался обходом Небесного замка, вплоть до нижних уровней, не тронутых моими подчинёнными. Затем, когда в моём мире вовсю царил день, а все авельчане начинали заниматься повседневными делами, я завтракал и просматривал новые записи оставшейся разведки о неисследованных границах. Тем я планировал заняться и сегодня, но одна чужемирка решила полностью перечеркнуть моё, и не только моё, утро.

Нагло вторглась в мои покои, чем изрядно меня удивила, сломав не только комнатный барьер, но и барьер во мне, что я держал на протяжении, кажется, всей своей жизни. Внутренняя стена, отделяющая меня от остального мира, дала трещину, когда я заглянул в два ярко блестящих каштана. Елена отличалась от всех как придворных, так и обычных дам, живущих в Авелиске. И не столько характером, сколько внешностью.

Не знаю, в курсе ли моя сваха о том, что её временный образ скрыт от моих глаз и истинное лицо Елены постоянно и неизменчиво во всей своей непохожести на другие следует в моих глазах, но, я уверен, она гордится самой собой. Никогда я не заглядывался на блуждающих вокруг меня девушек, чьи лица я порой не отличал, но на человечка, что так или иначе теперь должен находиться постоянно рядом со мной, — я засматриваюсь. И порой тайно, будто слежу за каждой линией, каждой эмоцией и ужимкой этой буйной и непредсказуемой женщины.

Девушка, и правда, необычна: нос её крупноват, неровен, одна губа ложится тонкой линией, другая же — сплошной пухлый овал, глаза раскосы, но сияют они ярче моих. Какой бы Елена не была — грустной или злой — мне становится тепло при мысли, что такой неогранённый алмаз есть у меня.

И сколько бы я с нашей первой встречи не искал в себе ответ на вопрос: «Почему мне так сильно хочется узнать Маяшку поближе?» — я не мог себе ответить.

Пока Марелла, излучающая вечное в мою сторону беспокойство, в открытую рассказывала обо всём некогда хорошем в нашем мире моей свахе, я раздумывал над старыми сказаниями и пытался сопоставить те с уже имеющимися фактами. Так, к примеру, сколько бы Королей не существовало с момента проклятия в стенах Небесного замка — они всегда впутывались в разного рода приключения, когда попадали в так называемую «брачную сеть», существующую лишь между проклятыми и их вторыми половинками. Мой отец, до того, как лично познакомился с моей матерью, никогда раньше не спасал целый загон прямоклювов — мелких существ, необходимых для выращивания редких мазей для драконьих хвостов. Но в день приёма невест правящий несколько десятков лет Король Драконов вдруг, спасая одну из многочисленных барышней (это была моя мать), спас и тех существ. Вплоть до самой свадьбы моим родителям предстояло испытать не только свои нервы, но и свою «брачную связь». К удивлению многих, их отношения пострадали больше всего — до такой степени мать и отец ненавидели друг друга. Лишь когда Маяшка, наконец, учуяла нужную ей кровь и провела обязательный ритуал, некая искра вспыхнула между некогда врагами, а теперь новобрачными.