Сердце бешено стучало — до того страх за жизнь Короля резал тело и сжигал разум.

— Выбора нет. Пасть, как Король, или сгнить, как крыса. Я выбираю первое.

— Вот дурак! Идиот! — крикнула я, наплюнув уже на всякую нашу тайну.

Брюнет посерел, быстро шаркнул яркими глазами по сторонам, а затем набросился на меня: схватил за тонкие запястье, прижал те к стене и, почти рыча, произнёс в лицо:

— А что ты предлагаешь? Ты вообще слышала меня минутой ранее? Ты не видишь, как я страдаю? Всё пошло по косой, явись ты в мой мир!

— А может, ты, и правда, спятил? Подумай об этом! Ты просто перестал быть тем, кем все восхищались за его стойкость и силу! Взгляни на себя! — я уже не могла тихо говорить, лишь продолжала и продолжала нарушать тишину деревни, — Ты расклеился, доверился малознакомым людям, перестал бороться, в конце концов! Влюбиться в меня — в меня! — в собственную сваху! А ты знаешь, что делает человек, когда перестаёт бороться?

Бровь Король вопросительно дрогнула.

— Он исполняет свои последние желания перед смертью, как ты сейчас. Очнись, — я со всей силы дую на брюнета, отчего тот морщится, — посмотри на меня внимательнее. Я не твоя пара, не твоя невеста. А ты знаешь, что таковая есть, и сейчас она, бедняжка, готовится к свадьбе, которой, по твоей же вине, может и не быть! Представь Королеву, что плачет у гроба Короля. Как тебе такая картина?

Я заткнулась, хотя рот не получалось закрыть из-за сбитого дыхания.

С минуты мы молча друг друга изучали. Мне уже хотелось заплакать от такой плачевно ситуации, а Аверилу, видимо, больше мне было нечего сказать.

— Отпусти, — проговорила я опустошённо, даже не посмотрев на этого дурака. Аверил подчинился мне, а я медленно побрела обратно в дом, потирая красные запястья.

На полушаге от угла, за который мне нужно было завернуть, чтобы скрыться, я повернулась к Королю (сердце моё всё же за него переживало) и добавила сдавленным голосом:

— Мне довелось встретиться с твоим братом всего три раза, и за все эти три раза я осознала одно — Горзон невероятно хитрый дракон. Мой тебе совет, дурак королевских кровей, будь хитрее него — и всё у тебя получится.

И скрылась, более не сдерживая слёз.

У дома меня встретил Милн. Он удивлённо вопрошал, кто посмел меня обидеть, но, осознав, что сил моих даже разговаривать нет, тут же прижал к себе и повёл в дом.

— Где сейчас Король? — очень тихо спросил у меня парень, подливая в мою чашку какой-то настойки с розовой водой.

— Понятия не имею. А где Эрн с Дорроном? — немного успокоившись, спрашиваю я.

— Они на разведке, — глаза Милна блестят в свете вечерних огней. И, кажется мне, что неспроста.

— Тогда как же он сможет вернуться в замок… — самой у себя спросила я вслух, и парень напротив меня это явно расслышал.

— Зачем ему в замок? А как же обучение тебя кровной магии? — беспокойность в лице парня росла. Но а мне уже становилось всё равно. Пусть тот дурак, который Аверил, идёт лесом.

Я не ответила. И это было даже лучше — я не знаю, что в голове творится у Короля, что он решил и чем будет руководствоваться далее. Возможно, он идёт по пути, который выбрал сам, и всё, что мне остаётся — ждать своего возвращения домой.

Но в сердце, где-то глубоко, засела тревожная нота, издающая звук веры в то, что мой драгоценный Король всё же послушался меня, свою Маяшку.

Пока обдумывала нашу с Аверилом ссору и все детали, которые были и которых могло бы и не быть, взгляд сам собой упал на цвет напитка, что я пью. Розовый. В голову ударил первый импульс новых раздумий. Из них меня выбил старческий скрип:

— Что это у тебя? А я и не замечал раньше, что на тебе надет такой красивый браслет, прямо под цвет твоих глаз, удивительно! — голос Милна вернул меня и мои мысли обратно в дом. Я спешно глянула на свою руку, на которой больше не виднелось отёка от крепкой хватки дракона, и ахнула — на ней покоилась та самая невзрачная перламутровая нить, которую мне завещал беречь Мориц, и которую я благополучно когда-то куда-то посеяла. Значит, Аверилу как-то удалось в момент нашего разговора надеть на меня вещь, которая важна мне и моей сохранности в этом мире в том числе.

Рассматривая каждую частичку браслета, я невольно вспомнила слова Люци, того милого всевидца, о воде с элементом Розы Ветров, и об её магических свойствах. Потом, будто бы влекомое чередой волшебства и магии, до меня достучалось ещё одно воспоминание, новый импульс! В нём фигурировал некий опасный хищник, обитающий в замке и мешающий всем и вся спокойно жить. Он был, вроде, трёх цветов, что было, на удивление, всем странно. Значит, попадись мне такой, я с уверенностью могла бы сказать, что нашла предателя. Возможно, что он даже был в сговоре с Горзоном, которому такой союз был бы на руку. Ещё я вспомнила одно очень странное название существа, способного помочь мне с ремонтом портала, через который я могла бы вернуться домой. Больше оставаться в этом мире я не желала, пусть меня и тянуло к Королю и я о нём ужасно беспокоилась. Но найти существо я вдруг поклялась и тут же приступила к делу.

— Скажи мне, Милн, кто такие "многохвосты" и где мне их отыскать? — я начала с самого, на мой взгляд, лёгкого.

— О-о-о, лучше тебе к ним не соваться — те ещё гады! У них есть так же братья — прямоклювы, а те ещё ужаснее! — Милн слегка смеётся, но затем выпрямляется, заметив, как я оживилась, и серьёзнее некуда добавляет: — Вот только не смей! Ты к ним не пойдёшь.

— Скоро пропажу так называемого Гона заметят, и, я уверена, Доррону это будет не в радость. Предлагаю уйти сейчас и по-тихому, чем поздно и с ссорами, криками, а то и с войной.

Милн хотел было что-то мне сказать, но лицо его помрачнело, плечи упали в тоске, а на глаза накатили стразы из слёз.

Его боль я так же остро почувствовала, как и некогда боль Короля. И я как никогда была вновь готова к ссоре.

Но, к счастью моему, Милн ничего не сказал против. Тогда мне стало предельно ясно — он прекрасно понимал, что план мой правильный. Возможно, парень сам хотел его мне предложить, но чуть-чуть попозже, тогда, когда вдоволь насладиться общением с семьёй и хорошо с ними попрощается.

Моя рука легла на руку брюнета в знак поддержки.

— Ты не один сейчас в изгнание, Милн. Я тоже. Но я буду рядом с тобой, чтобы помочь преодолеть все эти трудности. И мы справимся. И я клянусь тебе, ты ещё встретишься со своей семьёй и теперь точно будешь с ней неразлучен.

Мою щёку коснулась горячая слеза, но я лихо вытерла её рукавом. Не время плакать, Ленка! Время действовать!

Открыла глаза и поняла, что меня крепко-крепко взяли в плен объятий, и я ему поддалась. Тоже обняла Милна и погладила того по спине.

— Я тоже понимаю твою боль, подруга, — шепчет парень.

Тяжёлый вдох, выдох, мои слова:

— Значит, мы всё преодолеем.

***

Мы не ложились спать, как и не встретили с ночного дежурства Эрна. Милн лишь успел поцеловать спящую сестру на прощание, а затем, обнаружив брешь в защите деревни, которая шла туннелем от собственного дома дракона, мы легко покинули опасные нам края.

Шли долго и в полном молчание. Каждый думал о своём, думал о прошлой, беззаботной жизни.

Наконец, преодолев достаточно огромные мили, мы остановились передохнуть.

Местность вокруг нас напоминала мне пустыню, но с отвесными голыми утёсами, выстроенными их белых каменных глыб, да с прорезью засохших от жары кустов. Ни птиц, ни другой живности я не наблюдала, как и не чувствовала никакой надвигающейся к нам беды то же.

— Так зачем нам надо к многохвостам? — временный образ с Милна спал, а я заметно набралась силы.

Мы оба покашляли от пустынного песка, что нагло вторгался в наши плохо прикрытые тёмными тряпками рты.

Ответ пришёл сам собой:

— Мне нужно помочь Королю отыскать предателя, но портал, через который это можно было провернуть, кто-то сломал.

— То есть, — недоверчиво посмотрел мне в глаза Милн, — нам нужно будет как-то попасть в замок? Ты шутишь?