— Ну да, сам не помню. Но она утверждает, что именно здесь. Она права?

Смутно начинаю догадываться, чего он добивается. И эта мысль мне совсем не нравится.

— Да какая разница здесь или нет?! Ты зачем сейчас прошлое ворошишь?!

— Значит, и ты не помнишь…

— Зато я много чего другого помню! — с вызовом кидаю ему. — Напомнить?

— До этого мы еще дойдем. Но давай пока с этим местом разберемся.

От каждого Сашиного слова мне становится неуютно. Словно он маленький ребенок и ради любопытства тыкает в меня веточкой, при этом все время попадая куда-то под кожу, и если не в душу, то определенно где-то рядом.

— Нам надо вспомнить как все это было.

— Саш, я не вернусь к тебе.

— Даже если и так, — поразительно легко соглашается он. — Но нам все равно надо вспомнить начало. Вот для тебя в какой момент все началось? Здесь? В школе? Или в квартире твоих родителей? А может быть у стен больницы, когда мы с аборта сбежали?

— Зачем? Зачем ты говоришь про это? Я только себя собирать начала по кусочкам, только более или менее успокоилась. Не хочу больше бередить раны. Это знаешь ли больно.

— Вот поэтому и надо. У нас с тобой слишком много недосказанного за эти годы, слишком много непонятого. И если мы с этим не разберемся, так и будем… ненавидеть друг друга.

— Я тебя не ненавижу.

— Зато я близок, — он говорит, а я дергаюсь, словно от пощечины. Вот к этому я точно была не готова. — Но если тебя это успокоит, то себя я ненавижу больше.

— Если ты думаешь, что после этого у меня будет желание с тобой разговаривать, то…

— Саня! — перебивает он меня. — Сейчас дело не в желание. А в необходимости. Нам с тобой еще детей растить! А мы с тобой рядом-то находиться не можем.

Он отпускает мой локоть, и я, наконец-то, делаю шаг от него. На расстояние даже дышать легче.

— Прекращай мной манипулировать через детей.

— Да не манипуляция это. Я с тобой поговорить нормально пытаюсь.

— Что-то я этого не заметила!

Саша по привычке пытается запустить руку в свои волосы, но его пальцы хватают пустоту. Растерянно касается своего ежика, будто не понимая, куда делась шевелюра. — Смотри. Это легко. Откровение за откровение. Я не помню этого места! Не помню, как тебя впервые увидел. Тебя не помню! Потому что не существовало тебя в моем мире. И в этом я не виноват! У меня была жизнь до тебя, но с тобой все перевернулось, не зразу, не здесь, но перевернулось. И я не о чем не жалею. Но это никогда не была любовь с первого взгляда.

А может быть он просто хочет мне отомстить? Потому что нельзя делать другому человеку так больно без причины

— Я никогда этого и не ждала от тебя!

— Да, не ждала. Но половину жизни страдала от того, что мне понадобилось время, чтобы узнать тебя, полюбить. Ты ведь зачем-то вбила себе в голову, что я был с вами из-за чувства долга. А хочешь, правду?

— Не хочу!

— А я скажу. Представь, сколько лет я жил со страхом, что ты со мной из-за того, что у тебя выхода не было?! Что я тебе не нужен, и живешь ты со мной только потому, что так получилось у нас. Что если бы не Стас, мы бы уже давно разошлись? Что я нужен только для того, чтобы проблемы решать? А потом еще оказалось, что я и для этого не нужен…

Он говорит и говорит, а у меня дыхание перехватывает. Не могу дышать и все. Потом, правда, все-таки нахожу в себе силы выкрикнуть.

— Что за бред?!

— Бред?! Да, бред. А знаешь, что самое поганое в этой ситуации? Что, скорее всего так оно и было. Я поначалу действовал из чувства долга, а ты позволяла мне быть рядом с тобой, потому что у тебя выхода не было.

Я болезненно жмурюсь. Мне все больше кажется, что он говорит все это специально, чтобы было больно, чтобы отомстить. Поэтому когда Сашины пальцы касаются моей щеки, они кажутся мне обжигающе горячими.

— Ну же, Кареглазая, не бойся. Это же не означает, что все было ложью. Я полюбил тебя, не с первого взгляда, правда, но зато сильно, — говорит он странно, а я не могу уловить его настроения. — И видимо навсегда.

Саша заводит мои волосы за ухо и продолжает.

— Видишь, у наших действий много трактовок. И я хочу знать, какая из них завела нас не туда. Сань, давай, поговорим? Давай, вспомним? Давай уже закроем все эти черные дыры, чтобы и ты, и я жили с благодарностью к нашему прошлому, к тому, что было.

— Сейчас? — одно слово, но это все на что хватает у меня сил.

— Нет, не сейчас. Тебе ж на работу, — Саша пытается улыбаться, но получается натянуто. — Сегодня вечером. Я маму попрошу, она девочек к себе возьмет.

До школы я добираюсь как в тумане. Чувствую себя выпотрошенной и вывернутой наизнанку. Но, несмотря на это, где-то глубоко внутри меня становится легче, словно развязался какой-то узелок, уже много лет стягивающий сердце.

Уроки как ни странно прошли неплохо. Сегодня были только восьмые классы, все что было младше, по субботам не училось.

Во время окна погоняли с Инной Уссольцевой чаи.

Она в очередной раз жаловалась на незадачливого любовника, да и в принципе на всех мужиков в целом, я для поддержания разговора поддакивала. Коллега была из той категории людей, которая не просто любила всем окружающим вываливать подробности своей бурной жизни, но еще и поучать тому, как надо. Хоть вопросов личных особо не задавала, подробности чужого бытия ее особо не интересовали, своих страстей хватало.

Вспомнился наш первый разговор летом, когда мы еще только знакомились.

— Замужем? — спросила она.

— Все сложно, — не вдаваясь в подробности, пояснила я.

— Дети?

— Дети.

— Сын или дочь? — скорее из вежливости, чем из интереса спросила Инна.

— И то, и то, — отвечала я максимально обобщенно. Не хотелось пускать ее в личное.

— Круто, — оценила Уссольцева, потеряв всякий интерес к моей личной жизни.

Сегодня же она была крайне воодушевлена вопреки всем жалобам на неудавшуюся личную жизнь.

— И тут я поняла, что не там ищу! Вот как это обычно бывает? Познакомились в интернете, а кто там сидит? Правильно, упыри одни, у самих за душой ничего, зато претензий будь здоров. Поэтому я решила заняться проверенным вариантом!

— Это как? — пытаюсь поддержать я разговор.

— А вот как. В моей подгруппе есть мальчик, неплохой такой паренек, с головой. Когда вырастит, такой красавчик будет! Но я не об этом. Мне Настя сказала, что у него там в семье какие-то траблы. Вроде как мать с отцом разошлись. А отец там поговаривают, ой, какой перспективный! Известный адвокат, из самой Москвы представляешь?!

— Не представляю… — а сама про себя молю, чтобы это просто совпадение было.

— А ты представь! Богат, перспективен, а если еще сын хоть немного в него пошел, то там скорее всего и внешность под стать!

— Так он же в Москве, — еще на что-то надеюсь я.

— Ну так а сын в нашей деревне сидит, к тому же у меня в классе. В общем, я решила, чем черт не шутит! Должен же он рейды к ребенку совершать? Должен. А тут-то я его в школу и вызову.

— А дальше?

— Дальше я уж как-нибудь разберусь, мне бы только шанс выпал с ним повстречаться.

— Как же жена?

— Ой, я не могу, ты такая наивная. Жены они такие: сегодня есть, завтра — нет. К тому же, я тебе говорю, у них там какие-то проблемы, раз она с ребенком из Москвы сюда сбежала. Вот дура же! От таких не уходят по собственной воли! Скорее всего, он ее кинул и сюда сослал, как говорится с глаз долой…

Да уж, дура. Еще какая. Интересно, а чтобы Инка сказала, если б узнала, что там не один, а шестеро детей? И на кого из моих пацанов она нацелилась: на Кира или Ромку?

— Коварно как-то все звучит.

— Саш, а в этой жизни так и надо! Иначе просидишь всю жизни у разбитого корыта, за учительские копейки.

К счастью звонит звонок, и я убегаю от этого сюрреалистического разговора. Нет, такого не бывает. Может она все-таки не про моего Сашку? Вот пусть только попробует сунуться в его сторону! Я же… Никаких «я же», теперь он не мой. Блин!