Поэтому танец я закончила с натянутой улыбкой. Не понравилось. Андрей поцеловал кончики моих пальцев, а я еле сдержалась, чтобы не вырвать свою руку. Сдержалась лишь из вежливости. Мужчина же не виноват, что я такая… Не знаю какая, но точно не такая!

К Ленке я вернулась злой и недовольной.

— Ну и зачем ты это сделала?

— Не впечатлил? — с хитрым прищуром спросила Кудякова.

— Да не в этом дело! Лен, я ведь не хотела танцевать ни с кем, реально не хотела. Почему я должна была идти с ним? Ты же сама…

— Ну, наконец-то! — восторжествовала подруга. Я опять не понимаю о чем она. — Саня, ты честно терпела все мои шаблонные действия все эти дни. Магазины, парикмахер, клуб, вон даже мужик… Мужик, кстати, сипматичный, согласись. Но не в этом суть. Ты сопротивлялась, а потом послушно шла за мной. Потому что так надо! Да, это все безусловно хорошо, и выглядишь ты отпадно. Но ведь это были мои решения. Говорю же, тебе надо свое хочу отыскать.

— Сложнооо, — со стоном выдаю я.

— Сложно. Но иначе жить сама не научишься.

Взвешиваю Ленкины слова.

— Так это нормально, что мне с ним танцевать не понравилось?

— Хватит уже меня об этом спрашивать. Нормально, не нормально. Ерунда же полная. Ключевое слово, что не понравилось. Хотя вот смотри. Почему не понравилось? Потому что по Чернову страдала, или просто сам по себе не впечатлил.

Я жму плечами.

— А все сразу может быть?

— Нет, я тебя все-таки прибью однажды.

Домой возвращаемся утром. Шатаясь от усталости, на удивление трезвые.

— Ты как? — спрашивает меня Лена.

— Как будто я не я. И дело даже не во внешности. Так дико осознавать в тридцать три года, что не знаю саму себя. Вернее знала когда-то давно, а потом словно разминулась с ней.

— Такое сплошь и рядом бывает, это я тебе как психолог говорю. Люди называют это кризисом среднего возраста. Только не в возрасте ведь дело. Значит что-то где-то пошло не так. И лучше это понять сейчас, чем еще лет десять страдать. Сань, ты же все-таки чувствовала, что у вас с Сашей что-то идет не туда. А зачем-то терпела.

— Обязанной себя чувствовала.

— Ну и дура, — беззлобно выносит мне диагноз Лена.

— Дура, — соглашаюсь я.

— Да и он тоже дурак, хоть с виду и умный. Тоже терпел. Дотерпелся, блин. Вам бы еще год назад сесть и поговорить.

— Нет, Лен. Не год. Мы лет на шестнадцать опоздали.

— И то верно.

Мы уже почти дошли до нашего дома, когда Кудякова вдруг восклицает:

— Ой, Сань, смотри, машина точь в точь как у тебя.

И действительно недалеко от подъезда стоит белая машина, ужасно похожая на мой Рено. Даже номера такие же. Стоп! Так это же и есть моя машина! Но ведь она в Москве осталась.

— Лен, ты понимаешь что-нибудь?

— Даю голову на отсечение, что у тебя дома гости.

Я поднимаю взгляд на наши окна, но они выглядят точно так же, какими и были до нашего ухода.

На наш этаж я поднимаюсь бегом, местами перепрыгивая через ступеньки, благо длинные ноги позволяет. Правда, на этаже меня уже встречает Лена, приехавшая на лифте. И крутит пальцем у виска. Ну не могла я ждать.

Дверь открываться не хочет, даже ключом нормально в замочную скважину попасть не могу.

— Да успокойся ты, истеричка! — просит меня подруга.

Я все же делаю вдох-выдох, поэтому в квартиру вхожу относительно спокойная. В темной прихожей меня встречает высокий силуэт с лохматой головой. Саша! Мое сердце делает в груди кульбит. Просила же не приходить! Сердце делает кульбит в обратную сторону.

— Мать, ты где бродишь? — голосом Стаса спрашивает Сашка. — Да еще и в таком виде, и вообще, что у тебя с волосами?!

В отличие от меня, моему собеседнику хорошо все видно — за моей спиной горит свет из подъезда. Ленка устраняет этот недочет, щелкнув выключателем, и в прихожей загорается лампа. Голос Стаса все-таки оказался Стасом. Кажется, я даже разочарованно выдыхаю.

— И я тебя очень рад видеть! — возмущается ребенок.

Ой, что это я. Я быстренько исправляюсь, повиснув на своем сыне. Потом из кухни выворачивает Дамир, которого я тоже хорошенько обнимаю. Ленка так же с восторгом встречает моих парней и на всякий случай уточняет:

— Это все, что есть?

— Малые в Москве, сегодня с Надеждой Викторовной прилетят, — поясняет Дам.

— А вы тут как? — прихожу в себя я. Мальчишки выглядят слегка усталыми, но при этом отдохнувшими — загорелыми, слегка отъевшимися, и даже кажется, что еще больше вытянувшимися.

— Мы с папой на машине приехали, — говорит Стас. — Мы как прилетели с Кипра, потом переночевали дома и сразу поехали.

— Держи. Саша сказал, что тебе машина пригодится, — Дамир протягивает ключи от моей машинки.

— И что, вы за полтора дня доехали?! — поражаюсь я. — Папа вообще спал?

— Мы посменно вели, — признается Стас.

— Вы что?! — возмущение таки захлестывает меня. — У вас же прав нет! Вы же водить не умеете! Вы же…!

— Вообще умеем, — спорит со мной сын. — Мам, да ты выдохни. В основном папа вел, мы так, на подхвате были. По прямой трассе. Все нормально же.

Что он еще за это время сделал с моими детьми?! Если б он был здесь, я бы Чернова с превеликим бы удовольствием придушила сейчас.

— Так, Сашка, спокойно давай, — включается в разговор Лена. — Видите, мама нервничает, а ну-ка организуйте нам быстренько кофе, а то мне скоро в аэропорт.

— Ну и чего ты паникуешь? — спрашивает меня Кудякова, когда парни возвращаются на кухню.

— Он же их чуть не угробил!

— Ну не угробил же! Сань, да не бесись ты. Тебе просто не нравится, что он это без твоего согласия провернул.

Меня это мало успокаивает.

На кухне мы сидим вчетвером. Лена выспрашивает парней о Кипре, о приключениях. А я сижу и дуюсь на весь мир.

— А где отец-то ваш? — неожиданно спрашивает подруга.

— В гостиницу поехал, — осторожничает Дамир. — Сказал, что лучше будет… если мы сами машину презентуем. Он завтра вечером обратно в Москву улетает.

Вот пусть и валит, целее будет! А то доберусь я до него.

Прощаемся мы с Ленкой долго. Нам уже таксист даже сигналить начинает.

— Спасибо, что приехала. Вообще спасибо тебе за все, за то что ты есть у меня!

— За такое не благодарят, — улыбается мне подруга. Мы обнимаемся на прощание. Ленка машет мне на прощание и элегантно садится в такси. Машина уже почти трогается, когда она опускает стекло.

— Сань, тебя когда сомнения опять обуревать начнут в следующий раз, ты мне напиши. Я тебе напомню, как ты по лестнице летела и ключи роняла, потому что думала, что ОН приехал.

Домой я приезжаю в растерянных чувствах. С одной стороны я крайне рада, что Дамир заговорил с нами, но вопрос Едены Николаевны ставит меня в тупик. Зачем я к нему езжу? Ну чтобы не оставлять его одного, хочется как-то поддержать парня, да и себя обязанной чувствую. Стас тоже задумчив, все время кусает свою разбитую губу. О чем они там разговаривали? Так и тянет выспросить у него что-нибудь, но нет… нельзя.

Приходит Саша с работы. Пока я накрываю на стол, он успевает переодеться и погонять детей по квартире.

— Саня, а что у Стаса с лицом?

— Это они с Дамиром подрались. Там психолог была, она разрешила им поговорить, ну и подраться.

— Какая хорошая психолог! — с непонятным мне весельем в голосе говорит Саша.

— Знаешь, а она меня сегодня спросила о том, зачем я езжу к Дамиру, — осторожно начинаю я.

Муж сразу встрепенулся и с подозрением посмотрел на меня.

— Ты сейчас к чему клонишь?

— Ни к чему я не клоню…

— Вот и не надо!

— Вот и не буду! — обижаюсь и отворачиваюсь к плите.

Сама точно не понимаю, о чем мы говорим, но что-то уже витает в воздухе. Что-то очень важное, но еще неосознанное.

Сашка тоже насупился, скрестил руки на груди и недовольно поглядывает на меня.