Самолет с грохотом прокатился по бетонной полосе и замер. Все пространство заполнил звук традиционных аплодисментов. Я, как робот, на автомате достала с верхней полки свою ручную кладь — тощий рюкзак, в который переложила нехитрый скарб, и увесистую сумку, набитую украденными документами.

Все время, пока длился перелет, меня одолевало любопытство. Я мечтала стать героем комикса и иметь сверхспособности — видеть сквозь стены и материи. Но, увы, в моем роду не было ни человека-паука, ни Бэтмена, ни Флэша. И теперь эта сумка буквально жгла мне руку.

— Мэм, ваши права!

Я вздрогнула, вынырнув из своих размышлений, и заметила, что как вкопанная стою у стойки паспортного контроля. За моей спиной возникла небольшая очередь, и люди начали перешептываться.

— Мэм, вы меня слышите? — вежливо, но строго обратилась ко мне сотрудница контроля.

— Да, простите, — я поспешно зарылась носом в рюкзак, в который перекочевало портмоне с документами, и достала водительское удостоверение, — извините, витаю в облаках. Очень соскучилась по мужу.

Я выдавила из себя жалкое подобие улыбки, ощущая, как дрожит от страха мой подбородок и как противный слизень щекочет мой желудок.

— Хм, — дамочка смерила меня скептичным взглядом, — вы же только вчера вечером улетели. Вот я вижу ваши данные в базе. Молодожены?

Я густо покраснела. Меня поймали на вранье, а это весьма неприятно. Нужно успокоиться и взять себя в руки.

— Нет, мы женаты уже давно, но он настоящий мужчина.….вы понимаете, о чем речь… — я вновь улыбнулась, теперь натянув маску заговорщика, который только что выдал своему напарнику важный секрет.

— О, да, — дама расплылась в хищной улыбке, — следующий!

Я поспешила покинуть зону контроля и как можно скорее слиться с толпой пассажиров на эскалаторе. Сердце трепыхалось, как попавшая в паутину бабочка — билось, выдавало перебои, подпрыгивало до горла.

Я озиралась, как беглый преступник, одновременно видела все и ничего. Лица, улыбки, ухмылки, разноцветные свитера и блузки, чемоданы и животных на поводке, но глаза искали совсем другое — не промелькнет ли где фирменная черная фуражка копа, не блеснет ли металл наручников на его поясе?

Внезапно, меня поймали чьи-то руки. Я остолбенела и зажмурилась, думая о худшем. Но нос уловил знакомый запах — и меня отпустило. Я открыла глаза и выдохнула. На меня смотрели графитные глаза мужа. В них было намешано столько эмоций, что я невольно сжалась в комок — и радость, и упрек, и страх, и страсть…

— Ли, идем! — он ухватил меня под локоть и потащил к выходу на парковку.

— Но я еще не получила багаж! — запротестовала я.

— Бог с ним.

Мы семенили к выходу так быстро, словно опаздывали на пожар. Это привлекало внимание. Я дернула его за рукав и резко остановилась.

— Ты полетишь частным рейсом, — прошептал Рэй, — нам нужно спешить. Я хочу, чтобы ты заехала домой. Вики скучает.

— Рэй, остановись! Мы привлекаем слишком много внимания. А у меня в сумке украденные документы — одна проверка, и я за решеткой!

— Хорошо. Что ты предлагаешь? Пойти спокойно попить кофе? А если эта Сьюзи уже подала заявление о пропаже документов?

— Для начала, — я посмотрела ему за плечо, — дай сотню вон тому бродяге, который спит на креслах и купи ему телефон с сим-картой. На его имя.

Рэй выгнул в удивлении брови.

— Но зачем?

— Как ты собираешься держать со мной связь? Ты первый попадешь под наблюдение и прослушку, когда копы придут в наш дом. Нам нужна связь. Номер телефона, который не будет интересовать местную полицию. Понимаешь? Электронная почта тоже отпадает — если даже у канцлера Германии наши смогли отследить сообщения, то, что говорить о моем аккаунте на Гугл? О нем тоже можно забыть.

— Ты права, — он утвердительно закачал головой, — жди здесь.

Я отошла от эскалатора на несколько шагов и присела на свободное кресло в зале ожидания. С этого места мне было видно, что переговоры у Рэя идут просто великолепно — бродяга просиял лицом, с жадностью запихал деньги куда-то во внутренний карман протертых грязных штанов, затем извлек на свет Божий свои права и покорно заковылял за моим мужем в магазин сотовой техники.

Через несколько минут он вышел оттуда с двумя мобильниками. Выторговал и себе, шельма. Ну, да и черт с ним — пусть пользуется благами цивилизации. Может, додумается позвонить кому-то из близких, и изменит свой образ жизни.

— Все! — Передо мной возник довольный Рэй, — Телефон у меня есть. Теперь медленно, не привлекая лишнего внимания, идем к машине.

— Хорошо.

Я взяла мужа под руку, и мы чинно зашагали к выходу.

— Как Вики? — воспоминание о дочери заставило мое сердце екнуть. В груди начало нещадно щемить от тоски и нерастраченной ласки.

— Она здорова, Слава Богу. Но плохо спала ночью. Звала тебя.

Я сглотнула соленый комок. От одной мысли о предстоящем длительном расставании с ней мне становилось дурно и ужасно больно.

— Тогда вези меня скорее. Хочу прижаться к ней, расцеловать каждый сантиметр ее тела.

Рэй улыбнулся грустной улыбкой и прижал меня к себе. Я почувствовала его горячее дыхание на своей макушке и не смогла сдержать слезинку. В носу предательски защипало.

— Садись, я обещал ей привезти маму как можно скорее, — он открыл для меня дверцу автомобиля.

Я нырнула в мягкое кожаное кресло и пристегнула ремень. Заведенный мотор приятно заурчал.

— Почему ты не кричишь на меня? Не ругаешь за необдуманный поступок? Не упрекаешь в горячности и не отговариваешь от поездки?

Машина плавно выехала с парковки и влилась в дорожный поток. Рэй молчал. Пропустив несколько машин вперед и набрав скорость, он, наконец, посмотрел на меня.

— Потому что, во-первых — это бесполезно. Надо было раньше думать, кого я беру в жены. Ведь, если ты помнишь, наше знакомство как раз и началось с одного твоего необдуманного поступка? В этом вся ты, Ли — огонь и скорость.

— А во-вторых? — спросила я.

— А во-вторых — я хочу, чтобы Вики жила. Долго и счастливо. Я не хочу, чтобы моя дочь была привязана к больнице, чтобы она переносила одну за другой операции, чтобы ее жизнь вертелась вокруг безнадежного диагноза. А еще я хочу видеть, как она растет, расцветает, взрослеет. Я тоже не прочь избавиться от этих аденом. Совсем не прочь. И если бы я мог — я полетел бы с тобой. Но дочь не может остаться сразу без обоих родителей. Кто-то из нас должен отвечать за нее.

— Я рада, что ты понимаешь, что мной движет.

Его рука скользнула с коробки передач и крепко сжала мою ладонь.

— Это движет и мной, детка. Любовь движет всем на этой планете. Все, что мы делаем — во имя любви.

В груди что-то зажглось. Осознание единства и понимания с любимым человеком грело душу, разливалось спокойствием и уверенностью по венам, воодушевляло и заставляло улыбаться.

Ты прав, Рэй. Абсолютно прав. Все во имя любви.

Часть II. Глава 12

Глава 12

Я тихонько проскользнула в тонкую щель между дверью и стеной и уселась подле детской кроватки на колени. Вики спала, подложив ручку под свою пухлую щечку, и а второй рукой обняв маленького тедди шоколадного цвета с сердечком в лапах.

Ее каштановые кудри рассыпались по подушке, а от пижамы пахло детским кондиционером — ваниль и кокосовое молочко.

Я смахнула с лица предательницу-слезинку, не дыша, склонилась над ее макушкой и прижалась к ней губами. Этот поцелуй был слаще меда, нежнее пуха, горячее огня.

Мой подбородок задрожал в преддверии потока слез. Я глубоко подышала, успокаивая гормональный бунт, вызывающий эту бурю эмоций.

Осторожно, едва касаясь, провела рукой по мягким, как шелк волосам. Не удержавшись, прижалась губами к ее крохотной ручке.

Вики вздрогнула и открыла сонные глазки.

— Мама? — пролепетела она, а затем широко улыбнулась.

— Спи, моя крошка! — прошептала я, оглаживая ее спинку, — мама рядом.

— Мама, люблю, — она сладко зевнула, прикрыв аккуратный ротик ладошкой, улыбнулась, перевернулась на другой бочек и вновь засопела.