— Окей.

Я взглядом проводила удаляющуюся каталку с двумя мужчинами, и нажала кнопку первого этажа.

В кафетерии было тихо — несколько неспешно потягивающих кофе врачей из рентгенологии, и пара пожилых посетителей, которые молча сидели за пустым столом. Я осмотрелась и увидела, что Рэй с дочерью и наши друзья расположились в дальнем углу, заняв сразу два столика.

Вики уснула на руках у мужа, и поэтому они переговаривались шепотом.

— Сэм прооперирует Тайру. Он будет держать нас в курсе, — тихо сказала я, аккуратно погладив дочь по головке. От моего прикосновения она вздрогнула, зевнула, и по-детски зачмокала губками.

— Хорошо, — ответил мне Рэй.

Мой взгляд неожиданно упал на большую шишку на лбу Виктории, которую та, очевидно, получила во время падения.

— Рэй, я хочу сделать ей МРТ — убедиться, что нет сотрясения.

— Окей.

— Ли, детка, раз уж мы здесь — может быть, и Рэя заодно обследуем? — предложила Кэтрин.

— Хорошая идея, — я вяло улыбнулась, — лишний раз убедимся, что новых опухолей нет.

Кэтрин бросила на меня благодарный взгляд.

— Мам, Кевин — поезжайте домой. Вам тут делать нечего. Линда и я будем держать вас в курсе.

Муж посмотрел на брата, затем на мать, взглядом давая понять, что мы справимся.

— Вы уверены, что мы вам не нужны? — подал голос Кевин, промолчавший всю дорогу до больницы. Я подумала, что из всех нас — он испугался сильнее всего.

На суровом лице моего деверя дергались скулы, и Мэри поддерживала его за руку, незаметно для окружающих поглаживая ладонь.

— Мэри беременна, ей ни к чему эти волнения. Поезжайте. Все будет хорошо. Тайра в хороших руках, — поддержала я мужа, — к тому же — с нами останутся Мэнди и Итон.

— Хорошо.

Кевин порывисто встал со стула, затем на пару секунд застыл, словно уговаривая свою совесть поверить в то, что поступает правильно, и, приняв, наконец, решение — подошел к Рэю и крепко обнял его.

— Ты же знаешь… — сказал он.

— Знаю, брат.

Через несколько минут спины Кэтрин, Кевина и Мэри скрылись за дверью кофетерия.

— Итон, отведи, пожалуйста, Рэя на КТ, — я сразу перешла к делу, — А мы с Мирандой отнесем Вики в педиатрию и сделаем МРТ.

— Окей.

Я аккуратно, стараясь не разбудить, забрала дочь у Рэя.

— Увидимся здесь же, — прошептала я ему.

Он утвердительно кивнул головой и поцеловал меня в щеку.

— Простая формальность, не переживай! — подбодрил он меня.

— Простая формальность, — повторила я его слова, стараясь убедить себя, что все это — не больше, чем стечение обстоятельств, и никак не новые игры судьбы в рулетку.

Увидев, как скрылись фигуры Рэя и Итона в одном из лифтов, я мысленно перекрестила мужа.

Добравшись до нужного этажа, я почувствовала, как внутри меня нарастает непонятное волнение, как будто моя интуиция кричит мне о чем-то во весь голос, а я притворяюсь, что не слышу ее. Не хочу слышать.

Я уложила спящую Вики в томограф, и заботливо прикрыла простыней.

— Ли, пойдем. Посмотрим сразу на результат из комнаты управления, — прошептала Мэнди и дернула меня за локоть.

Я смотрела на ангельское личико дочери и нервничала. Ничего не предвещало беды, она родилась совершенно здоровой, ничем не отличалась и ни в чем не отставала по развитию от своих сверстников, кроме младенческих кишечных колик и режущихся зубов ничем и никогда не болела, но в это мгновение мне стало безумно страшно за нее.

И дело было даже не в том, что снимки могли показать сотрясение или ушиб головного мозга. Проблема в том, что у ее отца было генетическое хроническое заболевание. И, несмотря на то, что во время беременности я прошла все возможные тесты на отклонения в формуле ДНК у плода, я боялась. Я просто дрожала от страха перед тем, что мне предстояло увидеть через несколько минут.

— Ли, идем! Она может проснуться, и тогда все пропало! Не будем же мы ей наркоз вводить, чтобы посмотреть на шишку на лбу? — Миранда сильнее потянула меня за руку, и я подалась.

Мы скрылись за стеклянной стеной аппаратной, и расположились в креслах напротив компьютерных мониторов.

Миранда запустила томограф, и моя малышка скрылась под его огромным сводом.

На экранах компьютеров постепенно начало появляться изображение.

Я прилипла взглядом к снимкам, не в силах унять внутреннюю дрожь. Головной мозг — в порядке, шейный отдел — в порядке, грудная полость — в порядке, таз — в порядке, коленные чашечки — ….

— Мэнди, ты тоже это видишь? — спросила я у подруги, вцепившись в ее запястье ногтями.

— Ли, …это…Линда, ты только не паникуй! Скорее всего — это простая киста, — затараторила моя подруга, а у меня на глаза навернулись слезы.

Под коленной чашечкой правой ноги моей годовалой дочери светилась микроскопическая чертовая опухоль. Оставалось молиться, чтобы это и в самом деле была обычная киста, а не аденома.

— Мэнди, вызови педиатра. Я хочу, чтобы они немедленно взяли биопсию клеток опухоли на анализ.

Мой голос дрожал, да что там голос — меня трясло от кончиков волос на голове, до кончиков пальцев на ногах. Мне срочно нужно было успокоительное.

— И попроси кого-то из сестер сделать мне укол феназепама.

— Ли, детка! Это простая киста! — Миранда встала с кресла, наклонилась и положила свои руки поверх моих ладоней. В ее глазах читались уверенность и спокойствие. Я смотрела в ее глаза и постепенно успокаивалась.

— Дай Бог, Мэнди! Дай Бог!

Она кивнула и выскочила в коридор, оставив меня наедине с мониторами и спящей в томографе дочерью.

Я смотрела на ее торчащие из-под простыни маленькие розовые пяточки и глотала слезы.

Господи! Только не аденомы! Я этого не вынесу! Моя малышка не заслужила такой участи! Я начала молиться, сжимая в кармане халата мобильный телефон. Внезапно моя рука ощутила сильную вибрацию.

Я достала аппарат из кармана и посмотрела на экран. Звонил Итон. Я прикрыла глаза. Боже, пусть хотя бы там все будет хорошо!

— Да, Итон.

— Ли, ты только не волнуйся… — он замолчал, а мое сердце провалилось в желудок. Значение этих слов трудно было переоценить. Они нашли новую, или, что гораздо хуже, новые аденомы.

— Сколько? — спросила я потухшим голосом.

— Две. Одна под коленной чашечкой, а вторая на уровне ключицы.

Земля поплыла у меня под ногами. Слова Итона эхом отдавались в моем сознании — «под коленной чашечкой….под коленной чашечкой….под коленной чашечкой…»

— Боже, Итон! Нет! — завыла я в трубку и выронила телефон из дрожащей руки.

Неужели мой ад начинается сначала?!

Часть II. Глава 4

Глава 4

Первые рассветные лучи ползли по серым стенам палаты, точно жирные желтые гусеницы. Я была не уверена, что мне удалось поспать в эту ночь — в голове стоял туман, а реальность перемешалась с воспоминаниями.

Я сидела на узком черном диванчике для посетителей в палате 3015 на этаже общей хирургии, и не замечала, как затекла моя рука, поддерживающая подбородок, и что я уже не чувствую правую ногу, пережатую перекинутой на нее левой ногой.

Глаза слипались, но адреналин в крови не давал мне уснуть. Я закрывала отяжелевшие веки, и смотрела кино — первая встреча с Рэем, наша нелепая роспись в мэрии, разрыв стенок его аорты, наш дом, отпуск на Санторини, самолет с греческими парамедиками, и так по кругу до дня рождения Виктории.

Я устроила мужа и дочь в одну палату, и, после проведения срочной радиочастотной абляции сложному пациенту, вернулась к ним.

Они спали вместе, на одной кровати, прижавшись друг к другу. Маленькая головка Вики спряталась за широкой рукой Рэя, так что мне было видно только ее пушистые волосы. Ее маленькая ручка с крепко зажатой пустышкой лежала у Рэя на животе.

От этой картины на глаза вполне могли навернуться слезы умиления, если бы не одно существенное обстоятельство — а именно то место, где заснули мои муж и дочь.

Воздух в палате был пропитан тревогой и сомнениями. Я с нетерпением ждала открытия лаборатории, чтобы забрать результаты биопсии клеток опухоли Вики. Я молилась почти всю ночь, уговаривая Господа позволить Миранде быть правой. Пусть это будет обычная киста, заработанная при родах или одним из многочисленных падений моей делающей свои первые шаги дочери!