— Потому что Рэя срочно прооперировали….и я в него влюбилась.

Я стояла на пороге его палаты и чувствовала, как слезы вновь подступают к горлу. Никогда раньше подобное зрелище не вызывало во мне жалости или сострадания. Обычная картина для хирурга — больной, находящийся в отключке под воздействием наркоза, с торчащей изо рта трубкой аппарата искусственного дыхания, обклеенный датчиками и проводами, с синюшной кожей и впалыми щеками. Кадр из моего будничного фильма, за одним исключением — это Рэй.

Мэнди что-то верещала мне в трубку, но я ее не слышала. Я опустила руку с телефоном и машинально нажала отбой. Затем вошла внутрь и присела на край его кровати. Слезы уже было не остановить. В носу защипало. Я взяла в свою руку его теплую ладонь и крепко сжала. Пара слезинок уже скатились по моим щекам до подбородка и упали на шею, проделывая себе путь в ложбинку у ключицы.

— Рэй, ты только живи…, — шептала я ему, глотая слезы, — я обещаю тебе целоваться как голландская шлюха, носиться с тобой по холодным улицам на Харлее. Я обещаю тебе самую страстную брачную ночь. Я обещаю любить тебя до конца.

Я бросила взгляд на монитор и уставилась на линию сердечного ритма. 70 ударов в минуту. Хорошо, Рэй. Это хорошо.

Меха аппарата ИВЛ ритмично фыркали, нарушая тишину. Я встала и подошла к маленькому диванчику для посетителей. Он слишком далеко от его кровати, подумала я и слегка отодвинула его от стены, потянув за боковинку. Затем протиснулась между спинкой и стеной, и начала толкать его коленями вперед до тех пор, пока между ним и кроватью не остался маленький просвет — как раз такой, чтобы я могла прошмыгнуть и сесть. Идеальное лежбище для длинной ночи. Я устроилась на диване, сложив на кровати руки и положив на них голову. Мой взгляд был устремлен на его подбородок, который подрагивал при выдохе, на его прикрытие веки с длинными ресницами, на мочки его ушей.

Через несколько секунд я спиной почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Я нехотя подняла голову и обернулась. В дверном проеме стояла Мэнди. Ее лицо было серьезным и сосредоточенным, а в глазах я прочитала неподдельное сочувствие.

— Ли, я не думала, что у тебя все так серьезно с этим пациентом! — сказала она, стараясь не произносить громких звуков. Ее голос стал похож на теплую волну.

— Присоединяйся. — Я кивком указала на диван.

Она аккуратно, стараясь не зацепить кровать, опустилась рядом со мной и взяла меня за руку.

— Я посижу здесь с тобой, если ты не против.

Я была не против. Честно говоря, одной ночевать возле кровати больного в критическом состоянии было жутковато, даже не смотря на то, что я за свою жизнь перевидала сотни трупов. Какой-то по-детски истеричный страх смерти поселился у меня в груди.

— Спасибо.

Мы дружно вздохнули. За спиной послышался еще один тяжелый вздох. Я и Миранда, вновь не сговариваясь, одновременно обернулись. На пороге стоял Сэм. Я улыбнулась.

— Ты пришел?

— Я же твой друг, Ли.

Он обошел кровать с другой стороны и плюхнулся в кресло-качалку, стоявшее возле окна.

Я не знала, кого мне благодарить за все то, что со мной происходит. Практически за одни сутки я встретила любовь, вышла замуж, чудом избежала изнасилования и смерти мужа, а теперь еще и вернула друга.

— Сэм, мне так жаль…Мое поведение…

Он не дал мне договорить.

— Брось. Я и сам веду себя также, когда кого-то ревную. Главное, что все позади.

— Еще не все. Эта ночь…

— Все, Линда. Я получил результаты анализов. Признаков отторжения нет, тромбоциты в порядке, гемоглобин в порядке. Давление также в норме, как и пульс. Выдохни, детка. Он переживет эту ночь.

Я с жадностью впитывала в себя его слова, которые эхом отдавались у меня в голове. Он переживет эту ночь.

Часть I. Глава 16

Глава 16.

Мне снились альпийские луга и упитанные коровы, жующие траву. «Му-у-у» — загорланила одна из буренок, фыркнув своими широкими ноздрями. «Му-у-у» — не унималось животное у меня во сне. «Му-у-у»….Да что тебе от меня надо?! Я не пастух и не доярка, я просто мимо иду! И снова низкое «му-у-у»….

Я открыла глаза и зажмурилась. За окном все еще было темно. Я вспомнила, что нахожусь в палате Рэя. Шея затекла, все тело ломило от неудобной позы. Я уснула сидя на диване и положив голову на край его кровати. Кажется, меня сморило около четырех утра. Я аккуратно распрямилась, слушая, как хрустят и щелкают при движении мои суставы и хрящики. И вновь это противное горловое мычание. Я повернула голову на источник звука и поняла, что это Рэй. Его пальцы сжимали и разжимали простынь, а глаза были широко распахнуты. Трубка в горле мешала ему говорить. Я тут же вскочила, как ошпаренная и нажала кнопку вызова медсестры. Затем склонилась над ним и начала гладить рукой по его лбу и затылку, наслаждаясь шелком его черных волос и гладкой кожей. На моем лице, несмотря на боль в мышцах и суставах, появилась улыбка, а глаза заблестели от слез радости. На этот раз я не собиралась рыдать и поспешила утереть нос рукавом.

— Доброе утро! — Мой голос дрожал от волнения и возбуждения.

Рэй пару раз моргнул мне в ответ. Я положила свою ладонь поверх его руки и крепко пожала. Затем просунула ему под руку свой указательный палец.

— Сможешь сжать мой палец?

Он вновь два раза моргнул, затем крепко сжал его. Все отлично, можно отключать от ИВЛ.

— Что случилось, доктор Соул? — В палате появилась Ким, дежурная медсестра.

— Мистера Скайфилда можно отключить от аппарата, Ким.

Девушка замялась.

— Но, это решение должна принимать доктор Хофф.

Черт! Я же отстранена. Я достала из кармана телефон и набрала Аманду. Часы на экране моего мобильника показывали 6:35. Самое время, чтобы позвонить кардиохирургу. Врачи, как известно, из-за своего графика, научились уже спать стоя, в лучшем случае оперевшись на дверной косяк. Так что я не сомневалась, что она не спит. Не удивлюсь, если Аманда уже в отделении. Моя интуиция меня не подвела. Через пару гудков я услышала ее бодрый голос.

— Слушаю.

— Аманда, Рэй очнулся. Сознание ясное, на меня реагирует, на вопросы отвечает, моргая глазами, пульс 90 ударов, давление в норме… — я тараторила ей в трубку показатели Рэя, чтобы она могла оценить его состояние. — Ким, дай мне, пожалуйста, его карту, я посмотрю анализы, — девушка протянула мне планшет с открытой картой Рэя. Я открыла результаты ночных проб и продолжила, — газы крови в норме, гемоглобин, калий и выделение мочи в пределах нормы.

Я выдохнула. Решение за Амандой, но никаких противопоказаний для извлечения эндотрахеальной трубки и отключения искусственной вентиляции легких не было.

— И тебе доброе утро, Линда! — шутливым тоном ответила мне Аманда.

Мне стало неловко за свою невежливость.

— Прости. Конечно, доброе утро! Еще какое доброе, и все благодаря тебе!

— Окей, я разрешаю. Извлекайте.

Я кивнула Ким, и та подошла к Рэю и освободила его рот от пластыря, а затем аккуратно вытащила трубку. Рэй резко вдохнул, словно вынырнул из-под воды после минутной задержки дыхания, а затем начал кашлять. Нормальная реакция на инородное тело. Я взяла с прикроватной тумбочки стакан и наполнила его водой из початой бутылки, которая стояла там же.

— Ким, поищи, пожалуйста, трубочку.

Девушка послушно кивнула и вышла в коридор. Я вновь повернула голову к Рэю.

— Детка, ты здесь? — просипел он, сопровождая свою речь хрипами.

Боже! Он назвал меня «детка»! Даже в таком состоянии он умудрялся согревать меня словами. В его голосе чувствовалось и удивление, и радость. И боль. Мое сердце сжалось в комок.

— Здесь, где же мне еще быть? — я улыбнулась ему. — Сейчас медсестра принесет трубочку, и я дам тебе попить, станет легче.

— Спасибо.

Он прикрыл глаза, продолжая сипеть. Ничего, через час-другой, дыхание полностью придет в норму. А кашель — из-за ободранного трубкой горла. К сожалению, никто еще не придумал, как запихивать внутрь этот шланг без вреда для пациентов. Я сняла с шеи фонендоскоп и послушала его сердцебиение. Тоны сердца слегка приглушены, небольшой шум справа, но в целом неплохо, учитывая то, какую операцию он перенес.