— Но ведь здесь нет кровати! — сказал он наигранно расстроенным тоном, спускаясь с лестницы.

— Зато здесь есть огромная куча оборванных обоев! — ответила я с улыбкой.

Его широкие ладони легли мне на плечи. Мгновенно миллионы мурашек пронеслись по коже, поднимая вверх волоски и заставляя трепетать каждую клеточку.

Подцепив указательным пальцем руки бретельку моего топа, Рэй потянул ее вниз, оголяя плечо. Не выдержав напора, тонкая веревка лопнула.

— Как не предусмотрительно было с твоей стороны надевать майку из такой хрупкой ткани, — с напускным сожалением выдал мой муж, и тут же припал губами к тому месту, где под кожей выпирала ключичная кость.

— Я специально выбрала именно ее, чтобы не тратить драгоценные минуты на пуговицы и молнии.

Я запустила руки в его волосы, перебирая их и пропуская сквозь пальцы, словно песок.

Горячие ладони Рэя с легкостью пробрались под майку и уже крепко сжимали мою грудь.

— М-м-м, детка! Может быть, сделаем еще ребеночка? — прошептал он мне на ухо, слегка прикусив зубами его мочку. — Появление Виктории явно пошло на пользу твоей фигуре!

Я усмехнулась. Рэй был прав. После родов я немного поправилась, мои бедра стали шире и пышнее, а грудь увеличилась на целый размер.

Я уже хотела съязвить что-нибудь в ответ, наподобие «теперь твоя очередь, милый», но его губы накрыли мой рот нежным и ласковым поцелуем, который раскрывал мое желание, словно утренняя роса бутон розы — лепесток за лепестком.

Я расстегнула ширинку на его джинсах и запустила руку внутрь, нащупывая сквозь ткань хлопковых боксеров головку его эрегированного члена.

Рэй отпустил мои губы и из его горла вырвался сдавленный стон.

— Линда, прости, но мне не до прелюдий! — просипел он на выдохе, задыхаясь от желания.

Мои спортивные шорты смешного персикового цвета в ту же секунду оказались на полу. Рэй подхватил меня за бедра и приподнял. Мои руки обвили его шею, а ноги замкнулись за его спиной.

Через минуту он усадил меня на подоконник, быстро стащил с меня черные кружевные трусики, затем приспустил свои джинсы и развел мои ноги руками.

Два его пальца нежно прошлись от лобка меж половых губ к влагалищу. Я закрыла глаза и застонала.

— Рэй….

Вместо ответа он начал водить головкой члена меж половых губ, вырисовывая вокруг моего клитора спирали. Я подалась вперед и вцепилась ногтями в его задницу.

— О, детка! — прошептал он и вошел в меня — медленно и аккуратно, заставляя замереть и затаить дыхание в ожидании горячих волн экстаза.

Его плавные и нежные толчки постепенно сменялись резкими ритмичными движениями, заставляя истекать влагой мое влагалище. Пальцы на ногах начали неметь, а пульсирующий и сжимающийся в узел клитор заставлял кричать от наслаждения, словно я была обезумевшей амазонкой в объятиях викинга.

Я кончила первой, не в силах больше сдерживать оргазм, который перенес меня на белое пушистое облако и заставил растечься на нем кисельной рекой.

Рэй сделал еще несколько резких фрикций и с ревом разъяренного льва откинул голову назад.

Между ног стало горячо, словно меня усадили на раскаленные кирпичи. Его член внутри меня все еще вибрировал, заставляя стенки влагалища сжиматься вокруг него в плотное кольцо.

— Не хочешь меня выпускать? — промурлыкал он мне на ухо.

— Не хочу….

— Предлагаю повторить, когда Вики уснет.

— Хорошая идея.

Рэй отстранился и натянул джинсы, одарив меня хитрой улыбкой заговорщика. Я сползла с подоконника, сделала мимо него пару грациозных шажков, нарочито виляя попой, подняла с пола отброшенные в порыве страсти трусики и помахала ими в воздухе.

— Когда Вики уснет, да? — спросила я, бросая на мужа испепеляющий взгляд и выставляя напоказ свою наготу, как произведение искусства.

Он прикрыл ладонью глаза и резко выскочил из комнаты, прикрикнув мне из коридора:

— Ты ведьма, Линда Соул! Сексуальная и опасная! Но я люблю тебя!

Где-то я это уже слышала. Ну, да ладно. Я тоже люблю тебя, Рэй Скайфилд.

Часть II. Глава 2

Глава 2

Я спустилась по лестнице, придерживая подол своего вечернего платья от Макса Арзаи. Черный шифон, расшитый серебряными нитями, струился по ногам и рукам, а в невероятный, от самого бедра разрез, залетал легкий ветерок, который заставлял ткань парить при каждом шаге.

Каблуки моих черных замшевых туфель утопали в мягком ворсе бежевого ковра, который постелили на отремонтированную лестницу только накануне. От ковра все еще пахло нафталином и шерстью, но даже это не могло омрачить мое настроение.

Я окинула взглядом столовую зону в мятных тонах, которую я обставила искусственно состаренной белой деревянной мебелью, затем бросила взгляд на лестницу, ведущую в холл второго этажа, которую я решила обклеить светло-сиреневыми обоями, и удовлетворенно выдохнула. Обои смотрелись идеально. А развешенные на стенах рамки с семейными фотографиями удачно дополняли интерьер.

В доме стало больше света и стиля. Исчезла ненужная старомодная помпезность и присущая толстосумам кичливость, которые так меня раздражали.

— Ли, ты просто великолепна!

Рэй, в серых брюках простого кроя с элегантным кожаным ремнем, светлой рубашке и удобных черных мокасинах, широко улыбнулся и протянул мне руку, помогая сделать последний шаг со ступеньки.

— Спасибо! — я подставила для поцелуя щеку, прижалась как можно крепче к его торсу и незаметно для остальных гостей нежно погладила то место, где под тонкой тканью находился его детородный орган.

— Линда…ты играешь с огнем! — прошептал он мне на ухо, аккуратно убирая мою руку со своих брюк.

— Я и есть огонь! — ответила я, одарив его пронзительным призывным взглядом.

Я сделала глоток холодного искрящегося вина и окинула взглядом собравшихся.

На уютном диване в стиле кантри, с широкими белыми подушками и плетеными боковинками, расположились наши родственники — Кевин, (который сердился на нас за то, что мы продолжали так его называть, игнорируя его новое имя Рашид), его беременная жена Мириам (мы звали ее Мэри, чем также вызывали гнев Кевина), которая, не смотря на почти два года жизни в Штатах, так и не отказалсь от хиджаба и платьев в пол, и Кэтрин, которая что-то быстро тараторила ей практически в самое ухо.

Мэри еще не очень хорошо говорила по-английски, и поэтому сидела со смущенным лицом, периодически поддакивая свекрови и кивая головой.

Моя принцесса вертелась на руках у Тайры, как юла. Ее милый лепет вызывал у няни приступы умиления и искреннего смеха.

— Добрый вечер! — поздоровалась я с гостями.

— Линда, детка! Прекрасное платье! — Кэтрин встала с дивана и обняла меня.

— У Рэя прекрасный вкус! — ответила я ей, обернувшись к мужу и подмигнув ему.

— Немного вызывающе, — буркнул Кевин, но, все же, встал и обнял меня.

— Не ворчи. Ты превратился в старикашку, — пришел мне на помощь муж, похлопав брата по плечу.

Мэри, которая всегда краснела при виде моих откровенных нарядов, и на этот раз залилась румянцем и смущенно отвернулась, очевидно, читая про себя суры из Корана и умоляя Всевышнего послать мне разум и прощение.

Я не сердилась на нее. Напротив. Мы как-то быстро смирились с новым образом жизни Кевина и не вмешивались в их дела.

Кэтрин, которая уже оплакивала сына, увидев его с женой в аэропорту сказала:

— Мне все равно, какую религию ты теперь исповедуешь, и каким именем зовешься. Я буду любить тебя, даже если ты решишь стать буддистским монахом или трансвеститом. Ты мой сын, и этим все сказано.

Тогда я в очередной раз убедилась в мудрости этой прекрасной женщины.

На момент его возращения в Штаты, у Кевина не было детей, и он очень переживал по этому поводу. В прошлом году он совершил паломничество в Мекку, где молился о потомстве.

Спустя несколько месяцев после его возвращения Мэри забеременела. Кевин решил, что это воля Аллаха, а мы с Кэтрин — что всему виной хорошее питание и климат. Каждый остался при своем мнении.