— Еще как!

— Предлагаю прокатиться до одной таверны.

— Отличная идея! А там есть кондиционер? — на улице был самый разгар дня, и солнце, стоящее в зените, прогревало воздух до рекордных для ноября температур.

— Эм-м-м, да. Природного характера.

— То есть?

— То есть это место великолепно обдувается ветрами, так что там вполне прохладно. Не переживай, тебе будет некогда оценивать температуру, ты будешь полностью поглощена кулинарными шедеврами местных поваров.

Перспектива отведать островную греческую кухню придала мне сил.

— Что ж, придется поверить тебе на слово!

Мы подошли к нашей машине, припаркованной возле центральных ворот, ведущих во внутренний дворик виллы. Рэй открыл мне дверь и слегка согнулся в ироничном поклоне, приглашая меня внутрь.

— Леди, прошу вас!

Я уселась на свое место и резко дернула дверь на себя.

— Издеваешься? — шутливо спросила я, наблюдая за тем, как играют в его глазах веселые огоньки.

— Ничуть! Рядом с тобой почему-то тянет быть галантным. Ничего не могу с собой поделать.

Он завел мотор, и под колесами машины зашуршал гравий. Через несколько минут мы выехали на асфальтированную дорогу.

— Так куда ты меня везешь? Надеюсь, это не очень далеко, иначе мне придется съесть тебя! Ну, или вон того милого ослика, — я рукой указала на виляющий чуть поодаль от нас зад вьючного животного, весьма распространенного на острове в качестве средства передвижения.

— Тогда я потороплюсь! Не очень хочется стать жертвой каннибала! — с присущим ему чувством юмора, ответил Рэй.

Я улыбнулась. Все-таки прекрасно катить на миниатюрном кабриолете по извилистой дороге греческого острова в компании такого мужчины. Даже будучи голодной.

Напрасно я считала минуты, ожидая того счастливого для моего желудка момента, когда мы, наконец, остановимся подле какой-нибудь уютной маленькой таверны, которые то и дело попадались нам по дороге.

Мы проехали через весь остров с юга на север по узкому серпантину, и через час с небольшим остановились, наконец, чуть ли не в самой дальней его точке — на окраине деревушки Ойя. Рэй припарковал машину почти у самого края отвесной скалы, возле широкой белой лестницы, ведущей вниз.

Сразу за лестницей начиналась территория ресторана, который назывался «Katharos Lounge», об этом свидетельствовала странноватая зеленовато-оранжевая вывеска на стене возле входа.

В таверне было очень много открытого пространства — практически все столики находились на свежем воздухе, огороженные редким деревянным заборчиком с широкими проемами, и прикрытые навесом. Интерьер в традиционных светлых тонах настраивал на спокойствие и неспешную трапезу. Внутри было много оригинальных деревянных статуэток, диванов с подушками, столиков на двоих с глиняными вазами и огромными оранжевыми цветами. Часть стен внутри основного здания были выкрашены в бирюзовый цвет и украшены состаренными картинками в искусственно ободранных рамах, на полках шкафов можно было увидеть причудливые зеркала в форме тарелок, высокие вытянутые бутылки, замотанные в веревки, куски древесины с прибитыми к ним дудочками из бамбука.

В ресторане на момент нашего приезда находилось всего несколько гостей, которые расселись на приличном расстоянии друг от друга, так что казалось, будто весь зал совершенно пуст и принадлежит только нам.

Мы выбрали угловой столик с широким диваном в форме буквы П, с которого открывался великолепный вид на пляж, скалы и море. Рэй оказался прав, ветер совершенно бесцеремонно прогуливался между столиков ресторана, временами пронизывая до костей своей прохладой.

— Так уединенно! — тихо сказала я, вслушиваясь в шум моря.

— Ты больше не хочешь меня съесть? — пошутил Рэй, раскрывая меню, которое подал нам шустрый официант, подошедший к нашему столику с поразительной скоростью.

Наверное, причиной тому было вовсе не его стремление попасть в книгу рекордов Гинесса, как самому быстрому официанту, а банальное отсутствие гостей. Бархатный сезон на острове почти закончился, и людей стало гораздо меньше, как и выручки в подобных заведениях. Хотя, мне хотелось верить, что он такой расторопный и приветливый потому, что ему понравились мы, а не наши кошельки.

— Добрый день! — на чистейшем английском сказал официант, чем приятно удивил меня. — Выбрали уже что-то?

Он достал из кармана фартука блокнот с карандашом и приготовился записывать.

Рэй заказал для нас большую тарелку традиционного салата — пасты «Тарамосалата», корзинку местного хлеба с маслинами, две порции мусаки, и довольно странный, на мой взгляд, десерт — арбуз с сыром фета и мятой.

Также он попросил официанта приготовить нам блюда с собой на ужин — мы выбрали долму с изюмом и кедровыми орешками и запеченную на углях дораду. Рэй также попросил завернуть нам с собой бутылку знаменитого вина «Visanto», которое, как нам с видом заговорщика сообщил улыбчивый юноша, подают на стол даже Папе.

Я ничего не соображала в местной кухне, поэтому совершенно не знала, что кроется за всеми этими витиеватыми названиями. Официант тем временем вернулся из бара с холодным кофе Фраппе.

Напиток подавали в высоком стеклянном стакане с трубочкой. Сверху плавал шарик ванильного мороженого. Я сделала глоток и откинулась на спинку дивана, завороженная прекрасными видами, открывающимися с террасы.

Солнце стояло все еще довольно высоко, отбрасывая оранжевые тени на воду. Вдали виднелся маленький скалистый островок — один островов-спутников центрального острова Тира, которых вокруг него было множество.

Я залюбовалась и на какое-то время позабыла о том, что голодна. Рэй придвинулся ко мне и положил свою ладонь на мое колено. Его прикосновение разбудило меня, а вслед за мной проснулся и мой желудок, который настойчиво начал требовать хлеба. Зрелища пока что отошли на второй план. Физиология взяла верх над эстетикой.

— Если этот прекрасный белозубый официант сейчас же не принесет нам все то, что ты заказал, я спущусь к берегу и начну ловить рыбу! — пробурчала я сердито.

— А вот и он! — прошептал мне на ухо Рэй, согрев своим дыханием мочку моего уха.

К столику подошел официант с огромным подносом. Как оказалось, греки не приверженцы порционной еды, и количества пищи, которую нам принесли, на мой взгляд, хватило бы еще на пару до жути голодных туристов. Ну, а если взять в расчет легкую степень голода — то и того больше, перекусить смогла бы целая семья.

На столе появилась большая вытянутая тарелка, похожая на лодку, заполненная каким-то паштетом розоватого оттенка, затем два плоских блюда с чем-то слоеным и соблазнительно пахнущим и плетеная корзинка с большими ломтями свежего домашнего хлеба.

— Приятного аппетита! — официант вежливо поклонился и оставил нас вдвоем.

— Налетай! В длинной тарелке пюре из картофеля и икры, заправленное оливковым маслом, f блюдо, похожее на слоеный пирог — мусака. Рекомендую смазать хлеб картофельным паштетом и наслаждаться.

Рэй не преминул воспользоваться своим же советом, обильно смазав широкий ломоть хлеба розоватой пастой, затем откусил большой кусок и следом отправил в рот порцию мусаки.

Блюдо, чья целостность была нарушена грубым проникновением вилки и ножа, стало источать такие соблазнительные запахи, что я поспешила последовать примеру своего мужа.

Отправив в рот первую порцию еды, я прикрыла от удовольствия глаза. Вкус хлеба с маслинами и паштетом из картофеля с икрой был необычным, немного солоноватым и непривычно рыбным, но при этом настолько вкусным, что я за пару минут уплела еще один ломоть. Расправившись с хлебом и «тарамосалатой», я принялась за мусаку.

Это традиционное греческое блюдо из обжаренных на оливковом масле баклажан, картофеля, помидоров, мясного фарша из баранины и соуса «Бешамель».

Погрузив в рот первый кусочек, я испытала экстаз. Это было божественно! Обильно политая оливковым маслом и настоящей деревенской сметаной, мусака таяла у меня во рту, оставляя кисло-сладкое послевкусие, слегка острое, но вполне терпимое, чтобы наслаждаться вкусом. Мой нос уловил ароматы лаврового листа, петрушки, укропа и черного перца, которыми приправили блюдо. Насытившийся желудок верещал от восторга, выкрикивая «спасибо, Господи!», а вкусовые рецепторы с языка посылали в мозг сигналы наслаждения. Я смаковала эту сочную, наверняка вредную и калорийную пищу, но была абсолютно счастлива. И даже если наутро у меня появится пара лишних сантиметров на талии, кому какое дело, если я заново открываю себя и те вещи, которые приносят мне удовольствие? Мое тело вытворяло со мной какие-то совершенно невероятные фигуры высшего пилотажа, и все это только за одни сутки. Я занималась любовью на высоте десять тысяч километров, испытывая чувство эйфории и погружения в параллельные миры. Я не могла отвести взгляда от причудливых белых домиков и церквей с голубыми крышами, и мне казалось, что время остановилось. Я летала на воздушном шаре и не чувствовала собственного веса, притворившись птицей. И вот теперь я пробую еду в прибрежной греческой таверне и превращаюсь в теплую батарею, наполненную горячими соками. Восхитительное чувство. Очередная грань удовольствия.