Марго резко контрастировала с ним своим внешним видом. На ней было приталенное шерстяное платье ярко-синего оттенка с элегантной баской. Талию украшал тоненький кожаный ремешок. Поверх платья на Марго было уютное черное пальто, отороченное мехом. Дополняли этот наряд высокие коричневые сапоги, выгодно подчеркивающие красоту ее ног. Ее локоны были уложены в идеальную прическу, наподобие тех, что были популярны в двадцатые годы. Называлось это, кажется, ретро-волна. Я не сильна в парикмахерских терминах.

У меня сложилось впечатление, что она только-только сбежала с какого-то светского приема, а Сэм вернулся с рыбалки. И встретились они у входа в бар, не подозревая о таком несоответствии друг другу.

Увидев меня, Сэм посерьезнел, помахал мне рукой и, быстро поцеловав Марго в щеку, направился к барной стойке, очевидно, намереваясь испортить мне настроение разговорами о работе.

Его пассия тем временем избавилась от пальто, пристроив его на вешалку, и расположилась за одним из угловых столиков.

— Привет. — Он подошел и плюхнулся рядом с Мэнди на высокий стул.

Возле меня место было занято. Что ж, поговорим через голову моей подруги.

— Шеф, ваша девушка заскучала, — пробурчала Мэнди, сопровождая свою речь икотой.

Я поморщилась. Моя болтушка так старалась отметить свое примирение с Итоном, что, похоже, сильно перебрала.

— Линда, ты уже знаешь последние новости? — Сэм с подозрением посмотрел на меня, ожидая реакции.

Я сглотнула, догадавшись, что он имеет в виду.

— Смотря о чем ты. — Я попыталась натянуть маску равнодушия.

— Я о Дереке.

Мэнди как-то не вовремя дернулась и подавилась своим коктейлем. Она схватилась за грудь и начала сильно кашлять. Я постучала ей по спине.

— А, о нем. — я пожала плечами.

— Кто-то из нашей больницы подал на него заявление о попытке изнасилования. Сегодня в конце рабочего дня за ним приехали копы и увезли его в участок.

Я на мгновение закрыла глаза, обдумывая, говорить ли Сэму правду или оставить его в неведении. Приятное злорадство разлилось по моим венам от мыслей, что этот мудак проведет ближайшую ночь, а скорее всего много ночей, в вонючем клоповнике в компании таких же имбицилов, как он сам. И уж совершенно точно его лишат лицензии. Бай-бай карьера.

— Сэм, это мое заявление.

Что ж, раз уж мы изо всех сил стараемся реанимировать нашу дружбу, не стоит от него это скрывать. Я отставила бокал с напитком в сторону и серьезно посмотрела ему в глаза. Казалось, он ничуть не удивлен.

— Спасибо. — Ответил он мне, и я почувствовала, как в его взгляде вновь появилось доверие. Он все знал еще до того, как зашел в бар и задал мне этот вопрос. Проверка пройдена.

— Брось, — отмахнулась я.

— Ли, если бы ты раньше мне сказала, я бы свернул ему шею!

— И угодил бы вместо него за решетку. А он запорол бы операцию Рэя.

— У меня руки чешутся посчитать ему зубы!

— У меня тоже, — вставила Мэнди, вновь икнув.

— Ты тоже была в курсе? — Сэм бросил на нее разочарованный взгляд из серии «И ты, Брут?!».

— И Итон… — сдалась ему моя подруга, выдав имя последнего сообщника.

— В моем отделении какой-то залетный ублюдок пытается изнасиловать мою лучшую подругу, и об этом знают все, кроме меня!

Сэм усмехнулся, удрученно покачав головой. Не было похоже, чтобы он злился на Мэнди, или Итона. Скорее ему было очень больно за меня.

— Все позади. — Я положила свою руку ему на плечо и слегка похлопала по нему, выдавив из себя улыбку.

— Я тебя прошу, будь повнимательнее в выборе партнеров. Я понимаю, что ты хотела мне насолить, но видишь, чем это закончилось?

Мои щеки вспыхнули от стыда. Он отчитывал меня, словно родной отец. Меня это и цепляло, и радовало. Я давно уже нуждалась в подобной взбучке. Я настолько увлеклась местью Сэму, как несостоявшемуся жениху, что потеряла бдительность.

— Прости, что заставила тебя поволноваться. — Я бросила на него извиняющийся взгляд.

— И меня! — строго добавила Миранда.

— И ты меня прости!

Мы обнялись. Втроем. Не знаю, как нам это удалось, но рука Мэнди лежала на моем плече, а широкая ладонь Сэма прижималась к моей спине. То ли момент был очень трогательным, то ли количество выпитого давало о себе знать, но я почувствовала, как увлажнились мои глаза. Не хватало еще расплакаться от умиления.

— Марго выцарапает мне глаза. — Прошептала я с видом заговорщика, бросив на нее притворно испуганный взгляд.

Сэм улыбнулся и убрал руку с моей талии.

— Ты права. Я пойду.

Он встал со стула и направился к ней. А я вновь уткнулась в бокал с напитком. Мэнди проводила Сэма взглядом и продолжила тараторить о том, какой замечательный у Итона сын. Как оказалось, все это время она рассказывала мне об их совместной поездке в парк развлечений, а я не слушала. Слава Богу, до нее дошло, что ребенок не помеха. Судя по ее восторженным глазам, малыш Джей ее очаровал. Ну и чудесно.

— Мэнди, ты молодец, что не стала зацикливаться на его прошлом. Итон хороший парень.

— Это все дурацкие предрассудки и родительские наставления.

— Ты с родителями советовалась? — я удивленно приподняла бровь. В ее возрасте пора уже научиться самостоятельно принимать решения.

— Нет, просто моя голова насквозь пропитана маминой картиной мира, в которой мужчина обязательно должен быть образован, старше тебя лет на пять, не иметь прошлого, но иметь отличное будущее. Эдакий персонаж из романа.

— Родители хотят для нас лучшего, но только мы сами знаем, что для нас лучше.

— Ты права.

— Мне пора. Хочу наконец выспаться.

— Окей. Итон сегодня на дежурстве, так что я тоже скорее всего высплюсь. — С легкой долей разочарования сказала Миранда.

Я допила свой коктейль и положила на стол десятку, собираясь уходить домой. Мои планы нарушил рабочий пейджер. Я посмотрела сообщение. Код синий. Палата 4003. Пациент Рэй Скайфилд.

Мое сердце провалилось в желудок. Перед глазами пронеслась вся жизнь, от момента моего первого воспоминания до последней сказанной фразы. Кто-то сильной рукой завязал плотный узел в моем животе, вызвав болезненный спазм. Что могло случиться?! Отторжение импланта? Новая опухоль? Новый разрыв сосуда? Инсульт после анестезии? Варианты диагнозов сменялись в моей голове, словно кадры из черно-белого фильма. В висках пульсировало, адреналин, вброшенный в кровь, разогнал мой пульс. Я резко вскочила со своего места, подхватила с вешалки пуховик и выскочила на улицу, застегиваясь на ходу.

Я пробыла в баре недолго, минут тридцать, а может сорок, и мотор моего Форда еще не успел остыть. Я села в салон и завела автомобиль. В голове возникла еще одна тревожная мысль — почему вызвали меня, а не Аманду? Ведь лечащий врач она, а не я. Мне стало тревожно. Я знала, в каких случаях вызывают ближайших родственников. Под ложечкой противно засосало, как будто бы я испытываю недельный голод, а в горле встал тошнотворный комок.

Я отпустила сцепление и нажала на газ. На удачу, к этому времени час пик уже прошел, и на улицах было свободно. К тому же дорога от бара до больницы занимала не более 10 минут.

Я залетела внутрь через приемное отделение, быстро сбросила с себя верхнюю одежду и вручила ее в руки какой-то медсестре, проходившей мимо меня. Надеюсь, она правильно поняла меня, когда я объясняла на каком этаже, и в какой комнате персонала находится мой шкафчик. Я сняла с прикрепленной к стене вешалки одноразовый халат, надела его поверх свитера и бросилась к лифту.

Лифт стал особой частью моей жизни — минуты ожидания, проведенные в нем в последнее время, стоили мне слишком большого количества нервных клеток. И вновь я в лифте считаю про себя, пытаясь успокоить разбушевавшееся воображение.

Наконец, двери кабины распахнулись и выпустили меня на четвертый этаж. Я пропустила мимо ушей приветствие постовой медсестры, сразу бросившись в его палату. Сегодня дежурила Кэти, молоденькая девушка, только-только после медицинской школы. Она что-то настоятельно кричала мне в спину, но меня было не остановить. Я слышала позади себя ее шаги и громкий голос, но бежала вперед напролом.