— Вы хотели меня видеть? — Лис пристроился рядом на толстый канат, заглянув в ведро. Надо же, рыба и правда попадалась!

— Посмотри. Что скажешь?

Мужчина пододвинул ему проржавевшую банку с червями. От банки разило землей и слизью. Поморщившись, Рентар запустил руку в копошащуюся массу и, нащупав что-то твердое, вытащил крупный дымчатый камень. Едва не выронил от удивления — и хорошо, что не выронил! Потеряйся камушек, и пришлось бы месяц работать забесплатно.

— Откуда такая красота? — справившись с изумлением, спросил он и огляделся, нет ли вокруг посторонних. За топаз таких размеров могли убить, не раздумывая.

— Предложили организовать контрабанду в столицу.

— Контрабанду? Что за ерунда?

Рентар нахмурился. Перевезти драгоценные камни через пограничный пост не сумел бы разве что ленивый. Спрятать в бутылках с вином или заглотить и дождаться, когда камни вернутся естественным путем. Да в ту же подошву вшить, в конце концов! Никаких магов, проверяющих, сколько драгоценных камней ты везешь в своих карманах, на въезде в город не стоит.

— Вот и мне непонятно. Зачем платить кому-то деньги за такую сомнительную авантюру? Можно и самим справиться. — Глава  гильдии дернул себя за пышный ус. Наверняка мужчина не первый час, а то и день, размышлял над проблемой. — Лучше скажи, с камнем всё в порядке?

— Вроде да, на подделку не похож. — Лис на всякий случай потер его о хвост и понаблюдал, как камень притянул к себе обрывок газеты. — Крупный, зараза! Такие редко попадаются, — завистливо вздохнул он, опуская топаз обратно к червям. Рентар уже представил, как великолепно бы смотрелся ограненный камень в изысканной шпильке: богато, но скромно.

— Ясно. Буду думать. — Глава  махнул рукой и вернулся к созерцанию мирно покачивающегося поплавка.

Они замолчали. Вечерний Крейтон был тих, и пронзительную тишину нарушал разве что редкий всплеск рыбешки в камышах. Осознав, что продолжать разговор глава не планирует, Рентар откланялся:

— Приятного вечера, — и незаметно исчез с пирса.

Как добрался до дома, лис не помнил. По пути заглянул в один из баров промочить горло, а проснулся утром на диване в собственной мастерской, даже в комнату не поднялся. Солнце слепило в глаза, голова трещала, а хвост свалялся в колтуны. Забористый эль ему продали! Узнать бы, что наливали, чтобы больше никогда не пить эту дрянь!

Взлохматив шевелюру и надеясь хоть немного упорядочить разбегающиеся мысли, Рентар откинул покрывало и сел. Тут и понял, что именно здесь не так. Запах. В мастерской пахло лимонами.

— Чтоб тебя! — Рентар накрыл бедра пушистым хвостом и добавил несколько слов покрепче, надеясь, что всё еще спит, и что девушка, дремлющая в кресле — плод его воображения.

Увы. Исчезать Джин не собиралась, зато от громкого голоса проснулась и села, сонно потирая глаза кулаками. Азек подлечил ее на славу: на миловидном личике не осталось синяков, да и двигалась она пусть осторожно, но не морщилась от боли.

— Доброе утро! — со смущенной улыбкой поздоровалась Джин.

Ну прямо отличница из пансиона! Вот только воспитанные девицы не просыпаются незваными гостьями в чужом доме! Хорошо, что сегодня выходной, и ломбард, служивший Рентару жильем, не работает. Татрий же — владелец лавки и компаньон, в отъезде. Иначе попробуй объясни человеку старой закалки, что эта дурочка делает в комнате молодого и не обремененного нравственными комплексами мужчины!

Кстати, неплохо бы и самому это узнать…

— Ты что тут забыла? — хмуро поинтересовался лис, глядя на вчерашнюю проблему.

— Сплю, — честно ответила она, теребя краешек свободной рубашки явно с мужского плеча.

Видимо, это целитель отдал ей старую рубаху взамен испорченной. Спала Джин полностью одетой, и у Рентара отлегло от сердца. Мало ли что он мог натворить по пьяни! А разбираться с последствиями не прельщало.

— Я догадался. Почему здесь?

— Хотела лично поблагодарить за помощь. И, если честно, я ужасно соскучилась, — она широко улыбнулась.

Надо же, а он думал, что жизнь в богатом доме изменит ее привычки, превратит в чопорную леди. Значит, ошибся. Захотелось и самому улыбнуться в ответ, но помешало воспоминание, при каких обстоятельствах они вчера встретились.

— Боюсь спросить, как ты попала в дом, — пробормотал лис.

Джин фыркнула, молча указав на приоткрытое окно. Мол, сам виноват, что оставил открытым. Первый этаж, почему бы не влезть?..

— И ты не придумала ничего лучше, чем устроиться спать в кресле? — догадавшись, что ругать бесполезно, вздохнул он.

Джин развела руками.

— Я просто задремала. Собиралась почитать газету, пока ты не проснешься, и прикорнула. — В качестве доказательств она подняла вчерашний номер «Известий», действительно пылившийся на столе.

Лис с силой растер виски, стараясь заглушить бьющие в ушах отбойные молотки. Приди Джин к нему просто в гости, без вчерашних приключений, он действительно с удовольствием поболтал бы с ней, вспомнил былое и, может, угостил бы чаем. Но сейчас ему ужасно хотелось отшлепать ее, как в детстве, когда она семилетней малявкой творила глупости направо и налево, а с благородной леди так поступать было нельзя.

— Будем считать, что я выслушал твои десять минут благодарностей. А теперь давай поймаем кэб, и ты отправишься на вокзал, а оттуда домой! — сказал он, посмотрев на нее усталым взглядом мужчины, которого мучает похмелье.

Девчонка не шевельнулась. Не сдвинулась с места, даже когда Рентар встал и подошел к ней, хотя он спал по обыкновению голым. Джин только опустила голову, уставившись на руки, и ушки под коротко остриженными рыжими прядями стали пунцовыми.

— Мне некуда идти, — ответила она сконфуженно, изучая собственные погрызенные ногти.

— Не говори ерунды! Села на поезд и поехала! Или ты умудрилась разругаться со своим приемным отцом?

Она лишь сильнее стиснула кулаки и плотно сжала губы. А ведь Джин не до конца оправилась — выглядела бледной и измученной, но из гордости не упомянула о плохом самочувствии. Лис сел рядом и поймал ее за руку.

— Джин, что случилось?

— Дядя меня проиграл…

Она пробормотала это так тихо, что лису показалось, будто он неправильно расслышал.

— Что ты сказала?

— Он проиграл меня в вист! Больному на голову уроду! — Джин выдохнула признание сквозь зубы, с силой сжав его пальцы. Затем вскинула голову, глядя на него горящими глазами. — Хочешь узнать подробности? Тот урод любил причинять боль. Вот это, например, след от веревок. — Она закатала рукав, открывая продолговатый белесый след на запястье. — Если долго висеть на вытянутых руках, то веревка настолько впивается в тело, что раздирает кожу до костей. А вот здесь, под ребрами, есть шрам от крюка, на который…

— Джин, хватит, — прервал лис, заставив оправить задранную рубаху, и крепко обнял.

Девчонку колотила крупная дрожь. Он осторожно поглаживал ее по спине, давая успокоиться, а у самого шерсть встала дыбом. Ставка на приемного ребенка — давненько он не сталкивался с такими делами. Конечно, официально подобные сделки не проводились, но достаточно было устного соглашения между сторонами, а мнение «ставки» вообще никто не спрашивал.

Интересно, в приюте, откуда забрали Джин, знали о пристрастии мистера Кормана к азартным играм? Помнится, директриса, подписывая разрешение на удочерение, охарактеризовала его как благородного джентльмена с большим сердцем. С каким удовольствием лис разбил бы ему башку!

Он вздохнул — и Джин тут же отстранилась, невероятным усилием воли взяв себя в руки.

— Не вздумай меня жалеть, — серьезно попросила она, заставив снова взглянуть ей в глаза. — Не надо. Я не сломалась.

— Верю, — согласился Рентар, заведя рыжую прядку ей за ухо, и наконец отпустил.

Ругаться расхотелось. Неудивительно, что она сбежала и вела себя так сумасбродно. Джин и раньше справлялась со стрессом дикими выходками, приводившими руководство приюта в тихий ужас.