— Ужас… — прошептала она. — Если бы я оказалась в кресле, когда он так перевернулся, наверное, умерла бы от разрыва сердца. Это интересно наблюдать со стороны, но не находясь внутри ситуации… — она передёрнула плечами и в испуге прикрыла рот, когда робот сделал головокружительный пируэт.

— А молодые визжат от восторга.

— Ты уверен? А вдруг от страха? — смеясь, предположила женщина.

Но движение этих машин, похожих на трансформеров, завораживало, и они оставались там ещё какое-то время, прежде чем отправиться на обед, который растянулся на час.

— Мы стали похожи на французов. Уделять столько времени принятию пищи ‒ их фирменный знак. Впрочем, торопиться некуда, мы на отдыхе и имеем полное право наслаждаться. — сказал мужчина, он замолчал, взгляд его стал серьёзным и куда-то уплыл.

— Думаешь о друге? — догадалась Гюль.

— Не уверен, что ему удастся заставить Дефне выслушать его. Ханде, как чума, в школе она вела себя королевой, окружённой восхищёнными подданными. — воспоминания изменили его настрой. — Не пойму, как стало известно о нашем пребывании в Пуатье.

— Разве она здесь не с друзьями? — напомнила женщина и по усмешке Синан поняла, что он не верил словам бывшей возлюбленной Омера.

— Да, она солгала. Я её давно и хорошо знаю, — он зло усмехнулся, — помню, как эта красотка зациклилась на друге. Мне всегда казалось, что причиной явилось то, что он не обращал на неё внимания и не собирался вступать в ряды её обожателей.

— Ханде очень красива. — заметила женщина. — И умна…

— Да, к тому же беспринципна и бессердечна. Ты же видела, какой спектакль она разыграла.

— Думаешь, он до сих пор любит её? — Гюль с сочувствием вспомнила лицо Дефне в тот момент, когда её жених уходил с ужина после звонка.

— Не знаю, хочется надеяться, что её появление просто обнажило старые раны… Может, ему нужно выговориться и высказать Ханде всё, что накопилось в душе. Надеюсь, он увидит теперь, какая она в действительности.

— Когда влюблён, недостатков в объекте обожания не замечаешь или не придаёшь им значения. — тихо добавила она, и мужчина согласно кивнул, они оба пережили похожее состояние.

— Мне трудно представить, что он станет делать, если Дефне его бросит, хотя он и заслужил хорошую взбучку. — Синан оглядел соседние столики и кинул взгляд за окно. — Однако уже здорово потемнело, пойдём на последний аттракцион, если ты не устала.

Они поднялись и вышли на морозный воздух.

— Нам повезло, что сегодня лёгкий морозец и нет дождя. — глубоко дыша, заметила Гюль. — Ну, куда идём?

— Вон к тому зданию с круглым куполом. — он остановился под фонарём, ища текст с информацией о новом аттракционе. — Так, так… Мы идём смотреть космический шок, фильм, спроектированный на экран в форме купола, даст нам ощущение пребывания в космосе. Модели планет, метеоритов, галактик выглядят реалистично, потому что были созданы с использованием снимков со спутников НАСА. — Синан быстро забормотал что-то нечленораздельное, очевидно, пропуская какие-то детали и выискивая то, что нужно было перевести. — Ага… Мы станем свидетелями космических аварий и разрушения планет. Ультравысокое разрешение экрана, использование голограмм, особое устройство зрительских мест ‒ кстати, фильм там смотрят стоя ‒ позволит совершить настоящее путешествие в космосе и во времени. — улыбнулся. — Желание не пропало?

— Нет. — женщина улыбнулась в ответ, думая, как ей повезло встретиться с ним. Надёжный, понимающий, милый ‒ эти слова приходили ей в голову при мысли о нём. Синан был прекрасным другом, наверняка, станет чудесным мужем, отцом и внимательным любовником, вряд ли на её пути встретится ещё кто-то с таким набором качеств, да она и не хотела другого. Гюль подошла вплотную к нему, подняла своё лицо и, чуть привстав, поцеловала, он тут же обнял её, и она почти задохнулась от страсти, с какой мужчина ответил на её поцелуй. Кто-то присвистнул проходя мимо, стайка подростков, разделившись, обогнула их.

— Ну, что, пойдём? — мужчина чуть отстранился и запечатлел ещё один поцелуй на её руке.

Они покинули Фютюроскоп через полтора часа, поднявшись напоследок на высоту сорок пять метров, чтобы из круговой обсерватории, устроенной наверху башни, увидеть весь панорамный вид территории парка. Когда свернули на улицу, ведущую к гостинице, он вдруг замедлил движение, вглядываясь в фигуру на перекрёстке.

— Увидел кого-то знакомого? — Гюль всматривалась в лица людей, стоявших в ожидании сигнала светофора.

— О, да… — Синан кивнул с мрачной усмешкой. — Фиорелли, один из прихвостней Регины.

— А это кто такая? Что за королева?

— Эта королева известна также под именем Ханде, Региной её называли преданные поклонники, входившие в узкий круг особо приближённых лиц.

— И Омер так называл её?

— Никогда… Он был конечно безумно влюбленным дураком, но не рабом. Кстати, нужно его предупредить. — мужчина поставил машину на стоянку отеля, она вышла раньше и поднялась к себе в номер, а когда спустилась в поисках Синана, обнаружила его, сидящим в баре месте с Омером в компании Ханде, стоявший в холле мужчина скрытно делал снимки этой троицы.

***

* древнегреч. — страх высоты

Утром Дефне проснулась до прихода Даниэля, ночь прошла без сновидений, или, по крайней мере, она о них не помнила, но едва открыла глаза, как в памяти тут же всплыла вчерашняя, сумасшедшая близость с Омером. Стыд и смятение охватили её при воспоминании о том, что они делали друг с другом на этой кровати. Как она могла пойти на такое, если незадолго до этого считала их отношения законченными? «Да, девочка, ты запуталась до такой степени, что перестаёшь что-либо соображать», — подумала она, хмурясь всё сильнее, села в кровати и, глубоко вздохнув, оглядела комнату, вероятно, пришло время собираться восвояси. Её мысли вернулись к вчерашнему разговору с ним, пусть и в кратком изложении, но история его отношений с Ханде стала ясна. Она понимала, что этим откровением, пусть и запоздалым, он попытался объяснить свою реакцию на её внезапное появление и неслучайно провёл параллель с её чувством к нему, надеясь, что Дефне сможет таким образом лучше его понять.

Девушка помотала головой и поморщилась, смысл его намёка был более, чем прозрачен и, надо признаться, больно царапнул, осознание того, что он использовал её любовь для объяснения, пусть и прошлых, но чувств к другой, раздражил до крайности и без того взвинченные нервы. Она ревновала… Дефне сползла с кровати, опустив ноги на мягкий прикроватный коврик, и застыла, глядя на лучи солнца, отражавшиеся от стеклянных поверхностей окон дома напротив. Чтобы ни происходило в жизни людей, природа жила независимо от них и их переживаний горьких или радостных: времена года, день и ночь сменяли друг друга, солнышко всходило на востоке и заходило на западе, в положенное время шли дожди и падал снег, всё шло своим чередом, и замыслы людей, мнящих себя венцом творения, повлиять на это, к счастью, не могли. Она отпила немного воды и проглотила таблетку, прежде чем закрыться в ванной, после завтрака следовало привести квартиру в порядок и позвонить Даниэлю, чтобы сообщить о своём желании вернуться в общежитие. Но мысли упорно крутились вокруг их свидания, вчерашний круассан превращался в крошки под её беспокойными пальцами, и чай остывал в кружке; щурясь в окно на солнце, согревавшее кожу через стекло, девушка вспоминала слова любви, которые он шептал, и его заверения о том, что та женщина осталась в прошлом. В его глазах отразился неподдельный страх, когда она попыталась снять кольцо, и захват мужских рук был настолько сильным, что её пальцы онемели. Ум и сердце Дефне посылали противоречивые знаки, походя на двух боксёров на ринге, изо всей силы мутузивших друг друга кулаками в слепом желании уложить противника на лопатки. Правда заключалась в том, что любовь к Омеру никуда не делась и, оправившись от шока, громко заявляла о своих правах на существование.