— Мне нехорошо… Простудилась… — она говорила тихо, избегая смотреть на мужчину и лишь изредка бросая на него короткие взгляды. — Что ты хочешь от меня? Ты искал меня, я показалась тебе, твоё уязвленное самолюбие удовлетворено. На этом всё… Я не хочу тебя видеть, ты должен уйти. Никаких объяснений не жду, иди к ней и будьте счастливы.
У неё был нездоровый вид, вероятно поэтому Даниэль провёл здесь так много времени. Так почему же он оставил её без помощи теперь? Но, спросив себя, хотел бы он ночного дежурства этого врача у её постели, получил однозначный ответ ‒ нет. Сейчас её болезненное, зависимое от помощи других людей состояние предполагало известную степень доверительности, а учитывая трудности в их нынешних отношениях, парень мог вполне попытаться привязать девушку к себе не только дружескими узами.
— У меня и в мыслях нет утомлять тебя разговорами, тем более, если ты испытываешь недомогание, но я два дня провёл в бесплодных попытках достучаться до твоего сердца и разума. Поэтому, несмотря на все обстоятельства, прошу меня выслушать… — Омер увидел, как девушка раздражённо поморщилась. Вероятнее всего, долгого, обстоятельного разговора сейчас не получится, но, несмотря на её явную неприязнь, он скажет то, с чем пришёл. — Заверяю, что ничего кроме прошлого не связывает меня с Ханде. — подтянул стул к её кровати и, сев, коснулся руки с кольцом, лежавшей поверх одеяла, для него стало большим облегчением видеть, что Дефне всё ещё носит его, невзирая на драматичность ситуации.
Однако как только его пальцы коснулись руки, она вздрогнула и тут же убрала её под одеяло.
— Кого ты в этом пытаешься убедить? Видел бы ты себя со стороны во время вашего разговора. — она старалась казаться спокойной, но обвиняющие нотки всё-таки проскользнули в её голосе. — Ты же глаз от неё отвести не мог, на нас ни разу не взглянул, так тебя увлекла встреча с прошлой, если верить твои уверениям, любовью.
Он ответил не сразу, принимая справедливость её слов.
— Я заслужил твои упрёки. В своё оправдание могу сказать, что в тот момент был ужасно растерян, да что там ‒ шокирован, увидев её здесь десять лет спустя. Столько противоречивых чувств вдруг разом проснулись в душе: обида, злость, боль, воспоминания о том, как это было… Я надеялся всё объяснить тебе, закончив разговор, но ты ушла.
Дефне кивнула и коротко усмехнулась.
— Ты и правда считаешь, что я должна была остаться на площади и смотреть, как она тебя оглаживает? Первая любовь… Конечно… Ты был ею так глубоко поражён, так верен воспоминаниям о ней, что решил не сообщать мне о важном событии твоей прошлой жизни ‒ вашем обручении.
— Может, тебе станет проще меня понять, если ты примеришь подобную ситуацию на себя. Представь: ты в первый раз влюблена и счастлива, вы близки, и ты хочешь остаться с любимым на всю жизнь, а он в один день исчезает под благовидным предлогом; ты ждёшь, как условлено, его возвращения, потом начинаешь разыскивать, до смерти волнуясь о пропаже, и вдруг неожиданно узнаешь, что тебя обманули, холодно и расчётливо. Твой любимый человек просто уехал в другую страну, не поставив тебя в известность. Сначала ждёшь, думаешь, что он даст о себе знать, пытаешься оправдать его поступок, ломаешь голову над тем, что ты сделал не так, но, в конечном итоге, понимаешь, что тебя бросили. Просто бросили… А дальше… А вот дальше, я думаю, каждый по-своему, справляется с возникшей ситуацией. Кто как может, у кого на что сил хватает… Вероятно, я оказался слабым и пошёл самым лёгким путём, ведшим меня к саморазрушению, к потере личности. Если бы не Синан, даже не знаю, как и когда я вышел бы из этого пике. Мне до сих пор стыдно и больно об этом вспоминать. — он чуть придвинулся к ней. — Дефне, попытайся представить себя на моём месте. Разве тебе не было бы больно, разве ты не захотела бы получить ответы на вопросы, мучившие тебя долгое время?
Она ответила сразу, словно её ответ был давно готов и сомнений в его правильности не оставалось.
— Я… Больно? Да… Но я продолжу жить, пытаясь не впадать в эксцессы… Переболею, переверну эту страницу и пойду дальше. И не стану столько времени лелеять в своей душе вопросы, ответы на которые уже ничего не смогут изменить. Я справлюсь… Справлюсь… — девушка дважды повторила это слово, как заклинание, и так хорошо знакомое ему выражение упрямства появилось на её бледном личике.
Омер вдруг понял, что она отвечает ему не гипотетически, частица «бы» ни разу не прозвучала в её ответе, Дефне говорила так, словно для себя всё решила, ставила точку в отношениях и удаляла его из своей жизни. После всего, что между ними было? Он занервничал, пробиться через барьер, который она уже успела воздвигнуть, пока не получалось.
Она смотрела мимо него, прямо перед собой усталыми глазами.
— Если когда-то у меня будут новые отношения, я не стану скрывать, что любила и даже была обручена. А если вдруг случайно встречу тебя, не брошу дорогого мне человека, чтобы узнать, почему ты так со мной поступил.
— Я не бросал тебя, у меня и в мыслях этого нет. На площади я увёл её, чтобы она не ранила тебя ещё больше. — заметил, с какой иронией девушка взглянула на него, и ещё раз повторил. — Да, я не бросал тебя, оставил с друзьями и отошёл поговорить, а ты взяла и исчезла, не дождавшись меня. Согласен, ты чувствовала обиду, но я много раз звонил, искал тебя везде, где мог… Мы могли бы спокойно всё обсудить…
Звонок её сотового прервал их диалог, Дефне посмотрела на экран и тут же ответила, судя по тембру, звонил мужчина, и звук голоса, которым она разговаривала с ним, больно ударил Омера, мягкий, почти интимный, а не сухой и отчуждённый, какой она припасла для него.
— Да, спасибо, я в порядке… Конечно, я помню, сейчас приму… Спасибо Даниэль, не беспокойся… Нет, не надо дежурить у моей кровати, хватило и одной ночи… Завтра? Завтра не стоит приходить так рано, тебе тоже нужен отдых… Спокойной ночи… И я… — положив телефон, она выдавила таблетку из блистера и запила её водой.
— А твоё последнее «И я» означает, что ты его тоже целуешь, надо полагать. И как далеко вы продвинулись в этом? — мужчина весь кипел, мрачно следя за её действиями.
— Какое тебе дело? — вдруг почти выкрикнула Дефне. — Я же не спрашиваю, как далеко ты продвинулся вчера с твоей возникшей из небытия первой невестой. — и поморщилась, сделав ударение на двух последних словах.
Мужчина прикрыл глаза, пытаясь успокоиться и не позволяя себе думать, что проиграл. Буквально минуту назад он поведал ей об обстоятельствах, в которых оказался после исчезновения Ханде, втайне надеясь, что так девушка сможет лучше понять, ведь параллели были так очевидны: первая любовь, первая близость, яркие чувства… И что в итоге? Она ответила ему фразой, практически означавшей, что точка невозврата в их отношениях пройдена, об их любви говорилось в прошедшем времени. Как мог один день обиды и недопонимания уничтожить то, что их связывало? Даже ему десять лет назад понадобилось пол-года, чтобы переварить случившееся, и если бы Ханде вернулась спустя пару месяцев, он простил бы её. Почему же его нежная и добрая возлюбленная так непримирима? Он же никуда не исчезал… Пусть у неё был повод усомниться в его чувстве к ней, но вот же он сейчас здесь, возле неё, и просит понять. Он не изменял ей… На память пришли слова Ханде о том, что Дефне не простит. Невозможно, чтобы это было правдой, он не совершил ничего ужасного, за что его следовало бы так наказывать. Но неспокойная совесть нашептывала: «Ты солгал ей, хотя предупреждал, что не потерпишь ложь с её стороны. На её прямой вопрос не дал честного ответа. Почему? Ты же видел, что для неё это важно и что это не было простым любопытством. Она доверялась тебе и в жизни, и в вашей близости. Ты больно ранил. Так что теперь ты ждёшь? И потом… Не обманывай сам себя, ты мог бы вчера и не встречаться с Ханде. Разве нет?»
— Да, вчера я виделся с ней, мне нужно было поговорить, получить, наконец, от неё ответы на некоторые, до сих пор болезненные для меня вопросы, но никаких других целей не имел. — Омер сморгнул и чуть прикрыл глаза. — Она ‒ просто воспоминание о первом чувстве, сильном, не отрицаю, но оставленном в прошлом. Я понял, что, по сути, от Ханде моей юности осталась только внешность и манеры, та женщина, что сидела вчера передо мной… В общем, она изменилась и не в лучшую сторону.
