— Вам плохо? — с участием спросил девичий голос.
— Так плохо, что жить не хочется. — едва прошептала она, вдруг поняв, что промёрзла до костей.
— Вам есть куда пойти или вы бездомная? — лёгкая рука тронула за плечо.
— Я живу рядом. — отозвалась девушка и начала дрожать всем телом.
— Господи, да вы окоченели. Поднимайтесь быстрей, я провожу вас до дома. — незнакомка потянула её за руку.
— Нет, спасибо, я ещё посижу. — ответила она и закрыла глаза.
Очнулась от укола в руку, застонала и чуть приподняла веки, но вновь сомкнула их из-за яркого света.
— Уберите… Света слишком много, режет… — прокричала Дефне, или так ей, по крайней мере, показалось.
Кто-то наклонился низко к её лицу и мужской голос произнёс:
— Милая, говори громче, я не слышу.
Милая? Мужской голос назвал её милой? Она широко распахнула глаза в безумной надежде и увидела лицо… Даниэля, державшего в руке шприц.
— Слава богу, ты очнулась.
— Я в больнице? — говорить было трудно, потому что горло нещадно жгло.
— Нет пока, в квартире, надеюсь, больница не понадобится, и ты пойдёшь на поправку. — он вздохнул, с осуждением покачав головой. — Ты напугала нас… Что это тебе взбрело в голову ночевать на булыжниках?
Девушка молчала, разве кто-нибудь поймёт, какая боль скрутила её в один момент, она пошевелилась и тут же поморщилась, тело болело, голова казалась тяжёлой и кружилась,
— Мне нужно в ванную комнату. — пробормотала она.
— Под тобой специальная клеёнка, так что не стесняйся.
— Что?! — протест походил на воронье карканье, Дефне чуть приоткрыла одеяло и заглянула вниз, кроме чужого лёгкого топика на ней ничего не было. — Надеюсь, не ты меня раздевал?
Он пожал плечами.
— Больше никого не оказалось рядом. Мы с матерью беспокоились о тебе, и я пошёл проверить. Девушка звала на помощь, сказала, кто-то умирает, я подбежал и увидел тебя. Принёс сюда, раздел, согрел, сходил в аптеку и купил лекарство. Ну и эту простынку… Или думаешь лучше было бы, если бы ты на мокром лежала? Дефне, ну я же всё-таки врач, обнажённых мужских и женских тел видел много, так что не стоит меня стесняться.
— Это другое. — прошептала она.
— Ты права, это другое. — вдруг согласился француз. — Есть хочешь?
Она отрицательно помотала головой.
— Только пить.
— Ладно, но к вечеру ты должна обязательно поесть. — он придержал её за плечи, пока она пила из бутылки.
Девушка тут же вспомнила, как подобным образом в Блуа поил её Омер, слёзы немедленно потекли из глаз, и она разревелась.
— О, нет… — Даниэль налил в ложку какого-то розового сиропа и поднёс ко рту. — Выпей! — и ловко протолкнул жидкость сквозь полуоткрытые губы.
Через несколько минут, её веки сомкнулись, хотя слёзы извилистыми дорожками всё ещё текли по щекам, он аккуратно промокнул их и оглянулся на звук открываемой двери, Моник осторожно, стараясь не стучать каблуками, вошла в комнату, оглядела лежащую Дефне, и в глазах проявилось сочувствие.
— Упрямая, упрямая девочка. Что же ей так не везёт-то?
Парень сел на стул рядом с кроватью.
— Она поправится, мама. У неё крепкий организм, другая бы загремела в больницу с пневмонией, проведя столько времени на холодных камнях. А она только простыла. — взглянул на мать. — Мы завтра уезжаем, что будем с ней делать? Заберём с собой?
— Ты не слишком увлёкся? Если помнишь, я тебя предупреждала.
— Помню… Но я также видел, что случилось вчера на той площади, и как он поспешно сбежал из кафе, явно после звонка той девицы. Ты его так ценишь, а по мне так он странный тип. У него совсем глаз нет? Не понимаю, как можно не видеть, что та красотка из себя представляет?
— Это не твоё дело. — сухо заметила Моник.
— А эта девушка в крайней степени отчаяния ‒ это моё дело?
— Да, она ‒ больная, а ты ‒ доктор и её лечишь. На этом всё. — женщина присела на стул. — Сколько Дефне проспит?
— Часа три. Я пойду перекушу и зайду в кафе взять что-нибудь на ужин. Ты никого из своих сотрудников не видела? — задав вопрос, он включил сотовый Дефне. — Шесть пропущенных: два от него и четыре от Синана, его друг беспокоится о ней больше. — хмыкнул и вновь выключил телефон. — Почему ты не поговоришь с ним?
— О чём? О том, что он совершает ошибку? Думаю, он это и сам осознает… — она скрестила ноги в лодыжках и перевела взгляд на спящую. — Господин Ипликчи ‒ взрослый мальчик и сам должен принять решение, положить ли конец той истории или нет, хотя, по правде говоря, следовало сначала поставить точку там, прежде чем обнадёживать неопытную девушку. Если на него надавить, не исключено, что эта заноза так и останется нарывать в сердце.
На эти слова Даниэль обернулся от дверей.
— Но разве она сама не может поставить точку?
— Может и, наверняка, попытается. С её-то характером… — кивнула Моник. — И останется на всю жизнь с разбитым сердцем. Кстати, возьми для Дефне суп-пюре из артишоков и овощное суфле, надо заставить её поесть. — когда дверь за ним закрылась, она предусмотрительно уединилась в ванной комнате и, набрав номер, тихо проговорила: — Жак, это я. Мне нужна полная информация на Ханде Саглам. Да, именно, то самое семейство. Раскопай всю грязь и вышли по защищённой линии на электронку. У такой, как она, должно быть много скелетов в шкафу. О, нет… Давай без вопросов, всё расскажу потом. Нет, время не ждёт, подними связи. Жду…
Омер увидел Ханде ещё издали, она стояла в толпе на площади перед собором Нотр-Дам-ля Гранд и рассматривала его подсветку.
— Привет, дорогой. — прижалась к нему, обхватив за талию и сделала попытку поцеловать в губы.
Он чуть отвернул голову, поэтому поцелуй получился смазанным и пришёлся в щёку, расцепив её руки, мужчина устало вздохнул.
— Не делай так больше и не звони мне… Я ужинал с друзьями, а ты поставила меня в неловкую ситуацию. Кстати, а откуда у тебя мой номер?
Вместо ответа, женщина картинно изогнула бровь и задорно рассмеялась, откинув голову назад.
— Ну, если бы ты не поспешил, я сама бы пришла к тебе, будь уверен. — склонив голову то к одному плечу, то к другому, она разглядывала его лицо. — А я думала ты придёшь поцарапанным. — в ответ на его недоуменный взгляд, весело пояснила. — Уверена, что после нашего разговора на площади тебя ждали крупные семейные разборки. Девчушка могла погорячиться и бог знает что сделать в порыве ревности.
— Вероятно, ты бы так и поступила.
— Будь уверен, я не отдала бы так просто того, что мне дорого. — Ханде капризно надула губы и искоса взглянула на него. — Ты расстроен, я вижу… Вы поругались из-за меня? — тряхнула головой. — Сразу скажу, я не сожалею об этом и извиняться за своё появление не стану. — но так как он продолжал молчать, решила поостыть. — Пойдём посидим где-нибудь, выпьем, вспомним школьные годы.
— Можно. — односложно ответил Омер и двинулся вперёд.
— Знаешь хороший бар? — она присоединилась к нему, взяв под руку. — А то, может, сразу к тебе пойдём? Купим бутылку и завалимся в номер. А? Ты по-прежнему любишь виски? — женщина игриво прижалась к его боку.
— Ханде, я хочу просто поговорить, у меня есть вопросы, на которые, я надеюсь, ты дашь ответ, хоть и спустя много лет. — он чуть отстранился.
Она не обиделась и, словно не слыша этих слов, прислонилась к его плечу головой и прижалась ещё теснее, а мужчина подумал, что если бы Дефне увидела его сейчас, вероятнее всего, она немедленно сняла бы кольцо и расторгла бы помолвку. Вести себя подобным образом, не обращая внимания на пожелания и удобства других людей было всегда свойственно Ханде, как видно, с течением лет эта черта характера совершенно не изменилась. Они зашли в бар и отыскали свободные места у барной стойки. Омер заказал виски, его спутница джин с тоником.
— Чин-чин. — она приподняла свой стакан, прежде чем сделать глоток, он ответил тем же. Ханде оглянулась, пожиная урожай восхищённых мужских взглядов, они давно стали привычными, но каждый раз ей хотелось удостовериться в их наличии. — Ну, как ты поживаешь без меня? — и положила ладонь с холёными пальчиками на его запястье. — Как твои родные, дед?
