— Они что, так и кочевали из одного замка в другой? Насколько я помню он и в Шенонсо приезжал на охоту со всей своей свитой и челядью. Кажется, в экскурсии упоминали, что весь скарб, посуду, гобелены, картины и даже более громоздкие вещи они в сундуках везли за собой. — говоря это, девушка рассматривала центральную часть замка. — Так стало быть, в центре и есть тот самый донжон, куб с круглыми башнями по краям. — Омер не отозвался, читая текст дальше. — Часовню мы отсюда не видим и двойную лестницу тоже. — подытожила она. — А вот терраса различима. Ну что, пойдём?

Он оторвался от текста и быстро проговорил.

— Конечно, только сначала я тебя поцелую. — обхватив Дефне за талию, прижал к себе, потом его руки спустились ниже.

Девушка мгновенно вспомнила статью из журнала, принесённого когда-то Нихан, если верить ей, положение рук Омера говорило, что он хотел близости, впрочем, она и сама об этом знала и даже разделяла его желание, думая об этом всё чаще, невозможно было находиться постоянно так близко от него и не хотеть большего. С готовностью подставив губы, она вбирала его поцелуй, думая, что значительно продвинулась в этом умении, благодаря их ежедневным, пылким объятиям.

Внутри элементы архитектуры Ренессанса, видимые ими в других замках, также были узнаваемы: широкие лестницы, высокие камины, лепнина на потолках и стенах, среди них в некоторых частях здания они видели королевскую эмблему ‒ латинскую букву «F», украшенную короной и ползущей саламандрой. Шамбор постигла судьба всех замков Луары, сменивших немало хозяев и обитателей, но ему повезло, потому что Людовик Четырнадцатый обратил на него внимание, он часто приезжал в эти места отдохнуть от шума Версаля и стал инициатором частичной внутренней перестройки замка.

Перед центральной лестницей оба остановились, с любопытством разглядывая шедевр, приписываемый Леонардо да Винчи. Девушка внимательно изучила табличку с подробным описанием, но всё равно не смогла понять принцип строительства этого чуда архитектуры и обратилась за помощью к Омеру.

— На самом деле эта лестница есть огромная двуспиральная конструкция, поднимающаяся вверх, спирали не соприкасаются ни на одном из участков лестницы, поэтому те, кто спускаются, никогда не встречаются с теми, кто поднимается, к тому же у есть неё два входа. — терпеливо объяснял он, увидев, что Дефне слегка нахмурилась, силясь понять, улыбнулся. — Спираль ДНК представляешь? Вот это что-то очень похожее.

— Давай поднимемся по ней на верхнюю часть террасы. — предложила она. — Везде пишут, что оттуда открывается потрясающей вид на окрестности замка.

— Терраса и сама довольно внушительных размеров, если на ней устраивались игры и увеселения разного рода. — посмотрел на девушку и предупредил. — В донжоне пять этажей, подниматься придётся долго. Ты осилишь эти широкие ступени, или мне понести тебя на руках?

Она приняла оскорблённый вид и, вздёрнув голову, прошла мимо него на лестницу, мужчина, улыбаясь пошёл следом. Путь на террасу оказался нелёгким, и оба слегка запыхались, оказавшись наверху, не спеша, обошли донжон по периметру, держась за руки.

— С ума сойти, сколько здесь дымоходов, колонн и башенок разной формы, даже скульптуры саламандр есть. — Дефне задрала голову и указала на высокую башню, возвышавшуюся над всеми каминными трубами. — Это, как я понимаю, и есть та самая маяковая башенка, её узнают, обычно, по королевской лилии наверху. Ты будешь здесь снимать?

Омер утвердительно кивнул, и она отошла чуть в сторону, чтобы не мешать. Вернувшись вовнутрь, они прошлись по роскошно обставленным помещениям, открытым для осмотра посетителей, останавливаясь перед табличками с описанием назначения комнаты и предметов, находящихся в ней. Расписные потолки и стены, картины и гобелены, позолота, вычурная мебель на изогнутых ножках, всё говорило о великолепии и богатстве.

— Да-а-а… Даже кровати под балдахином здесь ‒ настоящие произведения искусства. — протянула девушка. — Моему скромному «дамскому» замку далеко до такого такого великолепия. Но Шенонсо всё равно остаётся моим любимцем.

— Эта помпезная обстановка своей роскошью очень уж напоминает мне Версаль. — заметил он.

— Увы, ничего сказать не могу. В той королевской резиденции не была, видела только на фотографиях. Но, судя по ним, ты прав, действительно, похоже.

Они покинули замок в половину первого, она притихла, сражённая роскошью увиденного, к тому же её немного знобило, и странное чувство усталости наваливалось всё сильнее. Дорога до Блуа заняла чуть больше двадцати минут. Омер предложил сначала пообедать, а затем поехать в гостиницу и после небольшого отдыха отправиться на осмотр другого замка ‒ Блуа.

Перекусив в одном из кафе, пленивших Дефне своими демократическими ценами, они отправились в отель, носивший имя Луизы Савойской, им удалось поставить машину на бесплатной парковке на соседней с гостиницей улочке. Их номер оказался очень скромным, но чистым, две кровати разделял только небольшой выступ в стене, впрочем, спальные места занимали почти всё пространство, и передвигались молодые люди преимущественно боком. Они сели каждый на свою кровать, лицом друг другу, Дефне, настаивавшая на экономии средств, казалась смущённой, помещение было меньше её комнаты в общежитии, и она понимала, что сам Омер никогда не остановил бы выбор на подобном отеле.

— Я не ожидала, что номер окажется таким микроскопическим. — извиняющимся тоном произнесла она, заглядывая ему в глаза и пытаясь определить его настроение. — Но ведь нам здесь только переночевать. Правда?

— Конечно. У номера есть большое преимущество: тебе от меня никуда не скрыться. — пошутил мужчина и, сняв обувь, растянулся на кровати. — Отдохнём немного или сразу двинемся на осмотр всего подряд? — уточнил он, наблюдая, как Дефне следует его примеру.

Девушка сняла носки и, растянувшись на кровати, шевелила пальцами ног.

— Думаю, полежим часок. Что-то меня знобит. — отчаянно зевнула, едва успев прикрыть рот, и накрылась покрывалом. — Главное ‒ не заснуть. — невнятно проговорила она, закрывая глаза. — Выставь, пожалуйста, время на сотовом. — но на последнем слове внезапно затихла и равномерно задышала.

Он повернулся на бок лицом к ней, думая, что вот уже второй раз подряд, но впервые в жизни, так невинно делит номер с девушкой, которую вожделеет больше всего на свете. Никто ещё не вызывал в нём таких сильных чувств, такого иступленного желания обладать, наплевав на все правила и условности, Дефне была невинна и до него мужчин не знала, это и возбуждало его до крайности, и, одновременно, служило барьером, который он не мог ‒ или не хотел? ‒ перешагнуть. В конце концов, он опытнее и старше, она вскоре станет его женой, поэтому обуздывая свои порывы, он разрешал себе обладать ею только в своём воображении, ожидая от неё знака, первого шага, который, судя по её быстро меняющемуся поведению, не замедлит явиться. Долго ждать ему не придётся, думал он, засыпая.

Когда Омер проснулся, в номере царили сумерки, сел в кровати и схватил телефон, шесть вечера! Забыл выставить будильник, и они благополучно проспали не только осмотр замка, но и музеев, и других достопримечательностей города. Кинул взгляд на спящую девушку и, чувствуя себя виноватым, не решался её разбудить, она явно очень сильно расстроится, упустив возможность посмотреть замок Блуа. Вздохнув, потянулся и тронул её за руку.

— Дефне, радость моя, просыпайся. — она задвигалась, но перевернулась на другой бок и, пробормотав что-то во сне, продолжила спать. Омер пересел на её кровать, убрал с лица волосы и, приложив руку к щеке, почувствовал как она горит, обеспокоился, пощупал лоб ‒ горячий, и внезапно испугавшись, понял ‒ у неё температура. Сел ближе, передвинувшись к изголовью, и приподнял её, прислонив к себе, она чуть приоткрыла глаза и пробормотала:

— Нам уже пора? Который час?

— Начало седьмого. — ответил он, ожидая бурной протестной реакции. Но девушка только вяло удивилась.