Когда она вышла после занятий, Омер возле здания общался с группой студентов, и ей бросилось в глаза то, с каким интересом женская половина разглядывала его, в памяти тут же всплыли слова румынки. Дефне закусила нижнюю губу, сняла рюкзачок со спины, одела его на плечо, придерживая правой рукой с обручальным кольцом, подошла к ним и, улыбаясь встала рядом, прижавшись к плечу мужчины. «Он мой», — красноречиво сигнализировал весь её вид. Возможно, Омер ничего не заметил, но студентки прекрасно считали информацию и быстро рассеялись.
— Куда поедем обедать, в город?
Она колебалась лишь минуту.
— Нет… В начале университетского городка, есть симпатичное кафе, поедем туда. — девушка знала, что одногруппники туда не ходят, и им никто не помешает спокойно поесть вдалеке от любопытных глаз.
— А вечером? Что думаешь делать вечером? — он осторожно выезжал со стоянки, поминутно останавливаясь, чтобы пропустить велосипедистов и пешеходов.
— Честно говоря, не знаю. Задали очень много, и надо уже собирать материалы для зачётной работы.
Мужчина мельком взглянул на неё.
— Но до восьми часов у тебя уйма времени. Думаю, хорошо будет пройтись по центру, посмотреть Собор Нотр-Дам-ля-Гранд, вечером его подсвечивают, и мы сделаем интересные фотографии. Ты ведь толком города ещё не видела?
— Нет, но я записалась на экскурсию на эту субботу.
— Что значит записалась? — нахмурился Омер. — Разве мы не хотели провести выходные на выезде? Я просмотрел ближайшие маршруты, мы вполне могли бы посетить Шамбор, Де Блуа, может, Амбуаз. Только надо решить вопрос с размещением.
— А Фютюроскоп? — вдруг встрепенулась Дефне. — У нас найдётся время для него? Он же под Пуатье, совсем рядом.
Остановившись на красный сигнал светофора он молчал, чувствуя, как она буравит его взглядом, ожидая ответа.
— У меня билеты на следующую субботу, но я могу перенести отъезд на воскресенье, и тогда у нас будет день посмотреть этот парк, если ты очень этого хочешь. Но тебе решать… Выбирай, что предпочтительнее на эти выходные: замки или Фютюроскоп.
— Амбуаз, это тот, что связан с Леонардо да Винчи? — думала она недолго, и когда он подтвердил, вдруг спросила о совсем другом месте. — А Мон-Сан-Мишель далеко от нас?
Омер припарковался у кафе, на которое ему указала девушка, развернул карту и показал ей маршрут.
— Есть дорога через Тур, но расстояние приличное, около четырёхсот километров, так что в пути проведём не менее пяти часов. Может быть, оставим те места до следующего раза? Во Франции есть что посмотреть, мы вернёмся сюда не один раз, если захочешь.
— Наверное, ты прав. Имеет смысл осмотреть то, что находится ближе к нам. — они шагали к кафе, когда она решительно произнесла. — Только, заказывая гостиницу, не ищи больше замков, и я хочу номер попроще, потому что заплачу за проживание сама.
Мужчина остановился, и так как она продолжила движение, схватил её за руку, удерживая на месте.
— С чего вдруг такие разговоры? Ты моя невеста, почти жена, я имею полное право оплачивать наши совместные расходы.
— Не имеешь. — тут же выпалила она. — Почти не считается, всё ещё может измениться. — возразила Дефне, глядя мимо него и избегая встречаться с ним взглядом.
— Объяснись. — его глаза потемнели.
А что она могла сказать? Слова Илины засели у неё в голове, раньше эта сторона мужского существования её мало трогала, но теперь она болезненно реагировала на всё, что могло касаться Омера. Честно говоря, она и сама не понимала, что с ней происходит, а может, просто боялась признаться, что зависла перед мучительным выбором: Дефне хотела близости с ним, но никак не могла на неё решиться, в памяти оживали назидательные рассказы бабушки о девушках, раньше времени забывших честь, опозоренных, обманутых и брошенных мужчинами с незаконнорождённым ребенком на руках. К тому же Тюркан неизменно подкрепляла эти истории призывами не идти по стопам матери и не позорить семью.
Конечно, она понимала, насколько абсурдно это выглядит со стороны и даже представляла лица своих одногруппниц, поделись она с ними своими сомнениями. Выходит, не так уж они неправы, считая её расчётливой ледышкой, отдающей свою девственность в обмен на законный брак? Настроение испортилось, и Омер это заметил, но на его осторожные расспросы, девушка ничего не отвечала. Уж лучше молчать и не делиться тем, что терзало её последние дни… Вот поэтому на его просьбу объясниться, она просто дёрнула плечом и вошла в кафе, чуть помедлив, он последовал за нею.
После ужина они поехали в город, прошлись по центру, постояли на площади перед ратушей, построенной в девятнадцатом веке в стиле Неоренессанса, на площади Шарля де Голля посмотрели средневековый собор Нотр-Дам-ля-Гранд и фахверковые*дома. Все эти памятники находились рядом, и прогулка не заняла много времени, конечно, было бы намного интереснее послушать объяснения экскурсовода, и Дефне вспомнила, как Даниэль предлагал ей помощь своей знакомой, живущей в Пуатье.
— Может, нам попросить кого-то из местных показать достопримечательности города?
— Есть кто-то на примете? — он казался удивлённым.
— У Даниэля здесь живет то ли подруга, то ли хорошая знакомая, он сказал, что в случае необходимости, я могу обратиться к ней. — и запоздала подумала, что Омер вряд ли одобрит эту идею.
— У тебя есть её контакты? — глядя куда-то в сторону, спросил мужчина.
— Нет. Но я могу связаться с Даниэлем, и он переговорит с ней. — ответила девушка, уже понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет.
— Какая в том нужда? — ожидаемо ответил он. — Если тебе непременно нужна экскурсия, я закажу её через турбюро на ближайшее дни. Причём здесь сын Моник и его знакомая? — в его голосе сквозило раздражение.
Скажите пожалуйста! Она вспомнила черноволосую незнакомку из своего сна и подумала, что ей тоже есть от чего раздражаться. Другая давно бы забыла об этом, но Дефне не могла отделаться от ощущения реальности той сцены, конечно, всё это выглядело крайне глупо, она никогда не увлекалась никакой мистикой и всегда скептически относилась к рассказам на подобные темы, но дама в парике прочно поселилась в её подсознании. Она вспомнила про книгу, подаренную Николя, и дала себе слово обязательно прочесть её в ближайшие дни.
— Омер, а среди твоих подружек была высокая красивая девушка с чёрными, длинными, блестящими волосами и особой, горделивой осанкой? — вдруг спросила она.
— Странный вопрос… — отреагировал мужчина и внимательно посмотрел на Дефне, но она заметила, что он напрягся. — Среди моих знакомых есть девушки с разным цветом волос и разного роста. — ответил он, подумав, что данное описание подходило только к одной из них ‒ Ханде, ведь это она была высокой, красивой и черноволосой, и волосы её неизменно блестели.
— И ты не в одну не влюблялся так сильно, чтобы думать о браке? — она не помнила, задавала ли уже ему подобный вопрос, но даже если и так, пусть ответит ещё раз.
Мужчина заколебался, однажды Дефне уже пыталась выяснить, связывали ли его с кем-то подобные узы, возможно, в этом не было никакого подвоха, просто обычное женское любопытство, но зная её уязвимость и их непростую ситуацию, ответить честно не представлялось возможным. За Ханде стояла целая история мучительных переживаний и отчаяния влюблённого до потери рассудка слишком молодого Ипликчи, и Омер оказался не готовым поделиться со своей невестой этой печальной историей, надеясь, что она никогда не выплывет из прошлого. Если бы он только знал, если бы он только мог предвидеть последствия своего необоснованного страха, он в тот же момент, не теряя ни минуты, рассказал бы ей всё. Омер любил Дефне, но некоторые секреты держал при себе, не решаясь их озвучить из страха быть неправильно понятым и потерять это хрупкое счастье любить и быть любимым.
Неделя пролетела очень быстро, она оставалась ночевать у себя в общежитии, и Омер больше не настаивал на том, чтобы провести ночь вместе, поняв, что близкое соседство с желанной и едва одетой на ночь девушкой сокрушит однажды его тщательно выстроенные защитные механизмы. Утром на велосипеде Дефне уезжала на занятия, но мужчина неизменно встречал её у факультета, загружал велосипед в багажник, или крепил наверху, и они ехали обедать, затем отправлялись в общежитие. Там она занималась, иногда он помогал ей с заданиями, иногда выходил за покупками, стараясь наполнить её пустой холодильник хоть какими-нибудь съестными припасами. Потом они ехали в город, ужинали, гуляли, если погода позволяла, и девушка не чувствовала себя слишком усталой, и он отвозил её домой. Оставаясь наедине в её комнате, молодые люди неизменно тянулись друг к другу, целовались и обнимались, но всегда останавливались у последней черты. Ей становилось грустно, когда он уезжал, но так было лучше, живой соблазн в её кровати, его тело и пьянящие губы изматывали ещё сильнее.
