— Ага, ага… Тебе просто говорить, ты мужчина. А ей что делать? Замуж так и не выйдет…
— Ой, бабушка! — не выдержала Пчёлка. — Замужество это не главное в жизни… Ну, хватит уже сестру доставать, она лучше знает, что ей надо.
Дефне улыбнулась и потрепала её по голове, а Тюркан нахмурилась.
— Ты опять со своими рассуждениями лезешь? Тебя кто-нибудь сейчас спрашивал?
Но девочке не давала покоя другая мысль.
— А Даниэля ты увидишь?
— Что за Даниэль? — тут же заинтересовалась Нихан.
— Француз… Шикарный… Красивый… Дефне приезжала с ним и его матерью к тётушке Ёзге. — охотно объяснила Пчёлка. — Он на неё запал, так смотрел… Но наша Дефне ничего же не видит вокруг себя, так ничего и не поняла. — и вздохнула, с укоризной посмотрев на сестру.
Все, за исключением Тюркан, заулыбались, Дефне поёжилась и, с укором взглянув на девочку, проговорила:
— Ерунда всё это. А у тебя слишком богатое воображение, в чём-то бабушка права, ты бы лучше…
— … пошла и книгу почитала. — закончила за неё Пчёлка, вызвав смех у родственников. — Я знаю, знаю. — все засмеялись
— Так у тебя ещё и иностранец какой-то на примете есть? — зацепилась за эту новость Тюркан.
Внучка устало вздохнула.
— Нет… Ни иностранца, ни кого-либо ещё у меня на примете нет. Я просто еду учиться. У меня другие планы в жизни, ну, сколько уже можно на эту тему говорить.
— Так, понятно… — подытожила женщина. — Что толку в твоей учёбе, если ты всех хороших женихов разогнала? Где, спрашивается, Селим и черноглазый твой? Никто из них тебе уже и не звонит, все отступились от тебя! Вот, достукалась! — с выжимом произнесла она.
Нижняя губа девушки начала подрагивать, на глазах показались слёзы, и Сердару стало жалко сестру.
— Бабушка, вот для чего всё это говорить сейчас, не понимаю. Дефне ночью уезжает, зачем ты её накручиваешь? Омер ли, Селим ли, или кто-то другой, если любят её, никуда не денутся. Может, это расставание пойдёт всем только на пользу.
Пчёлка, сидевшая рядом с сестрой, прижалась к её плечу и шепнула.
— Не расстраивайся, у тебя впереди там много интересного. Скинешь мне на сотовый фотки? Кстати… — она вынула из кармана телефон и повертела им. — Кто ещё не знает, сестра мне новый айфон купила. — и этим отвлекла внимание от Дефне.
В новый, третий аэропорт столицы, имеющий то же название, что и город ‒ «Стамбул», они приехали за два часа до отлёта, оба здесь были впервые и поразились грандиозности сооружения, обещавшего стать ещё больше по окончании строительства. В этот ранний час вылетов было не так много, и у стойки регистрации своего рейса Дефне сразу увидела Бельгин, она бросила быстрый взгляд на друга, лицо которого не выдало никаких чувств. А вот её подруга смутилась и неловко кивнула им обоим.
— Мы плохо поговорили на днях, и я не смогла уснуть, не желая, чтобы ты улетела, тая на меня обиду. — сказала она, подойдя. Взглянула на Исо, тот понял, что девушка хотела бы остаться с подругой наедине, и отошёл от них на приличное расстояние. — Я не хочу, чтобы ваши разногласия с Омером влияли на нашу дружбу. — Бельгин глубоко вздохнула и на выдохе произнесла. — Прости за то, что вмешалась не в своё дело. В конце концов, я могла неправильно оценить глубину твоей обиды, не зная всех деталей разговора. И ты права, за эти четыре или пять дней он мог бы дать о себе знать, тем более, что неприятные слова в твой адрес произнес он, а не наоборот.
Дефне молча кивнула и, сделав два шага вперёд, обняла подругу.
— Спасибо, что приехала и сказала мне всё это. Ты моя самая лучшая и верная подруга. — она улыбалась ей сквозь слёзы.
— Звони, присылай фотографии. связывайся по интернету… — глаза Бельгин тоже увлажнились, и она промокнула их платком. — Мне за тебя так волнительно… И я здесь остаюсь одна… — у неё уже текли слёзы, и немедленно заложило нос, осторожно высморкавшись, она неловко улыбнулась. — Да, чуть не забыла, мои родители желают тебе доброго пути. — девушка достала конверт из сумочки и зачастила, вкладывая его в руки Дефне. — И вот это ещё…. Только не подумай ничего плохого, это папа просил передать тебе кредитку. На ней пятьсот евро, код внутри… — увидев, как подруга с испугом замотала головой, сжала её руки. — Ты можешь не тратить их, но никто не застрахован от неприятностей, это твоя поддержка на непредвиденный случай. — она взяла конверт из рук растерявшейся Дефне и положила в её сумку. — Всякое может произойти… Не понадобятся ‒ привезёшь назад, только и всего. Пожалуйста, не обижай нас!
В ответ та снова обняла её.
— Передай мою благодарность господину Айдыну. Я, правда, очень тронута и взволнована таким вниманием ко мне со стороны твоих родителей.
Объявили регистрацию на рейс, и толпа пассажиров оживилась и двинулась к стойкам, девушка оглянулась.
— Наверное, пойду… — она обняла ещё раз Бельгин и Исо. — Вы идите, не ждите больше здесь, а то ещё расплачусь. — её лицо ясно говорило им, что такое вполне может случиться.
После серьёзной размолвки между ним и Дефне, Омер пару дней пребывал в нерешительных раздумьях. Да, он очень сожалел о сказанном, эта ссора, пожалуй, самая серьёзная за время отношений, осложнила всё до крайней степени. И ведь, что самое обидное ‒ он так не думал и признавался себе, что ревность к Даниэлю явилась причиной его крайне неосторожных высказываний. Но ведь Дефне не давала ему никаких поводов для подозрений, конечно, она провела с парнем и Моник пять дней, но разве можно упрекать её за это, в конце концов, она выполняла свою работу. Совершенно очевидно, что он сам должен был бы разобраться с сомнениями, разъедавшими душу. Зачем же он сорвал свою досаду на девушке, которой дорожил, да ещё ударив по больному для неё финансовому вопросу? Хотя, следует признать, что она довольно чувствительно ударила его в ответ, сказанная ею фраза оставила неприятный осадок, уязвив довольно сильно. Омер задумался… Раньше таких проблем с противоположным полом не возникало, почти всегда лёгкие, необременительные отношения разнообразили жизнь, доставляли радость телу и иногда душе. Но с Дефне всё складывалось не так… Переживания, вызванные их размолвкой, напомнили ему период отчаянной тоски по Ханде, а ведь он, помнится, дал тогда себе зарок никогда больше не допускать в своей жизни подобное.
И вот теперь он запутался, всё началось с безумного физического влечения, а закончилось… Хотя, что значит закончилось? Нет, не закончилось и неизвестно, чем закончится, потому что это увлечение невинной, упрямой девушкой переросло во что сильное, существовавшее независимо от его воли и иногда пугавшее его самого. Омер хотел Дефне со всей страстью молодого, влюблённого мужчины, но склонять девушку к близости, ничего не предлагая взамен, не стал бы. Если жизнь без неё казалась невозможной, стало быть пришло время делать предложение, провести помолвку и назначить день свадьбы, а если он колебался ‒ его напрягали их частые стычки ‒ следовало отойти и обдумать всё ещё раз, независимо от того, сколько времени на это понадобится. Но как только мужчина представлял, что за это время в кругу её знакомых появится кто-то, вроде этого Даниэля, кто-то, способный её увлечь, и она уйдет за ним, став навсегда недоступной, ревность разрывала ему сердце. Так он и метался, не зная на что решиться и с каждым днем увязая всё больше в своих противоречивых решениях.
Пытаясь отвлечься, Омер с головой окунулся в работу и живопись, рисование всегда помогало ему структурировать мысли и принимать правильное решение. Возвращаясь домой и наскоро поужинав, он уединялся в кабинете, служившим ему одновременно мастерской, несмотря на то, что света для рисования там явно не хватало. Обычно, для этих целей служил загородный дом, и в этот раз он надеялся, помирившись с Дефне, уехать туда вдвоём пораньше на всё воскресенье с возвратом в тот же день. То, что его рука выводила на холсте в течение четырёх дней ссоры, выходило уж слишком мрачным, пейзаж в темно-коричневых и мрачно-зелёных тонах вгонял в уныние и, очевидно, отражал его дурное настроение и нерешительность. Синан, заглянувший его навестить, с недоумением разглядывал полотно и, не глядя на друга, констатировал:
