— Ты же погиб, Нат? Так сказали.

— Жив, — хмыкнул Натин.

— Лайди, — теперь и я подошёл к девушке, — Почему вы пришли в этот мир? Кого искали?

- Принцессу и Скитальца. Он выкрал её, прячет где-то. Лоттарию нужно спасти. Её ищут. Везде. Натин знает, он тоже искал. Мы наткнулись на оставленный двойкой Ната маячок. Я открыла переход. Больше ничего не помню. Очнулась уже здесь. Что со мной было? И кто вы?

— Майлин Онур, — представился я. — Целитель, не позволивший вам навсегда остаться за гранью.

— Ремтон Дигрант, тот самый Скиталец, — не без доли ехидства назвался Рем.

— А…

— Принцессу вы тоже сможете увидеть, — с улыбкой пообещал я окончательно растерявшейся девушке.

— Мы нашли… — выдохнула Лайди, и замолчала, не способная связать всё услышанное и увиденное воедино.

И это ей в поле зрения ещё не попали тела её товарищей.

— Я ваша пленница? — довольно быстро сообразила она.

— Нет. Но в империю вы вернуться не сможете, — опередил я не заданный девушкой вопрос.

— Мне приказано найти и вернуть Лоттарию. Если я не спасу принцессу, вы зря вытаскивали меня из-за грани.

— Лайди, попробуйте искренне согласиться остаться в этом мире навсегда, — попросил я. — Представьте, что можете вернуть императору дочь, но не хотите этого, и никого не станете спасать.

— З-зачем? — со страхом выдохнула девушка. — Будет больно. Нельзя противиться прямому приказу императора.

— Если сделаете, о чём прошу, даю слово, что позволю вам поговорить с Лоттарией наедине, — пообещал я.

— Слово мало чего стоит, — оживилась Лайди Хард. — Поклянитесь.

— Клянусь, у вас буде полчаса на приватную беседу с принцессой, — в подтверждение, что мои слова услышаны Богами, язычок пламени вспыхнул у меня на ладони.

Лайди накрыла мою руку своей, принимая данную мною клятву.

Готовясь к неизбежной боли, девушка обняла себя руками, опустила ресницы на глаза и с чувством высказала вслух своё несогласие с приказом, полученным ею от императора, и отказ его выполнять.

Я увидел страх, отразившийся в нашедших меня глазах Натина.

— Она же сейчас… — начал было он, но я взглядом заставил его замолчать.

Минута, другая. Прошло уже не меньше десяти, а в напряжённой тишине комнаты не прозвучало ни стона, ни крика.

— Почему? Я, правда, верила в то, что сказала.

— Отката не будет, — сглотнув, ставший поперёк горла ком, заверил я свидетелей моего эксперимента. — Поход за грань освободил вас, Лайди. Вы свободны от магической клятвы покорности своему императору.

— Даже без клятвы я не могу вам позволить неволить принцессу. Я уведу её с собой. Попытаюсь, так уж точно, — бросила мне вызов, уверенная в своей правоте, девушка.

— Хорошо, — не стал убеждать и спорить. — Но пообещайте, что добровольно останетесь с нами, если Лоттария не пожелает с вами уйти. В доме очень не хватает женских рук. Да, Натин?

Маг хмыкнул.

— Именно так, Майлин. Нашему дому просто необходима женская забота. Я боевой маг, а не домохозяйка!

Слишком потрясённая, чтобы уловить смысл нашей с Санари пикировки, Лайди поспешила уточнить зацепивший её момент.

— Вы просите меня просто пообещать? Дать слово, не клятву?

— Именно, — подтвердил я.

— Хорошо, я обещаю.

Лицо Санари расплылось в довольной улыбке.

— Натин, ты не мог бы открыть для Лайди портал в дом? — спросил я, желая остаться с Ремтоном наедине. — И попроси Лотту поговорить с ней.

— Пойдём, красавица.

Санари обнял девушку за талию, стремительно открывая портал. Через минуту в садовом домике остались только мы с Ремом, не считая, всё ещё погружённых в стазис, тел.

— Учитель, ты был прав. Мы сможем снять с тебя клятву!

Азарт в голосе Ремтона заставил меня поморщиться.

— Не знаю, Рем, — устало прикрыл я глаза.

— Но с Лайди же всё получилось?

— Лайди больше не маг.

— Что?!

— Её мозг был достаточно сильно повреждён в результате кислородного голодания. Физические функции мне восстановить удалось. А магия… Я не знаю, каким образом она связана с центральной нервной системой, какие участки мозга отвечают за магический дар. Просто вижу, тебе же известна эта моя способность, что магии в Лайди больше нет.

— Смерть способна избавить от клятвы, — задумчиво протянул Ремтон- это проверенный факт.

— Да, — согласился я.

— Но существует риск вообще потерять магию?

— Существует.

— А если магия не исчезнет, неизвестно, как будет обстоять дело с клятвой. Так?

Я кивнул, соглашаясь.

— Мы не сдвинулись с места, — удручённо вздонул Рем. — Увы… Но девушку-то спасли! Я ни о чём не жалею. Оно того стоило.

— Стоило, — подтвердил я. — Ничто не приносит целителю большей радости, чем ещё одна спасённая жизнь.

Лоттария.

Мы с Катериной сидели в гостиной у растопленного Натином камина. Яркие язычки пламени лизали сухие поленья, огонь то устремлялся вверх, то опадал вниз, рассыпаясь алыми искорками. Было уютно и тепло. Диттер спал у меня на руках. Катин Ромочка, прижавшись к маминому плечу, как и я не отводил глаз от завораживающего огненного танца. А Катерина, пользуясь моментом, уткнулась в принёсённый ею ноутбук.

Я совсем не понимала, в чём заключается её работа. Катерина, вообще, оставалась для меня загадкой. Научившись ладить с женщиной наставника Онура, даже проникнувшись к ней долей симпатии, я никогда не знала, чего мне от неё ожидать. Она была непредсказуемой, порывистой, и слишком уж уверенной в себе.

Правила и устои этого техногенного мира сильно отличались от жизненного уклада, привычного мне с детства. И его населяли очень странные женщины. Пусть Катерина и выглядела вполне довольной, но как мог не угнетать тот груз, что она добровольно взвалила на себя?

Дома, исполняя свой долг, обо мне заботился отец. В этом, чужом мне мире, за меня отвечал Ремтон, который поклялся в том Лейтону. Разве так не должно быть? Мне никогда и в голову бы не пришло решать за мужчину, что и как ему делать.

В империи только простолюдинкам приходилось работать и нести ответственность за себя и своих детей, останься они без мужа. Только для них повторный брак не считался обязательным.

За женщиной из любого другого сословия всегда стоял мужчина. Он защищал её и принимал решения.

Это правило не касалось ещё и магов. Но магам и не приходилось заботиться о дне насущном. За них всё решал император, где им жить, чем заниматься. Казна выплачивала одарённым очень приличное содержание. Но своего имущества у них не было. Как и не было детей, которым они могли бы его передать.

В семьях же аристократов, служащих и торговцев мужчины своих женщин оберегали и лелеяли.

Как бы ни относился ко мне отец, но моих прав он не ущемлял. У меня никогда не было обременительных обязанностей. И я всегда могла получить желаемое.

В империи о женщинах заботились, в начале, в родительском доме, потом опека передавалась мужу.

Неволить женщину при выборе мужа, ещё в начале времён, запретили Боги. Свой выбор она делала сама, а вот претендентов на руку дочери, обычно, находил отец. К нему же обращались заинтересовавшиеся девушкой мужчины. И существовало незыблемое правило, что будущие супруги должны принадлежать одному сословию. Так что, мой выбор был изначально ограничен мужчинами из семей правителей сопредельных с империей государств.

Не знаю, признал бы алтарный камень кого-то с кровью попроще? Раньше, меня не волновал этот вопрос. Но видно и на меня подействовал чужой неправильный мир, потому что я стала винить себя в том, что даже не попыталась, в подаренные мне отцом сутки, назвать Лейтона своим мужем. Стань он новым императором, возможно, что приказ отца не имел бы уже над Леем силы?

Пустые сожаления так измучили меня, что я не выдержала и поделилась ними с Катериной.

— Может да, а может, и нет, — услышала от неё в ответ. — Лотта, история не терпит сослагательного наклонения. Хватит себя изводить. Случилось, как случилось.