— Мной? А я здесь причем, интересно?

— Ты принес Чашу, Ноэль, и я вспомнил свою историю.

— Я принес Чашу, но пользоваться ей насильно никого не заставлял.

— Ха! То же самое, что положить перед котом кусок сала. Не заставлял он. Можешь обманывать себя сколько угодно, но меня ты не обманешь. Я видел свою жизнь с самого начала, с первых дней. И наконец понял, кто я такой. Я хищник.

Воздух над деревней сотрясали крики переговаривающихся авангардистов, рьяно вынюхивающих место преступления.

— Вспомни свою настоящую жизнь. Из-за всего, что ты натворил, кто знает, может быть и она прервется? — Тянул время Ноэль, однако маньяк, несмотря на то, что производил впечатление слабоумного, уже доставал меч.

— Я знаю, о чем ты хотел сказать. — Вдруг начал Фист, — вы становитесь сильнее, убивая других. Мы тоже. Когда забираешь чью-то жизнь, частичка ее присоединяется к тебе. Таковы законы вселенной. Таковы наши законы.

Темный воин разминал плечи. Казалось удивительным, что он смог убить стольких людей.

— Вот он, Ноэль. Твой шанс. — Продолжал Фист, — убьешь этого здоровяка, и заберешь его силу. Но пока, к сожалению, он тебе не по зубам.

Воин медленно приближался.

— Нет… — Передумал Фист, — ты мог бы его одолеть, но с куда большей вероятностью проиграешь. Я люблю рисковать, но только собой. А потому смотри, как действуют профессионалы.

Эльф мягко оттолкнул Ноэля на пару шагов назад. Закрыл ладонью лицо, а, убрав ее, обнажил клубящуюся тьмой маску, сотканную из черного дыма. Из тени. В правой руке его тьма приобрела форму загнутого кинжала. Перед тем, как его силуэт размылся, Ноэль успел заметить, что показатель ловкости начинался с цифры «3».

То, как передвигался Фист, было трудно описать словами. Казалось, что он идет, и в то же время он будто бы стоял на месте. Его преследовало несколько теневых силуэтов, которые тут же бесследно растворялись в воздухе чернильными порывами.

Запаниковавший воин рубанул по эльфу мечом, и Ноэль мог бы поклясться, что он попал, однако ответом был лишь звонкий смех Фиста, казалось, идущий отовсюду, и воин вдруг упал на колени.

— Что такое? — Непринужденно спросил уплотнившийся эльф, стоявший уже в нескольких метрах от воина. С его клинка, который он держал всего три пальцами, словно вилку, на пыльную землю капала кровь.

Маньяк вскрикнул, похоже, только сейчас почувствовав боль.

— Что ты сделал?! — Завопил он, почти визжа.

Фист хотел был ответить в своей игривой манере, но осекся. Ноэль не видел его лица, но знал, что там было разочарование. Ему было неинтересно играть с жертвой. Что-то не так было с этим игроком.

Из-за дома выскочили авангардисты. Удивленные, они замерли в нескольких метрах от них. Силуэт убийцы снова дернулся, и вот он уже стоит за маньяком, руки которого едва заметно качнулись, по предплечьям побежали алые струйки. Он начал бешено мотать головой и туловищем, тогда эльф вонзил клинок ему куда-то в область шеи, и он вдруг весь замер. По пепельной щеке прокатилась слеза.

— Что здесь происходит? — С еще одной порцией игроков явился Глэйдл, глава вернувшихся.

— Они поймали ублюдка, — небрежно бросил пиромант, нашедший первую жертву. Новую ветвь игроков авангардисты недолюбливали в особенности.

— С чего они взяли, что это он?

— Да здесь к бабке не ходи, — продолжал пиромант.

— А это еще кто? — Глэйдл ткнул пальцем в Фиста.

Проигнорировав, Ноэль сам задал вопрос:

— Это ваш, полагаю?

— Наш. И вы не имеете права его убивать. Сперва нужно доказать его вину. А после узнать мотивы, и…

— Мои действия вам не подходят в качестве доказательств, глава?

Вокруг собиралось все больше народу. Вот среди угрюмых лиц патрульных мелькнули Андерсен с Шилом.

— Ноэль! — Шепнул Фист. — Ты вроде хотел обрести силу?

— Подожди…

— Я знаю таких людей, сейчас они додумаются судить его, а потом отпустят. Но пойми, уже поздно. Все его тело ниже шеи парализовано. Теперь смерть для него — благо.

Не найдя ответить ничего вразумительного, глава вернувшихся решил, что у него достаточно власти:

— Вы не убьете его!

— Скажите-ка мне, Глэйдл, какого черта у вас есть человек такого высокого уровня? Какой он у него был до первого убийства?

— Это вас не касается…

Ноэль захотел врезать Глэйдлу, но вместо этого бросился к воину. Лицо маньяка, озлобленное, морда пойманного льва, иногда озаряла тень того кровавого безумия, что заставило одного игрока убивать других. Однако в момент перед смертью, когда острие клинка Ноэля сверкнуло у него перед глазами, убийца вдруг разом переменился. Сощуренные глаза расширились, рот открылся, будто он только что очнулся от долгого сна, будто наконец вышел из злополучной роли.

«Стой!» — прочитал Ноэль по движениям губ. С влажным звуком меч вошел в правую глазницу маньяка. Рывок назад. Капли крови вперемешку с лопнувшим глазом, оросившие песок.

Раздался вопль нескольких вернувшихся, но он не обращал на него внимания. Его трясло от переизбытка чувств, взвинтивших мозг. Перед ничего не видящими глазами проступила надпись:

«Достижение «Лучший друг» выполнено. Вы получаете +10 единиц к моральной лабильности, жаль, что такого параметра в игре пока нет ^-^

Поздравляем, герой! Тот, кто побеждает, забирает все! Вы достигли двадцать пятого уровня, так держать!»

В ушах стоял звонкий голос молодой девушки, которая могла бы озвучить это сообщение в какой-нибудь онлайн игре. Голос до того жизнерадостный, до того сочный, что ему, держащему в руках окровавленный клинок, вдыхающему ночной воздух, что пах кузнечиками и травой, ему становилось тошно.

Он думал о моральной лабильности, когда мир вокруг вновь обрел звуки. Вернее, тишину. Глэйдл и еще двое вернувшихся стояли на коленях, придерживаемые авангардистами. Глава отрекшейся гильдии долго смотрел на упавший ничком труп убийцы, пока наконец не сказал:

— Ему было десять.

Ноэль опешил. Волна отвращения к самому себе захлестнула его Оцепенев, краем сознания он слушал развернувшийся позади разговор.

— Десять? Вы позволили ребенку стать таким сильным? — Тихо спрашивал Андерсен, дав знак людям их отпустить.

— Он сам. Мы не специально.

— Сам? Он ходил в новую локацию в одиночку?

— Да.

— Сколько еще ваших ходят туда?

— Это вас не касается.

— Вы знали, что это он убивал людей?

Глэйдл молчал.

— Вы знали, что он.

— Не знали! — Выкрикнула черноволосая девушка, которая вместе с Глэйдлом была повязана авангардом.

— Догадывались… — Тихо сказал гильдмастер.

— Догадывались… — Повторил Шил. — Вы тупые идиоты! Из-за вас погибли люди. Из-за вас! — Перешел он вдруг на крик. Лицо его побагровело. Многих удивило такое поведение главного по быту, но мечник заметил в нем эту перемену еще несколько дней назад. Почему-то вся эта ситуация трогала сердце вайта.

— Ну сказали бы мы вам, и что бы вы сделали?! — Тоже взорвалась девушка.

— Да что угодно. Да хотя бы связали его и закрыли где-нибудь, чтобы убедиться, не прекратятся ли убийства. Да он может и сам признался бы!

— Ладно. Хорошо. Эти пять жертв на наших руках. — Сказал Глэйдл.

— О, спасибо. Какое великодушие.

— Шил… — Андерсен положил на его плечо руку.

— Не надо. — Эльф стряхнул его, развернулся и скрылся в темноте.

Подошла еще одна группа людей, среди которых были Кадиэл с Лаурен и Гошем.

— Нужно пересмотреть наши отношения. — Продолжал Андерсен невозмутимо. — Несмотря ни на что, мы все еще многим связаны. Пусть вы и не считаете себя игроками, но вы и не Аррелион.

Постепенно Ноэль приходил в себя. Маска тьмы рассеялась, обнажив холодное лицо Фиста, освещаемое лунным светом. Глаза его внимательно наблюдали за происходящей сценой, хотя напряженные скулы говорили о том, что терпение его скоро иссякнет. Перевел взгляд на Ноэля, сразу потеплевший. Его зеленые глаза гипнотизировали.

Люди, ведомые распространяющимися слухами, которые разносили курсирующие по деревне любопытцы, продолжали наплывать.