Руди подпер кулаком щеку.

— Мне вот всегда было интересно, могут ли ледяные маги пользоваться магией воды?

— Хм, а сами-то как думаете? — Хитро улыбалась женщина.

— Ну, конечно же не могут.

— Конечно же могут. Лед — это ведь твердая вода. Что за глупости. Пейте, пока холодное.

Мужчины пригубили напиток. Запах спирта пробирал до мозга, но сладкий вкус и холод позволяли это пить, пусть и не залпом.

— Нет, серьезно, и льдом и водой? Но это же как бы… за две стихии считается, разве нет?

Тут уже не выдержал Ноэль.

— Да одна это стихия. Просто более глубокое владение ею.

— Послушайте друга. Дело говорит. — Бармен ушла к другому клиенту.

— Много ты понимаешь. Кто из нас маг, я или ты? Более глубокое владение стихией… Две стихии это. А нам что? Что пиромантам?

— Сейчас вернется, спроси у нее. — Эльф отхлебнул еще сладкого яда. Все-таки пиво Гектора было гораздо лучше того пойла, что он пил дома в Гобби. А этот коктейль вообще можно было пить, как лимонад, несмотря на львиную долю спирта.

Бармен вернулась.

— Послушайте, а как вас зовут?

— Анна.

— Руди.

— Рада знакомству.

— Я тоже. Скажите, а вот пироманты, ну, маги огня, у них есть какая-нибудь, ну, типа вторая стихия?

Девушка исчезла за стойкой, звеня стеклом.

— Я в этом не специалист… Ну, вроде лава у них есть. Да много чего. Базовая стихия дает широкое поле для фантазии. Воду ведь можно не только охлаждать, но и нагревать, создавая пар.

— Есть паровые маги? — Вмешался Ноэль.

— Да. Только это редкость. Сами понимаете, приходится совмещать в себе силы противоположных стихий.

— Но огнем они пользоваться не могут? — Спросил Руд.

— Нет, только манипулировать с водой.

— Это хорошо. Еще можно?

— Конечно. Может, чего-нибудь перекусить?

— Было бы неплохо. — Улыбнулся пиромант.

— Привет, — тяжелая рука легка Ноэлю на плечо. Он подумал, что это сегодня происходит с ним слишком часто. Развернувшись, увидел перед собой широкоплечего орка в расстегнутой рубахе, оголявшей мускулистый торс. Быстро, едва заметно он скользнул сознанием по его характеристикам. Двадцать первый уровень, Сила — 143, Ловкость — 60, Интеллект — 19. Значит, к авангардистам он все-таки затесался.

— Привет, — протянул свою руку Ноэль. Рукопожатие. Слишком крепкое для первой встречи. Неужели этот идиот ревнует?

Мирилет уселась рядом с Ноэлем. Видно было, что она уже навеселе.

— Ань, замути нам по Клубничному Оргазму, пожалуйста. — Попросила девушка, обхватив огромную руку своего зеленокожего кавалера.

Рывком взяв искрящийся розовыми брызгами напиток, Мирилет в одно движение вылила его себе в рот.

Крепко сжимая изящную талию эльфийки, Ноэль кружился с девушкой в полудиком вальсе, выдумываемым на ходу. Последние лучи солнца еще подкрашивали облака алым, но в баре уже установили свое освещение. Под потолком болтались многогранные шары из цветного стекла, в которые маги запустили прорву вращающихся световых и огненных сгустков. Столы отодвинули к стенам, и на освободившейся площадке вращались геометрические фигуры света, слепя танцоров.

Мирилет повело, и они ударились о стену. Девушка коснулась носиком его щеки, но быстро выпрямилась. Извинительно улыбнулась и потянула его обратно на танцпол. Музыканты начали новую мелодию, еще более быструю, и Ноэль вновь погрузился в танец, не ощущая собственного тела.

Периодически они менялись партнерами, Мирилет ловко выскользнула из его рук и вот он уже держит за талию эльфийского парня. У него фиолетовые волосы, подведенные глаза и накрашенные губы. Ноэль ведет, парень подчиняется каждому его движению, предугадывая и извиваясь так, чтобы мечник не отдавил ему ног. Когда цикл завершился, эльф коснулся пальцем с маникюром кончика его носа, лукаво улыбнулся и уступил место Мирилет.

— Ну что, с кем тебе больше понравилось: со мной или с тем парнем?

Ноэль скривил губы в улыбке, но ничего не ответил. Он знал, что девушка втянула его в их с Джорджем игру, пока еще не известную. Может быть, он слишком тесно с кем-то общался, и она решила ему отомстить, используя Ноэля. Для него, кто совсем недавно прозябал в сырых пещерах змеелюдов, это казалось чем-то сказочным, невозможным. Незначительным. Как быстро менялась жизнь, как быстро приспосабливались люди. Кто-то хлопнул его по заду, но в разноцветной суматохе невозможно было что-либо разобрать.

— Мирилет, я пойду на воздух… Надо подышать, говорю!

Он продрался через танцующих, через скопления людских ртов, выдыхающих дым в узком коридоре, ведущем на задний двор, пока наконец его лица не коснулась вечерняя прохлада.

Отмахиваясь от комаров, он добрался до сортира, приспустил штаны и с наслаждением отдался физиологическому процессу, опираясь о неошкуреную стену, чтобы не упасть. Где-то там, в вонючей тьме глубокой дыры журчало выпитое пиво с коктейлями.

Услышав приближающиеся по галечной дорожке шаги, он ненароком вспомнил подлое нападение Ньябы.

— Занято! — Крикнул он, стряхивая.

Шаги прекратились, некто потоптался.

— Ноэль? — Услышал он незнакомый мужской голос.

С увесистым двуручником за спиной, в свободно висящем тряпье, делающим широкоплечую фигуру более безобидной, перед ним стоял молодой воин. По двадцатому уровню он догадался, что это один из авангардистов.

— Да, Ноэль. А ты?..

— Билли, сэр.

Не обращая внимания на столь неожиданное обращение (надо будет уточнить у Лаурен), мечник продолжал.

— Ты чего-то хотел, Билли?

— Ну… в туалет.

— А. Пардон. Проходи, конечно.

Хлопнула деревянная дверца с прорезанным сердечком, через которое вечернюю темноту прорезала небольшая лампа, прилаженная к сортирной стене таким образом, чтобы слепить любого, кто решит заглянуть внутрь. Сваленные в кучу дрова, железные стойки для большого котла, пара потрепанных, но больших диванов; задний дворик определенно был рассчитан для посиделок. Музыка в доме утихла, и приятный женский голос начал что-то говорить. После недолгой паузы он запел, подхваченный приятны лютневым аккомпанементом.

Через минуту Билли вышел.

— Чем ты тут занимаешься? — Спросил Ноэль.

— Отдыхаю.

— Ты, я вижу, был в новой локации.

— Так и есть, был.

— Там за стойкой сидит орк, Джордж, ты что-нибудь про него знаешь?

— Довольно умелый воин, э-э, сам накачался до двенадцатого, в наших рядах где-то месяц. Что еще… А, зовут его вовсе не Джордж, а Пифагор. Он грек. Не любит подколов, поэтому придумал себе это дурацкое, на мой взгляд, имя. Джордж. Ну очевидно же, что оно выдуманное. Об этом немногие знают, но от вас, разумеется, секретов быть не может.

— Не может. — Повторил эльф, потирая виски. — Ладно, пойдем отдыхать.

Танцы прекратились, все разбрелись по углам, а в центр зала, перед сценой, поставили несколько левых столов и лавок, которые тут же заняли люди. Оказалось, что певица аккомпанировала сама себе, умело перебирая струны ярко расписанного инструмента. Первым делом бросался в глаза ее обтягивающий черно-красный костюм, нелепая шапочка с бубенчиками, но затем взгляд примечал ее грустное лицо, темно-красные губы, опущенные глаза. Слова ее песни, мелодия, талант, проявлявшийся в каждом движении, создавали удивительную атмосферу, а, перемежаясь с необычным обликом, погрузили весь зал и всех его посетителей в транс.

Молодые парочки сидели, обнявшись, кто-то смотрел перед собой, умом пребывая в далеких, одному ему известных мирах, кто-то украдкой вытирал слезы. А бард все тянула свою песню, выговаривая удивительным образом такие привычные уху слова, превращая их в нечто абсолютно новое, будоражащее.

Ноэль уселся на свое место. Бармен, облокотившись о стойку, о чем-то мечтала. Руди почти неотрывно смотрел на поэтессу, изредка поглядывая на Анну. Мирилет тихонько потягивала очередной коктейль через резную деревянную трубочку, а за ней громоздилась широкая спина Пифагора, то же, наверное, о чем-то размышлявшего.