Ноэль открыл рот, но тут же вдруг понял, что Сильвер, по сути, не с кем до сих пор не сближался. Его уважали. Уважал ли он? С ним дружили, ему симпатизировали. Он?

— Все так, Ноэль. И у тебя там тоже никого нет.

— У меня есть Лаурен.

— У тебя будут сотни Лаурен.

— Не говори так.

— Но это правда. Ты — единственный из всех игроков, чья смерть меня бы опечалила. Ты боец. Не то, что я.

— Шутишь? Я всегда шел за тобой.

— А я бежал от страха.

— Но…

— Ты просто не видел того, чего видел я. Столько нелепых и трагичных смертей неподготовленных новичков. Больше всего на свете я боялся оказаться на их месте. Оказаться… недостаточно сильным. И дело не только в страхе. Это просто бесконечно обидно — выйти на бой, в котором у тебя нет ни шанса.

— Все мы видели смерть.

— Не-ет, — усмехнулся Сильвер, и Ноэль впервые увидел ту его часть, что до сих пор ускользала от глаз. Он не смог бы точно охарактеризовать ее, но ему вдруг стало не по себе, будто рядом сидел совершенно незнакомый человек. Это было осознание того, что Сильвер не идеален, что он тоже подвластен злу и, может быть, способен даже им упиваться.

Мечник смутился и отвернул голову, понимая, наконец, что Сильвер простой человек. И более того, что он человек жестокий.

Маг света наклонил голову, лицо его исчезло в ручье пепельных волос. Он глубоко вдохнул.

— Ладно, все это бред, — сказал он вдруг потвердевшим голосом, — сейчас я покажу тебе истину, Ноэль. — Он поднялся и сходил за Чашей Вечности, одиноко стоявшей возле костра.

— Что ты собираешься сделать? — Спросил Ноэль, глядя на усаживающегося перед ним Сильвера.

— Показать.

Маг взял сосуд двумя руками и закрыл глаза. Жидкость, постоянно циркулирующая по Чаше, потекла по его рукам, к плечам, шее, пока наконец не впиталась в виски. Сильвер открыл глаза.

— Я никогда не знал своих родителей, жил в приюте, воровал и мошенничал. Все мои хорошие воспоминания связаны лишь с одним человеком, умершим в мучениях по моей вине. — Ноэль хотел опустить глаза в знак сочувствия, но заметил, что маг улыбается.

— Эта судьба смешит тебя, Сильвер?

— Это не моя судьба, и ни один артефакт не сможет меня в этом убедить. Моя судьба — лежать на 113-ем этаже Нэшнл Джергикум, неспособным даже подтереть себе задницу, овощем. Все мое тело нашпиговано опухолями, у меня рак в терминальной стадии, и, когда я подключался к игре, то жить мне оставалось так мало, что в ней я и собирался сдохнуть. Каждую ночь я засыпаю с мыслью больше никогда не проснуться. Каждое утро я просыпаюсь и осознаю, что мыслю все так же ясно. — Сильвер вдруг весь напрягся и процедил сквозь зубы, — в этой игре… я по-настоящему живой. В отличие от всех вас, там, в случае чего, меня ждет полумертвое тело, готовое в любой момент отказать. — Маг посмотрел в глаза Ноэлю, и мечник понял, что не выдержит этот взгляд. — На самом деле, там, в реальном мире, я давно уже мертв.

Ноэль отвернулся, зажмурил глаза. Потер их, чтобы смахнуть слезы. Но они все равно текли. Что такое? Почему? Он пытался убедить себя в том, что Сильвер не тот, кем всегда казался, что надо относиться к нему так же, как он относится к остальным игрокам. Где-то на задворках бушующей мысленной бури, сквозь вихрь своих сомнений и эмоций Ноэль слышал тихую исповедь генерала армии игроков.

— Я всегда был впереди, потому что это единственный способ выжить. Быть самым сильным, самым быстрым, самым сведущим. Потому что второго шанса не будет. Это тяжело, каждый раз приходится думать «а не последний ли это твой выпад?», а затем, решив, переступать через свой страх. Через себя. В пещерах я один раз замялся и не телепортировался на верхний ярус. В итоге одного из пошедших туда магов убили на месте, а укушенного воина я не видел среди выживших. С тех пор мне еще страшней, но именно благодаря всему этому я и стою здесь. Но дело не только в этом. — Эльф смотрел вниз, и в зрачках его отражались далекие всполохи пламени. — Я верю, что тот злой гений, заточивший в своем детище миллион людей, как и всякий маньяк, в тайне даже от себя самого, но все же мечтает, мечтает, чтобы его раскрыли. Это его цель, его смысл жизни. Я верю, что игру можно пройти. Не знаю, каким образом игра не дает мне умереть, но я сделаю все, чтобы это продолжалось как можно дольше. Если эту игру и можно пройти — я ни за что этого не допущу.

— Это безумие. Такое же, как запирать нас. Да и потом, даже если ты и прав, ты не сможешь помешать такому количеству людей завершить игровую историю. — Ноэль увидел промелькнувшее в глазах Сильвера раздражение, и вдруг почувствовал тревогу, волосы на затылке встали дыбом. Опустив глаза, он заметил рукоять кинжала, торчащего из сапога мага. Сильвер перехватил его взгляд. Самое страшное, что при этом маг света не изменился в лице.

Ноэль одним резким движением поднялся и отскочил, выхватывая клинки. Сильвер, отпустив уже было сжатую рукоять, медленно поднялся.

— Зачем?! — Почти кричал мечник.

— Зачем? — Маг вскинул двуручник. — Затем, что ты знаешь про Легион. Если Руд не проснется, в чем я не сомневаюсь, его не трону. Только тебе я открыл свою душу. Только ты опасен.

Ноэль не верил сказанному. Ему казалось, это чья-то злая шутка.

— Вот так легко, да? Убьешь меня, и глазом не моргнув?

Сильвер замялся, на мгновение отвел взгляд.

— Я свой выбор сделал, — тихо сказал маг, и тело его наклонилось для рывка.

Ноэль, ожидавший, что маг, как всегда, телепортируется, был удивлен лобовой атаке. Мыском ботинка он залез в груду мелких камешков. Ему следовало бы следить за мечом, но эльф видел только непроницаемое лицо Сильвера, маску, за которой было не рассмотреть хозяина.

Маг замахнулся, и из свободной руки его хлынул свет. Ноэль прикрыл глаза, с силой швырнув ногой взвесь мелких камешков. Послышались глухие удары о ткань и сдавленный стон-рык. Клинок Ноэля встретил удар по касательной; слабее, чем он себе представлял, видимо, под баффом его сила не уступала Сильверу, вот только у мага она через мгновение начнет падать. Пятясь назад, от слепящего света, мечник с горечью подумал, что их поединки по-прежнему – битвы силы.

Но Сильвер не отставал, понимая, что свет нужно держать как можно ближе к Ноэлю. Мечник увидел черную тень опущенного двуручника, и резко контратаковал. Маг уклонился, поняв, что не успеет парировать. Следующей выпад Ноэля, который должен был ранить генерала армии игроков, провалился в белоснежную пустоту.

Тьма после яркого света была непроглядной, эльф замер, готовый ориентироваться на звук. Тишина. Быстро проморгался. Кислотные вспышки. Увидел Сильвера. Тот стоял метрах в десяти поодаль, ближе к костру.

— Что, без телепорта нападать боишься? — Усмехнулся Ноэль.

— Твоя сила. Я знаю, она была меньше.

— Верно.

— Что ты сделал? Рэйн?

Впервые за все время знакомства с Сильвером Ноэль почувствовал превосходство.

— Нет.

Сильвер умолк, понимая, что ответа не получит. Желтые глаза ничего не выражали, но мечник чувствовал, что маг свирепеет. И решил сыграть на этом.

— Захотел стать самым сильным. Ты сначала одолей самого слабого.

Маг усмехнулся. Ноэль понял, что прозвучало фальшиво, и все же Сильвер как-то весь напрягся. Набирает в грудь воздуха. Срывается с места.

Пока длились бесконечные мгновения ударов ног Сильвера о плато, Ноэль пребывал в спокойствии. Еще пару секунд назад он был потрясен, сбит с ног и с толку, а сейчас он холодно ожидал действий противника, готовый как можно быстрее ответить. Заряд света сорвался и угодил Ноэлю прямо в лицо. Холодный звон белой энергии поселился в ушах, окончательно дезориентируя. Доверившись чувству боя, который ни разу еще его не подводил, эльф взмахнул рукой, отпустив рукоять. Клинок полетел навстречу Сильверу. Скрежет камней — уклонился, слева. И теперь тоже может догадаться чем-нибудь швырнуть.

Ноэль сделал пару маневров, пятясь назад, к обрыву, стараясь слышать только небольшой кусочек мира впереди. Открыл глаза. Темнота. Он не услышит, как огромный двуручник Сильвера больно ткнет его тело. Не пронзит, нет, но этого будет достаточно.