Звонит телефон. Я отвечаю.

- А можно Саймона? - наверняка какая-то роскошная телочка.

- Его нет сейчас. Что ему передать?

- Скажите ему, что Эмили Джонсон со станции «Южный Кен» хочет с ним встретиться, - просит она и оставляет мне номер, который я записываю в блокнотик, лежащий у аппарата.

Я иду на кухню и понимаю, что не могу больше этого терпеть. достаю пару огромных пакетов для мусора и начинаю набивать их хламом, который валяется по всей нашей квартире.

- Уже получил чек от Хакни, Никси? - спрашивает Рентс, мудак ебаный, который ходит по квартире в одном белье и футболке, демонстрируя свои худые ноги, чем очень напоминает Джона Бифрана, будь он таким же бледным и рыжим.

- Нет, пожалуй, еще не дошел, - отвечаю я и иду к мусоропроводу, потому что эти мудаки точно не оторвут задницы от дивана или матраса. Они все время под кайфом; ебаные отбросы считают, что когда героин курить, то это не считается, а нам уже в понедельник на работу выходить. Нас записали на один рейс с тем мудаком Мерриотом. Поэтому если они обосрутся ...

- Кто звонил?

- Очередная телка, искала Кайфолома, мог бы и не спрашивать, - отвечаю я, выходя в коридор.

Здесь довольно прохладно, но я чувствую в воздухе запах весны.

Вдруг я слышу громкое сопение, и когда поднимаюсь по лестнице этажом выше, то вижу, что соседский пацан несет в руках щенка, черную крошку, и запихивает его в ебаный мусоропровод! Маленький, милый детеныш!

- Эй! Сука, оставь его!

Я бегу к нему, но мои ноги запутываются в пакетах с мусором, я слышу, как он открывает дверцу, и щенок исчезает в трубе, как кролик в шляпе фокусника. Я слышу, как он летит вниз и кричит.

- Мудак, блядь, малый! - возвращаюсь я к малому подонку, еле держу себя в руках.

- Мама сказала, чтобы я от него избавился, - равнодушно отвечает он.

- Отнеси его обратно в зоомагазин, маленький говнюк!

- Он уже закрылся. Мама сказала, если я вернусь с ним домой, она меня убьет!

- Тупень, бля ... - я прыгаю в лифт вместе с пакетами, потому что не могу бросить их в мусоропровод прямо на бедную животное.

Я выбегаю на первом этаже возле комнаты, где собирается мусор. Она закрыта, я вижу, что мусор не вывозили с самого понедельника. Господи, выжил ли он после падения? Впрочем, здесь должно быть мягко. Надо проверить. Я оставляю пакеты у дверей. А здесь холодно, мне трудно сосредоточиться, и я возвращаюсь к летнице. Блядь! Я вижу, как из лифта выходит она. Одна. На ней голубой жакет. Сигарета в руке. Марша.

Она выглядит уставшей. Ее глаза опухшие и красные.

- Марша! Стой! Подожди.

- Чего тебе надо от меня? - спрашивает она и смотрит на меня, как на дерьмо.

Я не могу от нее взгляда оторвать.

- Я хочу поговорить с тобой. О ... ребенке.

Она резко поворачивается ко мне и заглядывает мне прямо в глаза.

- Нет никакого ребенка, понятно? У меня уже достаточно детей, - отвечает она и поправляет на себе желтую футболку.

- Что ты говоришь? Что ты сделала?

Она широко улыбается и говорит:

- Избавилась, разве непонятно?

- Что-что ты сделала?

- Моя мама сказала, что я совсем еще ребенок, чтобы иметь столько детей.

- Как-то поздно она спохватилась.

- Тебе надо знать только то, что ребенка больше нет.

- Как это? Что ты имеешь в виду?

- Не хочу тебя больше видеть никогда. - вдруг она начинает кричать на мне: - Сгинь с глаз!

- Но нам надо было все обсудить ... Мы были ...

- Чем мы были? О чем поговорить? - спрашивает она так, что ее, пожалуй, слышит весь Лондон. - Мы встречались, потом я тебя бросила. Я была беременна, теперь - нет.

- Но ты не сама себе ебаного ребенка сделала! Она была моя, я тоже имел право принять участие в решении ее судьбы!

- Нет, ничего ты не имел, - кричит она, на ее лице читается неописуемый боль.

Мой ебаный ребенок ...

Я чувствую, как кровь бежит по моим венам быстрее, и вижу, как она бежит от меня, как она идет мимо, а джинсы тесно обтягивают ее маленькую попу. Она всегда движется так изящно, как модель на подиуме во время показа.

- Пожалуйста, вернись, дорогая, - вырывается у меня, и я бегу за ней. Не знаю, слышала меня моя девочка, но она даже не оглядывается и тем более не останавливается, идя между домами Фабиана и Раскина.

Затем я слышу этот страшный шум, смотрю вниз и вижу, как огромная овчарка обнюхивает мои яйца. Какой-то толстый скинхед кричит ей:

- Хетчет! Фу!

Собака бежит к нему, а я снова вспоминаю о маленький щенке, запертом в комнате с мусором. Я спешу назад, в квартиру, где на диване сидят Марк и Кайфолом и курят героин. Господи, прямо среди бела дня ...

- Праздник ... Мы приступаем к работе ... - гнусавит Марк, совсем не понимая, что плетет. - Маленький праздник, Никси.

Я не хотел ебаного ребенка, она правильно поступила. Но я хотел помочь, вот и все. Чтобы задержаться хоть на немного в ее жизни.

Кайфолом говорит сам с собой, как и все обдолбанные наркоманы.

- Да Люсинда, бля, чем хуже с ней ведешь, тем больше она тебя хочет; она ищет в тебе отца. Ее уговорить - раз плюнуть. Только так у меня что-то останется, Никси ... Хоть какая-то копейка, бля ...

Рентс кладет трубку на журнальный столик. И здесь его тоже начинает штырить.

- Мне пришлось дать Бэгби совет по его криминальной карьере на Новый год. Мне! В этом моя проблема; я слишком стараюсь быть хорошим парнем из Лейта, мне не хватает лоска для того, чтобы стать типичным студентом. Все моя жизнь полна неопределенности... - говорит он и падает на диван.

Я становлюсь перед ними.

- Слушайте, - настойчиво говорю я, - мне нужно, чтобы вы оба постояли на стреме. Один - на четырнадцатом этаже, второй - на пятнадцатом. Не позволяйте никому выбрасывать мусор.

Конечно, Марк сразу начинает спорить:

- Но сейчас начнется наш любимый «Королевский суд» ...

- На хуй его! Там щенка заперли в мусорной внизу! Ебаные вы наркоманы тупорылые!

Когда я иду от них, то слышу, как Марк говорит Кайфолому: - Психоз. От спида. Классические симптомы.

Ах ты подонок; ебаный шотландцы, они мне весь мозг съели! Я изо всех сил лечу вниз. Сторожа уже давно у нас не работают из-за повсеместных сокращений в городе, но я встречаю полную чернокожую женщину, которая рассказывает мне, что у некой миссис Мортон с третьего этажа есть ключи.

Я бегу туда изо всех сил, потому что щенок, если это маленькое создание вообще пережило падение, уже может быть погребен под очередной порцией чьего-то мусора или прибито пустыми бутылками. Я взлетаю на третий этаж и нахожу табличку с именем «Мортон» на дверях квартиры 2/1. Я отчаянно стучу, пока мне не открывает мясная бочка, которая претендует на почетное звание женщины.

- Миссис Мортон?

- Да ...

- Мне нужны ключи от мусорной. Только видел, как соседские дети кинули щенка в мусоропровод, хочу его освободить.

- Не могу ничем помочь, - отвечает миссис Мортон. - Сначала покажите разрешение.

- Но сегодня суббота!

- Совет работает по субботам. По крайней мере, кто-то там точно есть.

Я спорю с ней, но старая сука не уступает. По крайней мере, позволяет мне воспользоваться ее телефоном. Я звоню в совет, и моя кровь закипает, когда я пытаюсь передать им всю серьезность ситуации, они перебрасывают меня на отдел очистки, те, в свою очередь, отсылают меня к жилищному отделу, там советуют мне связаться со службой окружающей среды и здоровья, которые соединяют меня с центральным офисом, где мне предлагают обратиться в их местный офис, а те рекомендуют позвонить в Королевское общество защиты животных от жестокости, блядь! Все это время миссис Мортон безжалостно таращится на меня, постукивая пальцами по стене.

Я весь вспотел, будто какой-то извращенец, потому что нервничаю из-за бедного животного, и решаю позвонить своему другу Дейву, который работает в местном совете; слава яйцам, он на месте.

- Пожалуйста, делай что хочешь, друг, но ты помочь мне получить ключи от мусорной дома Беатрис на Холле-стрит. Это срочно!