Ни кашля.

Ни крика.

Великая драма - оказалось, что вчера ночью Скрил отправился в самоволку. Утром он вернулся под кайфом с глуповатой улыбкой на морде и закипевшей кровью под большим сопливым носом. На все наши вопросы только плечами пожимал. Судя по его виду, он разжился в Киркелди каким-то царским героином. Как по мне, этому мудаку надо медаль дать за такую похвальную инициативу.

Где-то полчаса он служит нам плохим примером, достойным разве что осуждения, а потом приезжает полиция и забирает его в тюрьму.

Мы собираемся на внеочередную группу оценки прогресса, чтобы обсудить - как и следовало ожидать - «наши чувства» по поводу этого случая. Эмоции зашкаливают, Тед, который сильно сблизился со Скрилом, кричит на Лена, Тома и Амелию, дергая всех присутствующих, и называет их «ебаными стукачами». Молли визгливо повторяет, что Скрил «всех сдаст». Что ж, этот мудак предал меня лично уже тогда, когда вырвался отсюда и ширнулся у каких-то таинственных знакомых. Я бы точно убежал с ним, если бы он признался заранее. Но я - от природы похуист, поэтому сохраняю спокойствие и равнодушно говорю: «Его больше с нами нет. Не вижу никакого смысла что-то обсуждать сейчас или спорить. Нам остается только смириться с его поступком».

Толстуха - ее зовут Джина - очень посвежела во время детоксикации, но пиздит все время, уже сил нет терпеть - все ноет: «О, как мне плохо, я этого не переживу ... » Она всегда прячет ладони под свою толстую задницу, прижав локти к бокам. Второй новенький робко представляется - его зовут Лехлен, или просто Лехи. Раб системы, думаю я о нем, когда узнаю, что он находится под опекой государственных органов.

Молли с Тощей Амелией, кажется, стали лучшими подружками - мисс Блум теперь превратилась чуть ли не на клона своей подруги, настолько похожими стали их поведение и даже жесты. Вечером в комнате отдыха она начинает нести что-то о «разрушительных отношениях, которые вызывают несоответствующее поведение», и о том, что она бы «никогда не связалась с такими ребятами, как Брэндон или даже Саймон, снова ... Он изысканными словам ввел меня в заблуждение».

Как быстро все забывается! Да, я не скрываю презрительной улыбки, пялясь на эту дуру и зная, что если бы сейчас Кайфолом вошел в ее комнату, ее трусы мгновенно оказались бы где-то в районе колен.

- Хорошо, что ты научилась хотя бы чему-то, - отзывается Сикер и мрачно улыбается мне своей заговорщической улыбкой, пока Кизбо сосредоточено обгрызает сухую кожу вокруг своих окровавленных ногтей.

- Да, я получила неплохой урок! - напоминает она, презрительно смотрит на нас, но почему-то сразу успокаивается.

Сегодня в нашем «гнезде» происходит обмен: ВЫХОДИТ: Сикер, ПРИБЫВАЕТ: старый лейтовский знакомый, вечный хиппи Деннис Росс и какой-то мудак из Сайтгилла, Алан Вентерз, чем-то похожий на грызуна. По кому я точно буду скучать, так это о Сикеру (и опять я оказываюсь единственным членом фан-клуба человека, которого выпустили из нашего дурдома) - преимущественно потому, что теперь мне будет труднее поднимать свою тушку каждое утро и заниматься физическими упражнениями.

Еще одно прекрасное утро, я встаю раньше, чтобы успеть позаниматься и с гирями, и со скакалкой. К моему удивлению, в дворике с появляется Одри. Она напоминает мне ту девушку Боуи своими серыми глазами. Скажи мне что-то, скажи хоть слово ... Но она присоединяется ко мне в привычной уже тишине, берется за гантели, немного прыгает через скакалку. А потом мы садимся на скамейку в саду и говорим. Одри не сказала этого прямо, но я понимаю, что отсутствие Сикера ее, мягко говоря, не огорчает. Конечно, я понимаю почему. Мы еще немного болтаем и идем на завтрак, остальные приветствуют нас на входе какофонией аплодисментов и криков.

Сегодня в меню: яичница и на удивление съедобные вегетарианские сосиски под тонной коричневого кетчупа. Обратная сторона монеты: этот Вентерз сидит отдельно от остальных, но все дрожит так, что всем становится жутко. Одри и Молли заметно испугались - кто знает, что он выкинет? С этим парнем точно не все в порядке. Впрочем, это не моя проблема.

В конце концов, я закончил с Джойсом и теперь перехожу к Карлу Роджерсу. Он оказывается интересней, чем мне раньше казалось, я хочу дочитать эту книгу до того, как выйду отсюда, Тому это будет приятно.

Целых полчаса льет, как из ведра, пока дождь не прячется снова в серебристом небе, покрытом пухлыми рваными облаками.

Одри стала моей новой компаньонкой в физических упражнениях вместо Сикера. По окончании мы всегда садимся в саду и говорим о музыке и жизни. Она рассказывает мне, что работала медсестрой у неизлечимых больных, но попала в серьезную депрессию и начала тырить морфий из государственных медикаментов.

Так мы с ней подружились, и мне пришлось исключить ее из списка «особенно желаемых». Нельзя дрочить на друзей, даже если у них есть сиськи и влагалища, - со мной такое не проходит.

От нас уходят Молли и Тед. Срок их пребывания здесь кончился. Тед подходит ко мне и говорит: «Сначала ты мне не нравился, потому что мне казалось, будто ты весь такой напыщенный и отвратительный, все время тусил отдельно от всех и не хотел общаться. А потом я понял, что тебе просто нужен покой, чтобы пережить эту историю по-своему».

Я на удивление искренне обнимаю его. Еще больше меня удивляет Молли, которая тоже раскрывает передо мной объятия, целует в щеку и говорит: «Мне будет не хватать наших споров, бля». Я чмокаю ее в ответ и желаю всего наилучшего. Тед и Молли - это те два человека, которые нравились мне меньше всех в нашей первой группе, но я буду скучать по ним, потому что новый состав мне точно не нравится. Слава Богу, я съебываю отсюда в четверг. Дождаться не могу.

Никак не могу решить, чем сейчас заняться - почитать Роджерса или написать еще немного о Оргрейве.

Кизбо выпускается из наших наркоманских курсов избавления от зависимости с красным дипломом, но я что-то не вижу у него особой радости по этому поводу.

- Держи нос по ветру, друг, - поддерживаю я его, - тебе скоро исполнять соло на барабанах в нашей обновленной фортовской группе. Самые крутые лыжники.

- Самые крутые лыжники ... - мрачно отвечает он.

И что происходит с этим толстым джамбо? Какая у него расстроенная рожа! Он просто разбивает мне сердце! Прежде чем уйти, он обнимает меня, по всем признакам напоминая мне толстого, выбритого, вспотевшего медведя.

- Я буду скучать по тебе, - признается он так, будто мы никогда не увидимся!

Затем этот жирный мудак передает мне конверт. Когда я его открываю, то вижу в нем тот групповой снимок всей нашей компании в футболках «Волков».

Брайан Клоу сорок четыре дня провел в составе сборной Лидса. Сейчас я чувствую себя им, никак не меньше. Совсем скоро я оставлю этот клуб по интересам. Совсем скоро я вернусь к обычной жизни. Сразу вспоминаю высокопарного Джона Купера Кларка, точнее - его номер «Бизли-стрит», где прозвучали такие слова: «Жарко под воротничком -инспектор звонит ... » Да, сегодня мы ожидаем целых трех инспекторов - одного из Национальной службы охраны здоровья, второго - из отдела социальной работы и третьего - из соответствующего шотландского министерства. В «Дейли экспресс» наталкиваюсь на крохотную заметку о «побеге» Скрила - в ней говорится о «наркоманском пятизвездочном отеле». Завершается эта новость доброжелательным примечанием о том, что это гнездо надо закрыть. Лен рассказывает, что прямо за воротами каждый день тусит какой-то ебаный педофил с блокнотом и умоляет о каких-нибудь комментариях по этому поводу.