— Дурак! Неужели тебе непонятно, что ты у неё не один?

Зина заплакала при этих словах.

— А ты не издевайся над женщиной! — потребовал Митя.

— Эта шлюха — не женщина, а моя жена, — повторил Андрей свою прежнюю мысль и с этими словами спокойно ушёл. Цель визита была достигнута.

Дома он не стал закатывать никаких сцен. Сделал проще: довольно спокойно и во всех подробностях рассказал Зине про все свои похождения. Изменять жене он, оказывается, стал не сразу, а лишь на четвёртый год супружеской жизни; были женщины одноразовые, были и многократного пользования — всякие были… Андрей перечислил их всех по порядку, называя имена и указывая на специфические свойства — размеры, объёмы, возраст, привычки, прихоти.

Чья это была идея — развестись, развалить, семью? Кто первым высказал вслух эту страшную мысль?

Если отвечать на эти вопросы строго и юридическим языком, то придётся констатировать: инициатором развала семьи являлась Зинаида. Стало быть, Андрей пал жертвою этих происков. Именно так он потом и будет всем своим друзьям и знакомым говорить: я бы, мол, и рад был сохранить семью, да вот она, Зинка, — сама! Она — первая!.. Вот с неё и спрос!..

Но то — потом, а пока оба по-человечески договорились друг с другом, и Андрей спокойно согласился: да надо расходиться — без скандала, как подобает цивилизованным людям. А с разделом имущества тоже поступим по-человечески и просто…

Прежде уже упоминалось, что у Андрея была не одна машина, а две. И обе — дорогие и иностранные, купленные на деньги неизвестного происхождения: «Мерседес» и «Форд».

— Давай так сделаем, — предложил Андрей. — Делить машины не будем. Пусть обе останутся моими. А я со своей стороны не буду требовать раздела квартиры. Пусть она вся будет твоя.

Сказано это было так спокойно и так доброжелательно, что Зина, не задумываясь, согласилась, наивно полагая, что обещание порядочного человека становится обязательством (promissio boni viri fit obligatio).

Летом 1994-го года развод состоялся. Вся процедура длилась считанные минуты: короткие вопросы к мужчине и женщине; столь же короткие и ответы. А потом девочка Ксюша, стараясь не сбиться, произнесла выученные наизусть слова, которым до этого научили её взрослые: с матерью я жить не в состоянии: ведя аморальный образ жизни, эта развратная женщина не даёт мне возможности нормально учиться и развиваться; она сковывает мою личную свободу… ну и так далее. И вот уже после этого и было торжественно объявлено: Андрей и Зинаида — больше уже не муж и жена. Сын остаётся при матери, а дочка числится за отцом.

Вот и всё. Вот и пройден путь, от первого знакомства на шумной молодёжной вечеринке — в суд, где слушается дело о разводе. Путь через старый и тихий вишнёвый сад, через барахтанье под летним небом в стоге сена, через первую брачную ночь, через все остальные брачные ночи, через квартирный уют, через два захода в роддом и через всякие другие события — хорошие и плохие.

Всё когда-нибудь да кончается. Но всегда после каждого конца что-нибудь в этом мире (да и во всех остальных — тоже!) начинается новое.

Сразу же после официальной процедуры развода Зина впервые переспала с Митей.

Это был пока ещё только третий мужчина в её жизни. Будут ли ещё — она тогда не знала, но совершенно искренне сама себе говорила: пусть этот будет у меня третьим и последним. Последним на всю оставшуюся жизнь!

Митя ничем таким уж необыкновенным её не осчастливил — любви она к нему по-прежнему никакой не испытывала, а он со своей стороны не проявил себя в «постельном» отношении чем-то выдающимся в этой области. Просто Зина как бы выполнила долг какой-то, что ли. Положено всякой женщине быть при мужчине, вот я и при мужчине. Положено отомстить за нанесённую обиду, вот я и отомстила кому-то и за что-то: вы со мною вот так, а я вам за это — вот так!..

Но странно: какой-то страх не покидал её при этом: ведь изменять Своему Единственному, Своему Неповторимому — нельзя! А я — изменяю. Как же это я так смогла? И как уступка — маленькое резиновое препятствие. Дескать, изменяю, но не так чтобы уж и совсем! Не соприкасаюсь с чужим и недозволенным. Стало быть, вроде бы даже и верность храню. Своему — несмотря ни на что — Самому Любимому и Самому Прекрасному…

Между прочим, вопрос с разделом квартиры оказался вдруг очень непростым. Вроде бы для порядочного мужчины в этом случае никакого вопроса не должно было бы и возникать вовсе. Это была квартира жены, КВАРТИРА, КУПЛЕННАЯ КОГДА-ТО НА ДЕНЬГИ ЕЁ РОДИТЕЛЕЙ! И если ты бросил эту женщину ради другой, ну так и уходи! И если ты прежде обещал: две машины мне, а квартира — тебе, и после этого разойдёмся без взаимных претензий, ну так и сдержи своё слово!

Но уходить совсем и по-честному — почему-то вдруг расхотелось.

Хотя и выглядеть явным подлецом — тоже было неприятно.

Поэтому последовало вот что: телефонный звонок бывшей жене и предложение встретиться на нейтральной территории.

В назначенное время Зина пришла в маленькое кафе на Богатяновском спуске. Отец её детей заказал всё, что надо, вежливо и спокойно повёл речь на темы, представляющие взаимный деловой интерес: дескать, я совсем не злодей и не собираюсь отбирать у тебя половину квартиры, а просто надо будет сделать так, чтобы одна из трёх комнат числилась за мною. Мало ли что… Не пытайся помешать мне — у меня достаточно связей, чтобы всё оформить и провернуть так, как нужно мне. Всё будет так, как хочу я. И никак иначе. Но ты не бойся, это просто формальность. Так, на всякий случай.

Зина посмотрела ему в глаза и увидела в них страх — новая спутница жизни, видать, крепко схватила его за горло, и он уже почувствовал на себе её железную хватку и подумывал об отступлении. К запасной жене, которая всё простит и примет в свои объятья.

Зина взяла и поломала всю схему вежливого и делового разговора.

— Зачем ты это сделал? — спросила она. — Ведь мы же любили друг друга, ведь у нас столько всего было хорошего!..

— Да я бы и не сделал… Я ведь и сам хотел сохранить семью, но ведь ты же первая подала на развод. Не я, а ты!

— Ты меня довёл — вот я и подала!

— И ты первая стала изменять мне!..

— Ты сам не веришь в то, что говоришь! Это ты можешь врать своим знакомым, но сам-то ты знаешь, что я не такая!

— Ничего такого я не знаю, — солгал Андрей, не подозревая, что сейчас он самым неожиданным образом признается в обратном: он на самом деле всегда был твёрдо уверен в порядочности жены. Но этот позорный момент его жизни ещё не наступил. — Как же не такая? продолжал он ломать дешёвую комедию. — А этот твой Митя?

— Я никогда этого Митю не любила! И сейчас не люблю! Я ВПЕРВЫЕ ЛЕГЛА С НИМ В ПОСТЕЛЬ ПОСЛЕ НАШЕГО С ТОБОЮ ОФИЦИАЛЬНОГО РАЗВОДА! Мне просто хотелось таким способом отомстить тебе!

И вот он этот обещанный момент: Андрей вдруг смертельно побледнел, на какое-то время лишился дара речи, а затем дрожащими губами пролепетал:

— Так ты с ним всё-таки… — и далее — как нечто невероятное: — НА САМОМ ДЕЛЕ ПЕРЕСПАЛА?..

— Да!

— Шлюха!.. — закричал Андрей на всё кафе.

И Зина вдруг и в самом деле почувствовала стыд: да, я изменила! Какая я плохая!

— А что же мне ещё оставалось делать, если ты уже развёлся со мною? — неуверенно, как бы даже прося прощения и со слезами на глазах проговорила она.

А Андрей уже ничего не слушал и не слышал; потрясённый невероятным известием об измене запасной жены, он молча встал со своего места и, почти шатаясь, вышел вон из кафе.

Бывший муж уже было окончательно убрался из квартиры жены, но потом вдруг стал время от времени возвращаться и ночевать в одной из комнат, всем своим видом демонстрируя, что он у себя дома. У него по-прежнему были свои ключи. После каждой такой ночёвки количество ценных вещей в доме сокращалось. Зинаида попыталась как-то возразить — не получилось…