Когда прилаживала очередную свечку возле очередной иконы, дрожащими пальцами сделала неловкое движение и — уронила свечу на кафельный пол!
Молившаяся рядом старушка спросила сердобольным голоском:
— Что, деточка, у тебя дома покойник?
4
Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся!.. Зина отойдёт потом от православной церкви. И вольётся в могущественную христианскую секту западного происхождения. И этому отречению от России положила начало вот эта самая злодейская фраза мерзкой старушонки.
— А что? — будет потом говорить Зинаида. — В православной церкви все постояли-постояли и разошлись, а здесь мы сидим в креслах, как свои, как родные. Если в беде кто окажется, сбрасываемся — кто сколько сможет. У нас мероприятия всякие бывают: мы поём, проводим между собой беседы, лекции, выезжаем на природу, справляем свадьбы по нашему обряду, выпускаем стенгазету. Разве же это плохо? У нас в доме молитвы всегда культурно и чисто… А я и православную церковь тоже чту — посещаю её иногда…
5
Ну так вот: молившаяся рядом старушка спросила сердобольным голоском:
— Что, деточка, у тебя дома покойник?
Зина вздрогнула от этого вопроса и в полном смятении ответила:
— Нет… Какой покойник?.. С чего вы взяли? Нет у меня никакого покойника!
— Ну, ты мне, деточка, сказки не рассказывай! Так не бывает, — ласково и со знанием дела сказала старушка. — Не бывает, чтобы свечка упала возле иконы, а в доме, чтобы покойника не было. Значит, если ещё не было, так скоро будет. Жди!
Подавленная и потрясённая, Зинаида на другой день пошла в суд.
А там: ни иконы, ни молитвы, ни свечи — не помогли. Куда им было тягаться против офицера государственной безопасности и его связей! И хотя пророчество старой ведьмы оказалось ложным и никаких покойников в доме так и не появилось, но суд всё-таки был неправедным и разыгрался как по нотам: бывший муж получил полквартиры и теперь имел полное право привести в одну комнату свою новую избранницу и зажить с нею в своё удовольствие. Счастливая парочка могла бы при желании сделать существование Зины в одном с ними пространстве невыносимым и выставить её на улицу. Всё это Андрей и сказал Зине: вот смотри, я бы мог это сделать. Но я этого не делаю. Цени. Я отселяюсь от тебя насовсем. Живи, как хочешь без меня. Но имей в виду: если мне негде будет жить, я вернусь! Как минимум одна комната — моя!
Он и в самом деле отселился. Взял свои шмотки и ушёл, а в квартире потом появлялся лишь в отсутствие бывшей жены: придёт, сопрёт какую-нибудь вещь и уйдёт…
«Это мне возмездие за мою сестру! — с ужасом и смирением думала Зина. — Как я когда-то выжила её из этой квартиры, так и со мною теперь обошлись…»
Успокоение она находила лишь в двух вещах — в музыке и в посещениях так называемого дома молитвы, куда её привела подруга.
Глава 66. ПОСЛЕ ВИШНЁВОГО САДА И СТОГА СЕНА
1
На какое-то время Митя был отодвинут в тень. Зина гнала его прочь, как надоедливую муху: уйди, не хочу, не до тебя!.. Было совершенно очевидно, что уже никто и никогда не заменит ей того мужчину, которого она когда-то так сильно и так не по-современному любила.
2
Однажды летним вечером этот мужчина пришёл к ней в гости. Пьяный и злой.
— Что тебе надо?
— Пришёл забрать фотографии.
— Какие фотографии?!
— Наши общие. Поделим их пополам…
— Не отдам я тебе никаких фотографий! Это всё, что у меня осталось!.. Ты и это хочешь у меня отнять?
Бывший муж уже оттеснил от порога бывшую жену и прошёл в квартиру.
— Ты разбил мне жизнь, ты отобрал у меня дочь, ты чуть не довёл меня до самоубийства, ты отсудил у меня полквартиры, повыносил всё, что можно было вынести, а теперь ещё и фотографии хочешь забрать? Не дам!.. Убирайся вон отсюда! — закричала Зина.
Бывший муж был пьян, спокоен и решителен.
— А чего это я должен убираться? Половина квартиры принадлежит мне — это ты правильно сказала. Захочу и поселюсь здесь, захочу — приведу сюда новую жену, а захочу — вот так в гости приду, как я сейчас это делаю, — говоря это, бывший муж полез в то отделение шкафа, где по его расчётам должны были лежать их бывшие семейные фотографии — альбомы и просто пакеты. Фотографий там не было.
Андрей полез в другое место, где они тоже могли оказаться, но их не было и там; полез в третье место — нет фотографий.
— Куда ты их спрятала, стерва?
— Ничего я тебе не скажу!.. И ничего не дам! Убирайся…
Андрей на полную мощь включил магнитофон и начал дознание на тему: «Где фотографии?», постепенно переходя a verbis ad verbera — от слов к побоям.
Сначала бил не так, чтоб уж очень — так только руку выкрутит или прижмёт что-нибудь.
Потом бил уже сильно. Но так, чтоб не оставалось следов.
Потом, когда она пыталась от него вырваться и однажды и в самом деле вырвалась и заперлась в ванной, он её оттуда извлёк, легко выбив дверь и, войдя во вкус, побил уже безо всякой оглядки на следы — от всей души. Ногами и руками.
Потом, когда она отлежалась и пришла в себя, она воспользовалась его потерей бдительности и выскользнула из квартиры и стала стучаться к соседям. Без особого труда бывший муж схватил её на лестничной площадке и затолкал назад. Стоит ли говорить о том, что никто из соседей ни на какой зов о помощи не вышел? Не стоит. В бывшем Советском Союзе, а ныне в демократической России — это стало обычным делом. У всех соседей были телефоны, а крики о помощи раздавались уже не час и не два, а намного больше, но никто и ничем не помог избиваемой женщине.
А потом Зина поняла: надо выскочить и, не задерживаясь ни перед какими дверьми, бежать и бежать без оглядки куда-нибудь подальше. Отлежавшись и наплакавшись вдосталь, она вырвалась из квартиры во второй раз.
Босиком, в разодранном платье, окровавленная и в слезах — так и побежала по тёмной летней улице.
Он догнал её. Сильным ударом сбил с ног. Упершись торжествующим коленом в грудь, долго бил по щекам, что-то при этом приговаривая. Эту сцену выхватила фарами из темноты случайно проезжавшая мимо милицейская машина.
— Ах ты гад! Ты за что бьёшь женщину?
— Спокойно, ребята! Я — подполковник госбезопасности. Андрей Краславин. — А это — моя жена! И она — шлюха и проститутка!
— Неправда, — пробормотала Зина. — Я больше тебе не жена. И я — не шлюха и не проститутка!
Но её никто не услышал. Просмотрели документы, сказали:
— Всё ж таки женщина, товарищ подполковник. Нельзя же так!
— Это не женщина. Это — моя жена… Ладно, инцидент исчерпан. Я её больше и пальцем не трону — обещаю. А ты, вставай и пошли домой!..
Подполковник был пьян, и милиционеры видели это, но предпочли не идти с ним на конфликт.
3
Но и Андрей решил не идти на конфликт с милицией. Он поднял Зину с земли и, изображая заботливого мужа, ведущего домой заблудшую жену, повёл её под руку к оставленному без присмотра и даже не запертому семейному очагу.
Довёл до квартиры и, видимо, протрезвев, ушёл, так больше ничего и не сделав плохого. А про фотографии даже и не вспомнил.
Глава 67. ЖАЖДА МЩЕНИЯ
1
Зина проснулась на другое утро и решила: буду мстить. Отдам под суд! Посажу! Сломаю карьеру!
Митя, узнав о случившемся, тоже пришёл в неистовство и вознамерился идти и бить морду. Зина отговорила его от этого безумного шага и взяла с него слово не делать ничего подобного ни сейчас, ни потом.
Хладнокровно и многообещающе она зафиксировала установленным порядком побои в судебно-медицинской экспертизе, подала жалобу — в органы госбезопасности и просто в суд.
2
Затем она пошла к его начальству и сказала то, что до этого говорить считала для себя унизительным и нечестным: ваш подполковник Краславин стоит тут у вас на очереди для получения новой трёхкомнатной квартиры. А мог бы и не стоять, ибо она ему на самом деле не нужна, и он на самом деле не имеет на неё права! Его мать живёт в огромной четырёхкомнатной квартире и никаким раком не болеет. Адрес квартиры — такой-то…
