Но то — когда ещё будет, а пока же…

Однажды, оставив детей на попечение свекрови, Зина и Андрей поехали в Приэльбрусье. И так получилось, что Андрея очень уж увлекли лыжные катания, столь необычные для жителей Ростова-на-Дону, непривычных к хорошему снегу, а Зина с подругой (это была бывшая однокурсница Галочка) решила съездить на несколько дней в соседний Кисловодск — попить минеральной воды. Андрей при этом оставался с мужем подруги — тоже любителем лыж. Доверчивые и наивные мужья не возражали против такой их прогулки.

А зря.

Зина и Галя сели на автобус и поехали. Путь пролегал через город Минеральные Воды, а в этом городе есть, как известно, аэропорт, единственный на всю округу. Подружки посовещались и вот что надумали: а не навестить ли нам Эмку, нашу бывшую однокурсницу, живущую сейчас на туркменском берегу Каспийского моря по случаю выхода замуж за офицера-пограничника? Мужьям скажем, что были в Кисловодске, а сами — туда!.. Заметим: для простого советского смертного перелёт на такое расстояние стоит очень недёшево, но Зиночка и Галочка могли себе такое позволить.

Сели на самолёт и рванули в Туркмению. А там — Эмка, обрадовавшаяся нежданному приезду гостей в далёкое захолустье и — тёплое Каспийское море после снегов Приэльбрусья.

И оно бы и ничего, но ещё ведь и свобода. И — новизна. Зину особенно поразили катания на катамаранах по Каспийскому морю и экзотические песчаные бури, а вот Галину заинтересовало совсем не это. Она не для того оставила мужа на скучной лыжной базе в Приэльбрусье, чтобы гулять по ещё более скучной пустыне и барахтаться в каком-то там море, которое и не море даже, а всего лишь озеро.

Планы у неё были шире.

И она поделилась ими с подругой. Зина не одобрила их и участвовать в их осуществлении не пожелала. Так и проводили потом время — каждая по-своему, сообразно со своими природными наклонностями и полученным воспитанием…

А потом они летели назад, в Минеральные воды, и Галка без устали всё рассказывала и рассказывала: и то у неё было, и это. И таким способом, и этаким, и разэтаким. И с тремя — по очереди, и с двумя сразу. И с Эмкиным мужем — втайне от Эмки, которая, конечно, догадывалась. И с Эмкой напару против двух тамошних офицеров — но втайне от Эмкиного мужа, который, конечно, ни о чём не догадывался… Эх, зря ты не была с нами! Такая бы групповуха получилась!..

Зина слушала без восторга — вроде бы и осуждала, но и приходила в странное восхищенье от цинизма и дьявольской изобретательности подруги.

Вернулись на базу. Якобы из Кисловодска, куда якобы ездили пить минеральную воду. И снова стали кататься на лыжах — сосредоточенно, с поджатыми губами и с лицами преисполненными скромного достоинства. А эти придурки, ихние мужья, так ничего и не узнали!

Другое искушение нагрянуло через год, и было оно куда более комичным и ярким, чем то — Каспийское.

Андрей отпустил Зину в Прибалтику. Отвалил, как водится, денег и отпустил. В санаторий на крайнем юге Литвы, в городе Друскининкае.

А там уже была Аня — ещё одна подружка. Зина познакомилась с нею год тому назад всё в том же Приэльбрусье во время всё тех же самых лыжных катаний.

Аня приехала в Друскининкай из Риги, где у неё остался доверчивый и наивный муж… За всё время пребывания в санатории Аня перепробовала немалое количество мужчин, о чём и ставила всякий раз в известность свою нерешительную подругу из Ростова: дескать, ты только посмотри, что делаю я; делай и ты то же самое! Пока рядом нет мужа — самое время развлекаться!

Зина наблюдала за Аниными приключениями с ужасом и с отвращением.

И одновременно — с каким-то щекочущим интересом. Срок пребывания в санатории у обеих подруг закончился в один день — это они так нарочно подгадали ещё задолго до описываемых событий. И вот Аня предлагает: давай, мол, как я тебе и обещала прежде, мотнём ко мне в Ригу, посмотришь на Латвию… Зина согласилась: давай.

Поехали. Но не напрямую, а с остановками и с заходами в разные места. Особенно сильно зашли в один чудесный клуб для тех, кому за тридцать в городе Паневежисе. Аня прошла туда спокойно, а вот с Зиной вышла небольшая неприятность: её тормознули у входа и сказали:

— Девушка, а вы куда? Сюда можно только тем, кому за тридцать!

— А мне и так уже за тридцать, — ответила Зина.

Ей не поверили: девице явно чуть за двадцать, а она выдаёт себя за женщину средних лет. Пришлось доставать из сумочки документы и показывать изумлённым блюстителям прибалтийского порядка дату рождения. Покачали головами и пропустили.

И были там: приятная музыка, вкусная еда и мужчина по имени Климас. Литовец и красавец…

Аня до такой степени обалдела от любви к нему, что потащила его с собою в Ригу. А в Риге её ждали любящий муж и любящий пятилетний сын, которых она тоже очень сильно любила. Аня представила мужу свою подругу Зину из Ростова-на-Дону и сказала, что та пока поживёт у них.

А своего нового любовника Климаса — не представила. А тайком отвела в пустую квартиру этажом выше, ключи от которой у неё были. Квартира пустовала уже несколько лет из-за того, что её владельцы жили где-то в сельской местности на хуторе, разводили там цветы и овощи на продажу и вообще — очень не любили город. Итак — любовник в пустой квартире наверху, а любящая жена и мать — внизу. С мужем, сынишкой и подружкой.

После вкусного ужина (Аня была блистательная хозяйка, чистюля и повариха — первый сорт!) и разговоров о том, как оно там — в соседней Литве, Аня уложила в постель любимого ребёнка и, удовлетворив страсть соскучившегося мужа, потихоньку вылезла из супружеского ложа. И оставила безмятежно спящего спутника жизни. И отправилась в верхнюю квартиру, предварительно дав Зине нужные инструкции: мол, если это чудо проснётся и будет искать, скажешь, что я срочно ушла — дескать, звонила подруга, а у неё плохо с сердцем и ей, этой подруге, нужна помощь, и я, мол, поэтому и убежала, но скоро вернусь… А сама — постучишь мне по трубе, а я услышу и прибегу.

Зина лежала в одной комнате со спящим ребёнком и всю ночь не смыкала глаз. Дом был современной постройки, и слышимость в нём тоже была современного качества. Из комнаты прямо над головою отчётливо доносился красноречивый шум: ходила ходуном старая железная кровать, сладострастно визжала и стонала Аня; ей подвывал разгорячённый Климас… А потом они, судя по звукам, зачем-то скакали по полу…

Среди ночи муж проснулся и выяснил, что жены рядом с ним нету. Вышел из своей комнаты пока что в туалет, но затем уже подразумевались поиски пропавшей жены. Зина, которая даже и не смела мечтать о сне, замерла от страха и робко постучала по трубе парового отопления.

Аня тотчас же явилась. Наплела что-то мужу насчёт умирающей от сердечного приступа подружки из соседнего дома и тут же — прыг в постель к законному супругу!

Изнасиловала его так свирепо, что тот лишился чувств и провалился в глубокий сон, и сразу после этого — прыг за дверь. И наверх. А там — снова стоны, хрюканье, визг, трясущаяся кровать и скакания по полу.

Утром муж просыпается, потягивается, а его жена рядышком спит себе и спит.

А потом сели за стол и позавтракали кулинарными произведениями искусства. На кухне — чистота и порядок, в обеих жилых комнатах — такой же блеск. И муж — довольный и ни о чём не подозревающий.

— Как ты так умеешь? — восхищённым шёпотом спрашивала потом Зина.

— А ты дурой-то не будь! Смотри да учись!

Сама Зина ещё ни разу в жизни не изменяла своему Андрею.

Ещё Лев Толстой сказал в своё время так: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».