Ее он нашел взглядом сразу. Она стояла прямо напротив, в центре полукруга.

       Главная она у них что ли?

       Было бы неплохо. Совсем неплохо.

       — Не могли сразу выйти? — обиженно спросил Алекс, отпустил рукоять меча и медленно поднялся.

       — Хотели проверить, тот ли ты человек, — холодно ответила она. Идет на диалог — хорошо. Вот потому Алексу и нравились женщины. Любят поговорить, какими бы сильными и загадочными себя ни считали. Впрочем, поговорить все любят, нужен только правильный подход. Женщины просто честнее, наверное. Потому говорят сразу.

       “Не расслабляться, — тут же напомнил он себе, — может, поговорить она и любит, но взгляд у нее все равно нехороший. Такая, как только наговорится, так сразу и убьет”.

       — Сойка привела к тебе, — продолжала она, — но ты выглядишь...

       — ...не так, как вы себе представляли, — устало вздохнул Алекс, перебивая. И доверительно спросил. — Как вы все меня представляете, а? Я высокий и огромный? У меня пылающий меч? Другая причёска?

       — Не таким разговорчивым, — холодно отрезала она. — Но это ты. Стрелы тебя не берут.

       — Будете искать другой способ? — заинтересовался он, решив, что не стоит переубеждать её сейчас, ссылаясь на "просто повезло".

       — Ты пойдешь с нами, — сказала она.

       Кажется, все-таки главная.

       Его шансы росли на глазах. И от этого становилось немного тоскливо. И казалось, что безысходность принесла бы облегчение. Возможность расслабиться. А так — снова нужно барахтаться.

       С какой целью?

       Убить еще одного дракона? Спасти еще парочку волчат?

       — А если не пойду — тогда искать другой способ? — уточнил Алекс.

       Она плавно опустила лук и мягко подошла. То ли Алексу показалось, то ли от нее повеяло холодом. Беспросветно черные глаза глядели из-под маски пристально, внимательно, изучающе.

       — Взглядом прожжете? — попытался угадать он.

       Она молчала долго. Потом задумчиво проговорила:

       — Ты не боишься.

       — Ну да, — ответил Алекс, даже немного удивлённо.

       Конечно, не боится. Чего ему бояться? Это девчонки? Их стрел? Их грозных взглядов?

       Так они даже не пытаются! И снова всё вокруг, весь мир, эти мальчики-девочки в смешных балахонах с капюшонами, всё выглядит ненастоящим. Игрушечным. Сном, игрой подсознания, глупой выдумкой.

       Чего ему бояться?

       Она отступила на шаг, высмотрев в нём всё, что ей было нужно, бросила через плечо:

       — Это он! — и остальные, держа луки наготове, так же медленно и плавно двинулись вперед, сжимая кольцо.

       — Рад, что мы наконец прояснили вопрос касательно меня, — кивнул Алекс. — Теперь проясним касательно вас. Вы кто такие?

       — Мы — Дети Змеи, — в холодном голосе Алексу почуялась ухмылка, она сощурилась, снова изучая его.

       "Наверное, это что-то значит, — подумал он, — и мне сейчас положено сказать что-то типа: "А-а, знаю-знаю..."

       — А-а, — неуверенно протянул он, — знаю-знаю. Ну, почти. Смутно что-то помню, — и доверительно уточнил. — Наёмники, да? А наниматель у нас кто?

       — Тот, кто знает, чем тебя точно можно убить, — холодно ответила она и достала из-за пояса толстую верёвку. Это Алексу не понравилось, и он снова заговорил, отвлекая от верёвки и пытаясь понять, где бродит чёртов конь, когда он так нужен здесь.

       — Дети Змеи, — сказал он. — Змееныши, значит. Странное название, скажу я вам. Думаю, шутки про вашу маму вас из равновесия не выведут…

       — Достаточно! — подняла ладонь она.

       — Или выведут, — кивнул себе Алекс.

       — Руки! — скомандовала она.

       — Что “руки”? — растерялся Алекс.

       Но оказалось, это было уже не ему. Люди в масках, сомкнули кольцо, двое из них схватили его за руки с такой силой, будто боялись, что он сейчас отшвырнет их одним махом, а третий принялся туго обматывать запястья веревкой, затягивая какие-то невероятно сложные узлы.

       Алекс задумчиво следил за его действиями. Кажется, его действительно считают сильным противником. Верно, в общем-то, считают. Только неверно понимают, в чем заключается его сила. Честно говоря, он и сам не понимает.

       — Эй! — возмутился он, когда человек в маске дёрнул верёвку слишком сильно. — Синяки же останутся!

       Барышня странно покосилась, но промолчала на этот раз.

       “Это хорошо, — подумал Алекс. — Главное, чтоб они не додумались мне рот заткнуть. А руки — дело десятое”.

       — Мешочек не заберете? — с надеждой спросил он, когда его сильно толкнули в спину, недвусмысленно приказывая шагать вперед. — Нет? Там крутые штуки есть. Оружие всякое… Понял-понял, — это уже в ответ на ее очередной красноречивый взгляд. — У вас у самих полно оружия. Вон луки какие большие, красивые... Стрелы... Летают...

       Его толкнули ещё раз, и он замолчал. Заговорил, только когда вышли с поляны на широкую тропу и двинулись по ней.

       — А против коней у вас какие предубеждения? — оглянулся, но никто не ответил. Только странно смотрели, теперь уже все без исключения.

       Но все же решил объяснить вопрос:

       — Пешком идти дольше, чем на конях. А учитывая, что у вас тут заложник, в смысле, я, то для вас получается, чем дольше, тем рискованнее. Я же такой страшный и опасный, и в любой момент могу чего-нибудь учудить. Вот если бы вы мой труп тащили…

       — Это легко исправить, — процедила барышня сквозь зубы.

       — Не-а, — возразил Алекс. — Судя по всему, я нужен вашему нанимателю живым. Не поделитесь с будущим трупом: зачем? Все равно же трупом буду. А так еще помру от любопытства по дороге…

       — Достаточно! — вновь оборвала она, и Алекс все-таки замолчал. Не нужно слишком давить. Пока — не нужно.

       Змееныши шли молча. Ровно. Почти неслышно. Призраки, марширующие в ногу.

       Всё правильно: кого еще отправлять в погоню за призраком, если не отряд таких же призраков? Весь вопрос в том, насколько они мертвы. Бытность призраком ведь подразумевает факт умерщвления. Так?