— Предупреждение: резервный генератор разряжается. Осталось 3 %.

Поворот дался с трудом. Сначала рука перекрутилась как канат. Но теоретическое понимание «плотности» и «бесплотности» сейчас резко перескочило в практическую плоскость. Джани научилась моментально, со второй попытки задав нужную концентрацию. Дверь лязгнула и распахнулась, приглашая вперёд — в тесный предбанник с вертикальной лестницей, освещённый тусклой лампочкой.

— Предупреждение: резервный генератор… разряжается… — механический голос поплыл.

Джани не бежала, она летела, зажав бесполезную культю в зубах. Лампочка моргнула, затухая.

— …остался одиииин…

Она успела заметить крышку винтового люка и тут же потеряла из виду. Всё погрузилось в кромешную тьму. И стало тихо. Мертвецки тихо.

Миллиметр за миллиметром девушка вывинчивала крышку, балансируя на металлических ступеньках. А люк всё не поддавался, сбрасывая однорукую беглянку вниз. Захлёбываясь в поту, она снова и снова нащупывала лестницу.

— Если позволишь, — в голосе парня звучало участие. — Хоть я и заточён в мече, это не значит, что кто-то извне не может связать свои частицы со мной. Тем более, в последней битве я поднакопил энергии…

— Что ты предлагаешь? Заключить соглашение?

— Соглашение? — хмыкнул меч. — Я навязываю тебе бой! Кто окажется сильнее, тот и будет жить в твоём теле. Я согласен и на женское, лишь бы из плоти и крови!

Джани показалось, что она снова проваливается на арену. Они стояли друг напротив друга, глядя в упор в глаза.

— У меня предложение получше. Я помогу тебе отомстить Арии, или кого ты там ненавидишь. А ты взамен станешь моим новым Ликом и поможешь. Идёт?

— Ты ведь понимаешь, что это будет стоить тебе энергии? Чтобы открыть крошечную форточку темницы и выпустить малую часть меня?

— Не волнуйся. У меня было пятеро таких.

— И никаких гарантий, что я не захвачу твоё тело под контроль!

— Не захватишь, — Джани протянула руку, всё так же не отрывая взгляда. — Назови своё имя!

Парень улыбнулся.

— Хоил. Кузнец и мечник из Синар-гуо, ученик великого мастера… впрочем, это уже не важно. Меня зовут Хоил!

Почему-то захотелось смеяться. На пределе сил, в шаге от потери сознания девушка ощутила неописуемую радость. Рука Хоила оказалась тёплой. Ухватившись за неё, Джани представила, как тянет парня за собой, в привычный ей материальный мир.

«В экстремальных ситуациях рождаются самые прочные союзы» — об этом они подумали синхронно.

Хоил, вошедший в права над телом, упёрся обрубком правой руки в стену, левой со всей силы выкручивая люк. В плече что-то хрустнуло, но в этот же момент скрежетнул металл и глоток свежего воздуха ознаменовал первую совместную победу. Тусклая полоска пыльного света встретила двоих беглецов.

Джани вернулась в тело, и тут же мир поплыл вокруг, сузился до размеров маленького окошка. В ушах зашумела пустота. Изнеможение наконец настигло её физическую оболочку. Щека ударилась о шершавый деревянный пол.

— Хотя бы скажи, как тебя зовут, — поплыл откуда-то сверху голос Хоила.

— Джани… наследница одной из Семей Рода… нет, не так. Всё это не имеет значения. Просто Джани.

Джани очнулась там же, где потеряла сознание. Подтянувшись на локтях, пленница выползла из-под колченогого стола, накрытого сальной скатертью и подобрала оторванную руку. Кое-как со щелчком та встала на место, но ободранные лоскуты искусственной кожи повисли вместе с паутинкой мелких проводов — впопыхах отсоединённые механизмы вновь пришли в негодность. Девушка оглядела пыльный заброшенный сарай, в котором очутилась. Солнечный свет едва пробивался через решётку крыши: прямо на ней обосновался массивный улей, отбрасывающий тень на стол, поверх которого валялась грязная мужская одежда. Прочихавшись от пыли, Джани натянула старые джинсы, подвязав белым поясом халата. Золотому клинку пришёлся по размеру карман огромной ветровки. В жестяном ведре, стоящем поодаль, отыскалась пара тёплых резиновых сапог. Дернув за дверную ручку, девушка даже не удивилась, что та заперта — после всего пережитого это уже не казалась преградой. Молча и смиренно она принялась выворачивать ящики и коробки, которыми были забиты сколоченные из грубых досок этажерки. Неподатливость правой руки осложняла поиск: она постоянно промахивалась, то роняя увесистую коробку, то пережимая керамическую чашку, от чего та разлеталась вдребезги. Громкие звуки, к счастью, не потревожили ос. И, наконец, она нашла искомое: жестяную коробочку из-под леденцов «монпансье», внутри которой оказался ключ и песочно-шершавая записка с кратким посланием:

«Гипотеза эгоиста ставит под сомнение само существование эгоизма. Разве может человек, подтвердивший гипотезу, называть себя эгоистом?»

Нахмурившись, она спрятала бумажку в карман. Знакомый почерк, знакомое слово — «эгоист», которое Джон носил по жизни словно самый почётный титул. Невесёлые догадки сразу полезли в голову: «Неужели братец немыслимым способом избежал наказания? Запер её здесь ради экспериментов? И всесильный отец ничего не смог ему противопоставить?». Перевёрнутый вверх дном сарай молчал. Поняв, что не найдёт здесь более ответов, Джани провернула ключ в замке и предстала наконец перед ослепительным миром, давно ушедшим за пределы её понимания. Июньское солнце встретило путешественницу тысячей бликов, прыгающих в густой высокой траве. Полыхающее зелёное море, да ослепительная полоска неба — и больше ничего. Девушка прочно заперла дверь, хранящую немыслимую тайну. Дороги назад не было, а впереди простиралось безбрежное будущее. И только где-то в отдалении маячили деревья.

Какое-то время шли молча. Путница прислушивалась к своему организму, но тот, к её удивлению, не сигнализировал о боли и слабости. В такт монотонной ходьбе текли и мысли. Пытаться понять и принять изменившуюся за тридцать лет действительность, а так же получить ответы на все вопросы посреди пустынного поля было невозможно. Посему Джани мысленно обратилась к истоку конфликта — войне, и тут же вспомнила о своём единственном собеседнике.

— Хоил, а расскажи, зачем твоя раса устроила геноцид?

— Моя раса открестилась от меня, — с досадой буркнул парень. — И войну развязали только чтобы найти и силой вернуть на родину. Ну, не меня, а меч, в котором я заперт…

— Так всё случилось из-за меча?!

— Не моя вина! Меня запечатали в клинке, который я сам же и выковал. А Ария, видимо, решил найти, вернуть и уничтожить. И он ведь не отступится, пока не убьёт меня и тебя заодно!

— Но мы ещё живы! Значит, и война не окончена? И кто такой этот ужасающий Ария?

— «Наместник бога в грешном материальном мире», — мрачно усмехнулся Хоил. — А на деле просто бессмертная мразь, правящая страной непозволительно долго!

— «Бессмертная» — это метафора?

— Если бы! Ария — прародитель всей Синарской цивилизации, которая насчитывает около шестидесяти поколений, то есть шестидесяти его перерождений. А с тех пор, как… в общем, с момента последнего ритуала возрождения он совсем тронулся башкой.

— Ритуала?

— Ария, как чёртов Феникс, сгорает и вновь рождается из своих останков. Только делает всё через… одно интимное место.

Джани прыснула.

— Не смейся, это мерзко! И всё равно Синарцы почитают его как бога. Им бы на Землю слетать, поумнеть. Кажется, вы называете это отсталой формой правления «феодализм».

— Ты говоришь так, словно Синар находится где-то в космосе…

— Так и есть! А ты, что, до сих пор не верила, что я пришелец? Самый настоящий! Просто жил на Земле какое-то время, вот и научился говорить по-вашему.

— Но это же полностью меняет концепцию мироздания! Где-то в космосе есть разумная цивилизация, и вы уже побывали на Земле… — Джани хотела и одновременно боялась верить.

— Не волнуйся! Феникс был единственным крупным кораблём Синара. А сама страна огорожена барьерами, так что ни вы, ни другие цивилизации никогда не обнаружите царство Арии, покуда он сам того не захочет.