Ария оглядел себя в зеркале: руки и тело, всегда такие безупречные, теперь избороздили целые узоры из шрамов — ну чем он не раб, истатуированный с ног до головы, не достойный любви и жалости?.. Сразу после войны он уже пытался провести ритуал перерождения, привычно катализировав внутри себя развитие нового тела, которое, родившись, должно было уничтожить старую изуродованную оболочку, но что-то в организме дало сбой, и новый сосуд умер ещё в утробе, чуть было не убив самого Бога. Тогда Ария впервые увидел мертворожденный плод, сморщившееся, не оформившееся ещё даже чтобы считаться человеком, тело, похоронившее его веру в собственную безупречность. Позднее он решился на эксперимент, невиданную доселе авантюру: он, великий правитель, вступил в близость со смертным существом, одним из своих приближённых, чтобы выносить от того ребёнка. И вот, по прошествии лет, выявились неутешительные результаты: рождённая им дочь также оказалась не способна к дальнейшему продолжению рода. «Неужели я вырождаюсь? — Арию охватывала паника. — Неужели, моё тело утратило способность к обновлению? А что дальше? Смерть. Забвение». Мысли о провале всколыхнули воспоминания о предыдущем ритуале, когда он породил вместо одного сосуда два, и приказал убить нежеланного брата-близнеца, которого, как оказалось, спас и втайне взрастил Алхимик. Живёт ли эта ошибка природы на Земле? Стареет ли так же медленно, как и он, или подобно всем человеческим особям уже выглядит, как зрелый мужчина, близящийся к закату? Судьба Хоила внезапно заинтересовала Арию с абсолютно другой, сентиментальной точки зрения. И тут, будто в распахнутую дверь, в сознание хлынули воспоминания: о странном «Рае», называемом Покоями, который так часто стал преследовать его во снах, о человеке, по имени Хан, взрастившем его после смерти и о страшной тайне, поведанной ему наймейцами и йоминцами после выхода за пределы всех миров. И не было сомнений в том, что возвращающаяся память не поддельная и принадлежит именно ему, но Ария и подумать не мог, что с течением веков забыл так много! Убил все самые сентиментальные моменты своей жизни, чтобы сейчас на закате лет они снова взволновали его душу. «Наверное, я и вправду старик» — он ужаснулся этой мысли, ужаснулся от осознания, что организм окончательно настроился против него, даже мыслить заставляя в русле сдавшегося, обессилившего смертного. И тут же пришло новое озарение: «Я убил Хана, своего учителя и названного брата. Теперь же у меня появился новый брат, и эта нелепая ошибка природы в момент рождения отняла часть меня. Родившись, он расколол мою душу, я чувствую, мне не хватает ещё одного важного фрагмента воспоминаний! А, значит, я вновь должен убить своего брата — поглотить и забрать жизнь, которая не принадлежит ему по праву».

Собрав золотистые волосы в низкий хвост, правитель Синара провёл пальцем по шершавым губам, ощущая небывалый прилив возбуждения.

«Приказ всем министрам, — обратился он к своим подданным по ментальной связи. — Собраться в переговорном зале для обсуждения второго военного похода на Землю».

Джани очнулась в скромной больничной палате, вмещающей лишь две приткнутые друг к другу койки, и тут же наткнулась на тяжёлый взгляд фиолетовых глаз, больше не принадлежащих ребёнку: Дэн с закованной в гипс рукой, смотрел на неё, не мигая, свесив ноги с соседней кровати. Он сильно осунулся, под глазами залегли мешки, а на лице даже проступило некое подобие щетины.

— Отец мёртв, — с ходу сообщил он, не догадываясь, какой болью отзовутся эти слова.

— Я уже знаю.

— Это не твоя вина — так Нелл сказала.

— Она здесь?

— И Хина тоже.

— А что с остальными? — с замиранием сердца спросила девушка.

— Все в порядке, Илье вправили руку, Хичан уже восстановилась и даже лучше. Представляешь! Я сделал ей предложение!

От такого заявления Джани крякнула. Если Дэн пытался перебить неприятные думы эффектом неожиданности, то у него это прекрасно получилось.

— Не рано ли?

— Мы решили отложить свадьбу до её шестнадцатилетия, но я хотел, чтобы ты знала, что она сказала «да»!

— Поздравляю…

— А ещё мы не потеряли Перо, представляешь, отец Хичан такой мудрый, он оставил на видном месте обманку, а настоящий артефакт запрятал так, чтобы нашла его только она! Да, про отца она мне тоже рассказала, когда мы решили, что секретов у нас больше нет.

Джани подтянулась на кровати, раны на груди уже затянулись, но всё тело болело и ныло от долгого застоя.

— Значит, Хоил теперь…

— Ему вообще повезло больше всех! Он вернул своё тело, а затем Перо избрало его! Не Хичан, не Бирту, не нас с тобой, а его. Оказывается, нужна какая-то особая совместимость с артефактом, так сказала Кейл — та голая тётка из леса, правда, в этот раз она была не такой голой — не важно, в общем, она сказала, что Хоил — наилучший выбор и артефакт не станут изымать.

— А что случилось с его мечами?

Дэн кивнул за спину Джани, она обернулась и нащупала на прикроватной полке две рукояти — чёрную и золотую.

— Они твои, совершенное оружие: Клинки Вероятности, — в палату вошёл сам кузнец, до смешного нелепо выглядящий в мешковатом свитере и трениках Ильи, но всё же момент получился с оттенком торжественности.

— Отрадно видеть тебя в физической форме!

— А мне-то как! — Хоил шлёпнулся на койку Дэна. — Я верил, что и ты поправишься.

— Могло быть иначе?

— Прошло пять дней, даже за тебя иногда приходится волноваться.

Джани благодарно улыбнулась.

— А что с «Волками»? Были новые нападения?

— Не было, возможно, они ещё не осознали, что украли подделку. А вот Нелл обнаружила их базу, на которой скрывается Босс. Планируем рейд к концу месяца, собираем всех, кого только можем, это будет настоящий военный поход!

Джани кивнула и легко вспорхнула с кровати.

— Уже уходишь? — удивлённо взглянул Дэн. — Но твои раны…

— В порядке, — отчеканила Глава. — Куда важнее начать подготовку, месяца может и не хватить!

Если она и чувствовала боль, то жажда познать истинную мощь мечей Хоила, жгучее желание отомстить за Джона и рвущийся из недр души порыв растерзать Мика, снести ему голову и повторить то же с его боссом, пересилили слабость. В главном зале Штаба как раз шёл ожесточённый бой трое на одного. Ландшафт напоминал перепаханное бомбардировками редколесье, по которому бегал Илья, изображающий злодея. Против него выступали Хичан на боевом роботе, Хина с пистолетом и Нелл, хладнокровно прикрывающая своих горячечных напарниц с помощью маленького кинжала. Битва шла на равных, точнее, Илье удавалось выигрывать преимущество исключительно за счёт дымовых завес, раскатов грома и прочих внезапных погодных ловушек, создаваемых Биртой, сидящей в кресле поодаль.

— Неплохо… — пробормотала Джани, обнажая клинки. — Но вам так не хватает скорости! Что, если на сторону врага выйдет его главный козырь?

Она влетела на сцену, и тут же её тело стало лёгким и податливым, словно сбросило утяжелители. Хоил попытался было крикнуть в спину, что мечи на самом деле не ускоряют её, а лишь снимают ментальные ограничения и помогают сознанию черпать информацию из частиц окружающего мира, наперёд просчитывая мельчайшие вероятности, но Джани уже не слышала его. Её мысли сконцентрировались на битве, а сознание, оставаясь кристально чистым, одновременно принимало и обрабатывало гигантские потоки данных, предоставляя владелице исчерпывающую картину расклада сил. Идеально отточенными движениями она попадала ровно в слабые точки оппонентов, не расходуя ни капли лишней силы, не задерживаясь дольше, чем нужно. Кузнец и мечник с гордостью любовался, как его продолжательница раскидывает соперников, не утруждаясь даже переводить дыхание — со стороны она действительно выглядела яркой вспышкой, вихрем, кружащим по арене, будто и правда подчинила себе время. Хоил почувствовал, как и его собственное сознание очищается, наполняясь чистой уверенностью: он стал избранником Пера Покровителя, теперь-то он сможет, наконец, потягаться с Арией, расправиться со страхом перед непобедимым бессмертным братом. Синарец ощутил волю к победе, и, что важнее, жгучую волю к жизни — мирной жизни без страха и тирании. Осталось только выиграть войну.