— Джон, запускай!

Учёный судорожно ввёл код подтверждения и вдавил красную кнопку. Красная комната задребезжала, Покровитель дёрнулся, собираясь отступить, но оставшиеся механики с обеих сторон набросились на него, перекрывая путь. Расправиться с ними мужчина успел, а вот сбежать уже не смог. В тот же момент красные камни засветились и всасывающие лучи обступили его со всех сторон, приковывая к месту.

— Чёртовы Синдао! Что вы…

Договорить воин тоже и не успел, со всех сторон его озарила белая молния, и вместе с Пером поглотила без остатка. Феникс загремел и задымился, красная комната вспыхнула пожаром, Джон бросил машину в отвесное пике, а сам юркнул в отдел со шлюпками, и катапультировался.

«Хорошо, что Вита осталась на Земле,» — почему-то мелькнула мысль, заглушая боль от потери самого громадного его детища. — «А корабль я построю новый. Даже лучше.»

— И сколько таких врагов у нас ещё осталось? Есть идеи как уничтожить остальных?

Они приземлились недалеко от рва, в котором всё ещё беспомощно бултыхались странные белые черви.

— Есть, — мозг учёного работал на предельных скоростях. — Но это безумие, очередная бредовая гипотеза, и если провалимся, другого шанса уже не будет.

— Догадываюсь, о чём ты. И полностью поддерживаю.

— Тогда это безумие точно сработает, — осклабился Джон.

***

Ожидание оказалось мучительнее тысячи проигранных битв и на порядок тяжелее всех мучительных смертей товарищей, которые довелось повидать Дэну. Прошло, возможно, не больше пяти минут — пяти минут в абсолютно гробовой тишине, а ему уже захотелось вскричать, с криками и полоумными воплями носиться по храму, бить стёкла и рушить постаменты, лишь бы делать хоть что-то. Джани умиротворённо лежала, поглаживая набухающий живот, у её ног присела Харана, молча уставившаяся в одну точку с застывшей на лице полуулыбкой.

— Да как вы можете быть спокойны! — наконец вскричал мальчик спустя целую вечность мучений. — Ведь там… там неизвестность, там война, и все они, возможно, гибнут без нас, а мы сидим тут, сидим, и…

— Тише, — пропела сестра. — Этого требуют обстоятельства. Терпеть и правда намного сложнее, чем действовать. Но выдержка — самое ценное качество для воина. Учись, пока я жива.

— Пока жива?

— Шутка! — рассмеялась Джани. — Но если тебе действительно невмоготу терпеть, давайте отвлечёмся и поболтаем. Харана, не против рассказать нам об устройстве Синара?

— Конечно… если вы подскажете с чего начать.

— Допустим, насколько у вас развито искусство?

— Искусство? Кузнечное дело и зодчество в большом почёте, но изучать его положено не всем людям. Это клановое ремесло, передающееся из поколение в поколение, такому не учат в школах.

— И что, такого количества мастеров хватает на всю страну?

— А разве стране нужно больше?

— Допустим, дома изнашиваются, а численность населения с годами может расти…

— Синарские дома ломаются редко, а мелкие неполадки рабы могут починить и сами. Что до населения, я слышала, что оно лишь сокращалось после войны, поэтому один из регионов и смогли отвести под Наймейскую колонию.

— Здесь живут наймейцы?

— Довольно далеко от столицы, это пленные и их дети.

— Значит, Ария победил Наймей?

— Получается, что так. Но он не мог слышать даже упоминаний о той войне.

— Я тоже не могу слушать о войне! — вновь вспылил Дэн. — Давайте лучше об искусстве. У вас есть музыка?

— Конечно же! Мы играем на струнных и воздушных инструментах, но я больше люблю песни.

— А спой что-нибудь! — внезапно предложила Джани.

— Не то, чтобы я умею…

— Спой. От чистого сердца, для Хоупа, для господина Арии и его брата.

Харана открыла рот. Сначала Дэну показалось, что она издаёт какие-то непонятные булькающие звуки, затем, в этом кваканье и скрипе начала рождаться мелодия, тихая и неприметная, как шелест листвы, примятой дождём в тропическом лесу. Гортанные звуки переросли в пение, горловое, открытое, первородное и абсолютно бессловесное. Мелодия голоса имитировала щебет птиц и звон дождевых капель, цокот копыт невиданных животных и свист ветра. Дэн наконец ощутил покой, то спокойствие, которого так не хватало ему с момента смерти Хичан. Да и до встречи с Хичан тоже.

— Великолепно, — прослезилась Джани. — А ещё? Есть у вас ещё песни?

И Харана запела снова, и снова, убаюкивая их истерзанные души. На третьей песне Дэну отчаянно захотелось присоединиться, и он не мог отказать себе в порыве, вплетая в мелодию чужой планеты свои земные, такие же искренние звуки, хрипы и плач. Девочка пустилась в пляс, и он за ней, подхватывая странные раскачивающиеся движения и неторопливые взмахи руками. Никто не знал, сколько времени они провели так, будто бы оно остановилось в их маленьком храме, за окнами которого бушевало пламя. Наконец, Харана смолкла.

— Давно я не пела, — призналась она, вновь смущённо опуская взгляд. — Когда эта битва закончится, нужно будет чаще заниматься музыкой. Точно, я разучу новую колыбельную для господина Хоупа!

— Обязательно, — слабо улыбнулась Джани. — Тем более, он уже готов родиться. Встречайте его.

— Меняемся! — крикнул Хьюз ослабевшей Баниль. — Ты больше не можешь сражаться, поддержи барьер!

Девушка отпрянула в сторону, противник кинулся за ней, но Хьюз уже подрезал его, преграждая дорогу.

— Долго вам не продержаться, — хмыкнул чёрный Покровитель.

И яростная битва, явно не в пользу светловолосого мужчины, началась по-новой. Баниль отползла в сторону, силясь сдержать купол над площадью, но товарищ Покровителя, оставшийся снаружи, продолжал закидывать его жертвами, и их боль передавалась девушке, будто она сама находилась на месте жертв, будто барьер поглощая все их чувства, эмоции, их духовные частицы, наполненные жаждой отмщения, перенаправлял на неё. Барриал подхватил её и перенёс в укрытие — одну из ниш дворца. Кто-то из снарских министров поднёс стакан воды, но она чувствовала, что больше не может противиться давлению. Ещё одна жертва — и её собственная душа переполнится ненавистью, яростью, гневом, ещё одна вспышка боли — и она станет Сущью, отвратительной, вязкой, и бесчеловечной. С шипением барьер начал растворяться, через бреши посыпались останки изломленных тел, окрапляя площадь кровавым дождём.

— Мы обречены! — возопил кто-то.

— Прячьтесь в подвалы! — вторил другой голос, обладателя которого она уже не видела и не слышала.

Всё её сознание будто заволокла тьма, из последних сил Баниль цеплялась за светлые воспоминания своей посмертной жизни — весёлые гулянки с Хьюзом и Кейл, ради которых эти двое зачастую подначивали её сбежать с работы, прогулки по опустевшим Покоям и снегопад из зелёных и оранжевых цветом, которым они втайне любовались прежде, чем приступать к «уборке сорняков». Счастливые моменты промелькнули в сознании ослепительным лучом. А вслед за ним, возник голос, такой же кристально чистый и праведный, как ей показалось.

— Вы продержались достаточно, — провозгласил Джон, вступая на сцену. — Но финальный аккорд за нами.

Открыв глаза, Баниль увидела странную картину — над плечом учёного парила Нелл, больше похожая теперь на огромный воздушный шар, состоящий из цветного газа.

— Залп! — скомандовал Джон, и Нелл взорвалась, буквально рассыпалась на множество дымчатых игл, разлетающихся во все стороны.

Сразу пара шипов вонзилась в противника Хьюза, пригвождая того к земле, Покровитель вскричал, но шипящий звук свидетельствовал о немедленно начавшемся разложении его духовной плоти. Он попытался приложить к ране Перо, чуть ли не поглотить его, но артефакт зашипел, и вместе со своим носителем канул в забвение, растворяясь чёрной дымкой, взвесью частиц расползаясь по камням и песку. Другой враг отпрянул, коррозия лишь поразила его крыло, и он безжалостно оторвал часть собственной плоти, бросая на землю. Рваная рана на лопатке тут же начала зарастать, и Покровитель кинулся на Джона, вопя от ярости. Учёный уклонился, ручейком проплыв под ногами врага, развернулся, и со спины набросился, но тут же оказался сметён ударом уцелевшего крыла. Однокрылый теснил его вдаль от площади, в раскуроченный сад, а Джон лишь уклонялся, уводя врага от синарцев и людей. И тут подоспела помощь: зелёная лавина буквально хлынула во дворец, сметая Покровителя и Джона с ног. Мужчина не сразу даже понял, что утопает в толпе зеленоволосых бледнолицых людей, выглядящих измученными и забитыми. На ногах у многих Наймейцев болтались тяжелые кандалы, и всё же, они продолжали наплывать, мутузя чернокрылого ангела, ставшего демоном для синара.