Я с интересом наклонила голову, вместе с ним направившись в сторону лестницы и всё ещё ощущая прохладную ладонь на спине. От неё по телу прокатывали волны спокойствия, томительного желания и зыбкого счастья. Оно отражалось на моём лице в виде сияющих глаз и еле заметной улыбки. Порой она срывалась на тихий смех, когда Темнейший раз за разом прижимал к себе, целуя в губы, в лоб, в висок, и вдыхая аромат моих цветочных духов.

Ничего подобного я ещё не испытывала.

Мы шли по бесчисленным коридорам северного крыла, подальше от послов, от сестёр, от стражи и прислуги… лишь луна и звёзды провожали нас, заглядывая в окна и не понимая того счастья, что сейчас таилось в моей груди. Ну и пусть. Вряд ли им вообще дано это понять.

Темнейший не останавливался, ведя только по ему одному известным путям. Я ничего не спрашивала, лишь один раз остановилась, когда он жестом открыл запертые двери коридора. Дыхнуло холодом, открывая открытую галерею с каменным потрескавшимся полом. Громадные окна с колоннами выходили во внутренний, скрытый от чужих глаз, сад. Стоило только присмотреться к стоявшим там деревьям, как я удивлённо охнула.

— Это…

— Деревья Жизни, — согласно произнёс Темнейший. — Раньше они росли везде, но болезнь их сгубила. Они её чувствуют, и увядают.

Я взглянула на него, заметив в глазах немую злость на самого себя. Только он один, великий Темнейший, допустил это. Подставил под удар свой край, давая ему гибнуть от собственного бессилия.

Переведя взгляд на деревья, я поразилась их красоте. Абсолютно чёрный ствол оплетали голубые руны, тускло светившиеся во тьме, а на кроне шелестели тысячи нежно — розовых лепестков. Они покрылись серебристым инеем, мерцающим при свете звёзд и луны. Всего осталось только четыре древа Жизни. Остальные засохли, голыми ветками стучась друг об друга.

— Когда умрёт последнее дерево, болезнь захватит всё Малоречье и пойдёт дальше, — послышался тихий голос Темнейшего за моей спиной. — Может, ты тут для того, что спасти мой мир?

Я взглянула на него, уловив в голосе проблеск надежды.

— Может и так, — прошептала я. — Но что мне делать знает лишь Луна.

— Скоро и мы узнаем, — твёрдо произнёс Темнейший, вновь взяв за руку и зашагав вперёд. Мы миновали сад, и только он остался позади, властитель вновь произнёс: — Здесь есть одно место, в котором кроме меня никто не был. Ни Сивер, ни Хорм, ни одна их асах или даже мой брат. Я хочу его тебе показать.

Моё сердце забилось в груди быстрее, так и заставив стиснуть от бессилия пальцы. Неужели он и вправду ведёт меня туда?! О Господи, я ведь чуть ли не мечтала там побывать как только услышала от Мавы про это место.

Темнейший замер, и я неуверенно встала рядом с ним, смотря на знакомые чёрные двери. С виду они были самыми обычными — никто бы и подумать не мог, что на самом деле скрывается за ними. Потому я и отступила на шаг назад, когда Темнейший налёг на двери, являя просторный зал из чёрного холодного камня. Сердце в груди так и подпрыгнуло от восторга и охватившего всё тело страха. Вот он. Зал зеркал. Единственное место в Малоречье, где они есть.

— Идём, — протянул мне руку Темнейший, осторожно взяв её что бы случайно не поранить. — Не бойся.

— Я и не боюсь, — вскинула голову я, следом за ним пройдя в холодный просторный зал. Захотелось тут же закутаться в плед и выпить ведро горячего чая.

Мурашки пробежались по открытой спине, стоило только бросить взгляд на безмолвные зеркала. На них блестела пыль. Я скользнула взглядом по стёклам, словно надеясь найти то самое, в которое смотрела в прошлый раз. Сердце от этого лишь ускорялось в груди, готовясь взять и выпрыгнуть. Это место явно не посещали очень давно.

— Я не наведывался сюда с того самого момента, как болезнь коснулась меня, — словно прочитав мысли, произнёс Темнейший, провожая в центр зала.

— Как давно они тут? — решилась спросить я.

— Не помню… наверное, ещё со времён войны, — задумчиво ответил он, смотря за мной. — Их сделал на заказ один мастер, клянясь мне в том, что они отражают красоту как внутреннюю, так и наружную…

— Ты ему не веришь? — усмехнулась я, повернувшись к Темнейшему. — Ну и зря.

— Правда? — изогнул брови он, поведя рукой и заставив ветер всколыхнуться у ног. Пыль тут же слетела с засиявших зеркал, и зал словно стал в несколько раз больше. — Разве тебя не пугает мой облик? Мой голос? Разве я не испытываю у тебя самый настоящий страх?

— А должен? — улыбнулась я, отпустив соскользнувший на пол плед. — Разве тебя это так волнует? Разве я смотрела бы тебе в глаза, если бы боялась больше своей жизни? Разве бы я сделала это?

Я шагнула к Темнейшему, поднявшись на носочки и поцеловав его в уголок губ. Он на миг замер, прежде чем плавным движением притянуть к себе. Я не возражала, удивлённо вздохнув, когда он повернул меня лицом к зеркалу. Прохладные ладони тут же накрыли живот, а над головой раздалось спокойное дыхание.

— Я ведь говорил, что у тебя очень странные глаза? — послышался тихий шёпот над ухом.

Неловко усмехнувшись, я подняла глаза на зеркала. В них отражалась и правда очень странная пара. Не ощущай я приятное покалывание по всему телу от близости с Темнейшим, подумала бы, что просто сплю. Иначе кто была та особа в зеркале? Почему она с восторгом и усмешкой в глазах смотрела на меня? Я бы с ней не решилась связываться, особенно когда позади неё возвышался чертовски красивый властитель, чьё дыхание согревало мне ухо.

Я поймала собственные глаза странного оттенка: глубокого тёмно — синего цвета с рубиновой полоской у зрачка. Мне они напоминали закатное небо, когда солнце уже спряталось за горизонт, а заря охватывала ночь. И эти глаза чуть ли не светились в полумраке. А вот платье… фигура у меня в своём мире не была создана для приталенных платьев, в отличии от этой, тонкой и грациозной, таящей в себе опасность. Платье струилось по небольшой груди и плоскому животу серебряными звёздами, переходя на тонких ногах чёрными тенями. Увидь меня Андрей в таком виде, боюсь, пришлось бы палкой от себя отгонять.

Ладонь Темнейшего скользнула на мои плечи, остановившись на тонкой шее. Я вскинула голову, поймав его глаза и не удержавшись от лёгкой усмешки на губах.

— И что дальше? — тихо прошептала я, хотя мой голос эхом отразился в зале.

— Смотря что ты хочешь, — прошептал Темнейший, наклонившись и хитро улыбнувшись уголками губ. — Любая твоя прихоть.

Я тихо рассмеялась, закрыв глаза, когда его губы накрыли мои. Вновь знакомые мурашки пробежали по телу, а прохладные ладони скользнули на мою талию. Всё внутри напряглось от предвкушения, так и заставив прикусить губу Темнейшего и рассмеяться, когда он развернул к себе.

— Осторожней, — положив ладони на его плечи, прошептала я.

— Это мне следует говорить, — прошептал мне в губы он, но не успел вновь утопить в своём поцелуе, как громогласный гул прошёлся по залу.

Я удивлённо огляделась, чувствуя, как сжимаются чужие пальцы на спине, почти дырявя ткань.

— Прости, — дыхнул Темнейший, отпрянув от меня и взглянув на раскрытые двери. — Мне надо идти.

— Куда же? — не сумев сдержать разочарование в голосе, окликнула я.

— Болезнь продвинулась дальше, — взглянул на меня Темнейший, вкладывая в эти слова чуть ли не весь смысл жизни. — Если об этом прознают послы… они забьют тревогу. Им не стоит этого знать.

Я заломила пальцы, отведя взгляд и ощущая теперь вместо тепла в груди пустоту. Она медленно разрасталась, и стоило Темнейшему покинуть зал, как и вовсе захватила с головой. Я до крови прокусила губу, поморщившись от металлического привкуса и оглянувшись.

— Ну что, только мы с тобой и остались, — обратилась я к отражению, осторожно подойдя к зеркалу и придирчиво оглядев себя. — Может, для людей ещё и неплохо, но для остальных…