— Всё та же история с овцой, — грустно усмехнулся волк. — Я умирал. Меня подобрал хозяин и подарил новую жизнь. В буквальном смысле. Теперь я тот, кого ты видишь.

Мы замолчали, и я вновь почувствовала, как начала утопать в подступающем сне. Зарывшись лицом в тёплый мех, я закрыла глаза, дыша через раз и наконец — то ощущая себя в безопасности. Волк тоже притих, видимо, задремав, и потому не очнулся, когда я вышла из шатра.

И побрела в сторону леса.

Странная мелодия, похожая на перезвон колокольчиков, вела куда — то вперёд. Я ощущала тихий шелест веток над головой, жёсткую траву под голыми стопами, и прохладный ветер, облизывающий лицо. Тусклый лунный свет пробивался через сплётшую шатёр крону, падая неровными бликами на землю. Словно художник разлил краску.

В голове стоял плотный густой туман. Он залил глаза, оседая комом внутри и заставляя кровь холодеть внутри жилах. Я не понимала ничего, идя за призрачной мелодией куда — то вперёд. Трава тихо шуршала под ногами, задевая щиколотки, порой пряча хрупкие веточки. Они хрустели, слишком громко и сухо, и в иной раз я бы поморщилась от столь резкого звука, но не сейчас. Всё притупились. Даже собственные чувства.

Сверху послышался треск, шелест крыльев и листвы. Миг, и рядом кто — то спрыгнул, тут же гордо поднявшись на ноги. Я даже не вздрогнула, упрямо идя куда — то вперёд, замерев лишь тогда, когда ледяные пальцы коснулись запястья.

— Куда спешишь? — послышался голос, больше похожий на шелест.

Мне показалось, что если я отвечу, то упущу прекрасную мелодию. Поэтому, даже не удосужившись повернуться, я вновь побрела вперёд. Пальцы соскользнули с кожи, прежде чем куда уверенней схватить за локоть. Кто — то с силой повернул меня, и перед глазами мелькнули два алых огонька. Я попыталась нахмуриться, но из этого ничего не вышло. Перед взглядом всё ещё маячил туман с неясными очертаниями.

— Неужели ты так околдована, что даже слово вставить не можешь? — произнёс с усмешкой голос, и ледяные пальцы сжались на плечах. — Ну же, пташка, проворкуй мне хоть что — то.

Я почти и не слушала до странности знакомый голос, смотря куда — то за плечо. Мелодия начинала ускользать от меня. Её надо было догнать.

Дёрнув плечами и смахнув чьи — то руки, я вновь шагнула вперёд. Музыка стала чуть отчётливее, ведя вперёд, петляя между деревьев и скрываясь в сумраке. Кто же её напевал? И почему так печально? Я попыталась определить инструмент, похожий то на скрипку, то на арфу, то и вовсе на флейту. Это было что — то смешенное, и оттого прекрасное. И оно звало меня. Манило к себе, распростерев невидимые руки и решив взять в объятия.

— Куда ты всё время идёшь? — раздался настороженный голос, и пальцы вновь схватили за ладонь. — Я же тут!

Он не слышал. Этот кто — то не слышал мелодии. Но, может, если подвести его чуточку поближе, то он её услышит?

— Она зовёт, — взглянув туда, где маячили рубины глаз, прошептала я. Голос оказался тихим, приглушённым. Я боялась спугнуть музыку. — Ты не слышишь? Идём же…

Я стиснула слабые пальцы на ледяной ладони, поведя за собой вперёд. Путник шёл неуверенно, напряжённо вглядываясь вдаль и словно пытаясь понять, куда же мы идём. Наверное, ему что — то взбрело в голову, так как спустя пару минут раздалась усмешка.

— А — а… ты хочешь уединиться. Подальше от чужих глаз. Умно…

Я промолчала, идя вслед за пленительной мелодией. С каждым моим шагом она звучала всё громче, всё отчётливей, пленительней. Я уже чуть ли не рвалась за ней, и мой спутник еле поспевал за мной. Ветки и листья хрустели под нашими ногами так громко, что можно было подумать, что за нами идёт погоня. Но медлить нельзя было. Иначе она утихала.

Деревья между тем становились какими — то странными. Листвы на них с каждым шагом было всё меньше и меньше, кора была сухой и чёрной, словно мёртвой, а трава сменялась холодной землёй. Но музыка не утихала, и на такие мелочи сейчас было плевать. Я лишь прибавляла шаг, и когда последнее дерево промелькнуло за плечом, кто — то дёрнул со всех сил за руку.

— Как ты… — прошептал над головой голос, в котором мелькнул настоящий страх. — Чёрт… живо, уходим! Нам нельзя тут быть!

Я не сдвинулась с места, даже когда меня вновь дёрнули на себя, я осталась. Музыка доносилась откуда — то рядом, но так приглушённо, словно её спрятали.

— Она где — то тут… — прошептала я, шагнув вперёд.

— Ис, это запретная территория! Если нас поймают, то… — Голос резко замолк на полуслове, прежде чем в разы тише произнести: — Нас сожрут, если мы не уйдём сейчас.

— Бред… — безразлично бросила я, вновь потянувшись вперёд. — Здесь безопасно… и хорошо.

Я начала медленно спускаться с холма, ощущая под ногами мёртвую землю с мелкими камешками. Спускалась я медленно, ни разу не поскользнувшись и ни запнувшись. При этом туман перед глазами начал немного рассеиваться, приникая к земле серым мерцающим одеялом. Когда же я ступила на чёрствую траву, больше похожую на жёсткую мочалку, то и вовсе очнулась.

Туман в голове и во всём теле пропал, что бы появиться у ног скользкими липкими щупальцами. Моргнув несколько раз, что бы точно снять наваждение, я вскинула голову. На небе высился бледный шар луны, но его света хватало, что бы озарить всю долину. Серебряный свет струился вниз, но падая на землю, тут же приобретал какой — то грязный оттенок.

«Где я?» — мелькнула первая трезвая мысль в голове, что кувалдой ударила по затылку. Пальцы похолодели, а тугой комок встал поперёк горла. Я каким — то образом вышла из шатра и побрела куда — то, словно меня вели. И вела мелодия. Пришлось вновь прислушаться, но кроме оглушающей тишины так и ничего не услышать. А тишина то была необычной. Словно её кто — то сохранял.

Шумно сглотнув, я неуверенно оглянулась. И вправду долина, через которую протекал заросший ручеёк. Вот только долина сама по себе была крайне необычной хотя бы потому, что здесь громоздились развалины домов. Столь брошенные и никому не нужные, что их сначала можно было принять за громадные валуны. Но нет, это были дома. Маленькие, из тёмного камня, от которых несло сыростью и мхом. Эти домики были разбросаны по всей долине, разломанные и оплетённые плющом. Они были пустыми, неприветливыми, и от них так и разило плесенью.

Я неуверенно шагнула в сторону, и ноги тут же увязли в жидкой земле. Её не было видно из — за тумана, но можно было догадаться, что разрушенное поселение построено на болоте. И это болото постепенно начало брать своё.

Позади послышался треск, и повернув голову, я краем глаза заметила на вершине склона фигуру. Не стоило особых усилий догадаться, что это был Анор. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, и нервно вглядывался в долину тусклым взглядом. Его губы были плотно сомкнуты, а крылья готовы были в любой момент распахнуться и рвануть наверх. Чего же он так забоялся?

Я попыталась вспомнить, где именно мы сейчас. Но на ум пришло лишь одно — второе поселение ниитов. Дом, который пал из — за какого — то случая. Реверс упоминал, что он очень близко находится к озеру Теней, и что этого места стоит остерегаться. Тут кто — то живёт.

Я уже развернулась, что бы поспешить подняться наверх, как до ушей вновь долетел призрачный звук мелодии. Ноги примёрзли к земле, а в голове вновь встал туман. Но не успела я и испугаться, как он сам пропал. А вот мелодия осталась, доносясь откуда — то издали. Она была столь печальной, что вмиг сломила мою уверенность покинуть это место.

— Я об этом буду жалеть… — прошептала я, стиснув до побледнения пальцы.

Шагнуть на склон просто не получалось, как бы я не хотела — музыка впивалась в затылок и не давала даже шага сделать в иную сторону. Идти приходилось вперёд. Ноги тут же увязли в разбухшей земле, неприятно чавкавшей каждый раз, стоило ступить. Анор на склоне, заметив, что я иду вперёд, собирался уже окликнуть меня, но музыка прозвучала вновь. Ниит остолбенел, смотря своими рубинами глаз куда — то вдаль. Прошла секунда, прежде чем он сдался и спустился в долину. Теперь уже мне пришлось поспевать за ним, настороженно вглядываясь в чёрные зёвы окон и дверей домиков.