Ниит вдруг упал на колени перед существом, не дойдя до трона и пару шагов. Его завороженный взгляд был прикован к Оусху, чья мелодия становилась всё тише и тише. Спустя несколько долгих минут, протянувшихся вечностью, он всё же отнял флейту от тонких губ.
— Значит, ты будеш — ш–шь первым… — наклонив голову и печально брякнув колокольчики, выдохнул Оусх.
Поднявшись с трона, он наклонился. Тонкие пальцы, заканчивающиеся по загнутому сероватому когтю, скользнули по лицу Анора. Я видела, как Оусх проводит ладонью по щеке ниита, оставляя тёмную полосу свежей крови. А тот даже не шевелился, остекленевшим взглядом смотря куда — то перед собой.
Оусх наклонился ещё ниже, и его белые волосы соскользнули с острых плеч, полностью закрыв лицо. Но это не помешало заметить мне, как раскрывается полный острых клыков рот существа, натягиваясь до предела. Страх пробрал под самые рёбра, сковав руки и заставив онеметь от ужаса. Ещё миг, и Анор мог лишиться головы.
— Постой! — не выдержав, вдруг крикнула я, когда Осух почти коснулся клыками кожи ниита.
— Хочеш — ш–шь быть первой? — подняв глаза на меня, не то усмехнулся, не то улыбнулся он. — У тебя то кровь поинтерес — с–сней будет…
Я облизнула пересохшие губы, ощущая лёгкий кинжал на бедре. Эта сталь не поможет против него, но, возможно, отвлечёт. У нас ещё есть возможность сбежать, главное — привести в чувства Анора. А тот то уже сам сообразит, что к чему.
Меж тем Оусх отпрянул от Анора, не спеша продвигаясь ко мне. Его шаги гулким эхом разносились по залу, заставляя грибы и цветы тускло вспыхивать, озаряя пространство. Я невольно попятилась назад, не смея оторвать от бледного лица глаз. И чем ближе существо подходило ко мне, тем отчётливей я могла его рассмотреть.
Лицо, что показалось мне чуточку человечным, было на самом деле до ужаса безобразным. Старая кожа потрескалась на висках и серых губах, глаза впали и были непонятного зеленоватого оттенка, а чёрные вены испещряли скулы и веки. Лицо Оусха было острым, об которое можно было порезаться, и жутко пугающим. Наверное, в Малоречье он прослыл бы необычайным красавцем, что «украшал» свою шею и руки мелкими порезами, длинной не больше ногтя на мизинце.
Оусх остановился всего в шаге от меня, протянув руку и ледяными пальцами коснувшись щеки. Я вздрогнула от пронзившего всё тело холода. Хотелось тут же задрожать и спрятаться как можно дальше. Но куда?
Пальцы Оусха скользнули ниже, прежде чем сжаться на моём плече и резко притянуть к себе. Я тут же попыталась вырваться, но стоило только тусклому свету озарить лицо существа, как страх огненной волной сковал движения. Я замерла, и в следующий миг до ужаса острые клыки вонзились чуть ниже шеи. Сдавленный крик сорвался с губ сам собой, и резкая боль прошлась по всему телу. Ноги подкосились, и необычайно сильные руки сжали ткань на спине, не давая упасть.
— Хорош — ш–шая кровь… — послышался довольный голос Оусха, с чьего подбородка стекала моя кровь, капая на его серые одежды. — Давно я такую не пробовал…
Клыки вновь впились в тоже самое место, заставив поморщиться и прикрыть веками глаза. Тело вмиг налилось тяжестью, да такой, что колени сами собой коснулись холодного пола. Я выскользнула из хватки Оусха, упав на грудь и задыхаясь. Вкус крови заполнил рот, а тело била мелкая дрожь. Место укуса горело, словно раскалённую проволоку взяли и приложили сразу в нескольких местах одновременно. Мне даже удалось удивиться, почему не завоняло палённой плотью.
— Мало… слишком мало! — раздосадовано воскликнул Оусх, опустившись рядом и схватив меня за руку. — Ещё… хочу ещё!
Разорвав рукав и оголив белое запястье, он разинул рот. На острых клыках мелькнула моя кровь, делая Оусха ещё ужасней, чем он был до этого. Я затаила дыхание, зажмурившись и уже чувствуя слёзы на ресницах.
Вот так, значит? Вот так я умру? В лапах этого монстра?! От этой бессмыслицы захотелось разреветься в голос, или расхохотаться на крайний случай. Но ни то, ни другое я так и не смогла сделать. Лишь беззвучно скатилась слеза в тот самый момент, когда Оусх коснулся клыками кожи на руке.
Я закрыла глаза, уже ощущая резкую боль, огнём распространившуюся по руке. Но не успела она толком коснуться разума, как тут же пропала. Передумал? Нет, не может же…
Я заставила себя выкинуть из головы туман, со странной дрожью вдруг различив тяжёлое дыхание, лязг когтей и гневный вопль, прошедшийся по залу. От этого вопля, казалось, содрогнулся сам пень, заставив свечение испуганно вспыхнуть на краткий миг.
Надо было открыть глаза. Надо было посмотреть. Но тело не слушалось, и что бы хотя бы раскрыть одно веко пришлось сделать больше усилий, чем встать после переломанных ног. И всё же я смогла разглядеть фигуру Оусха, упавшую рядом со своим троном. Он зло сверкал мутными глазами, скаля острые клыки и пытаясь подняться на ноги. Но больше всего меня удивило другое: передо мной, расправив мощные крылья, стоял Анор. Видимо, действие песни пропало сразу же, когда Оусх решил испробовать моей крови.
— Ты и понятия не имеешь, на кого поспел поднять руку, ничтожество… — прорычал Анор, гневно сверкая глазами.
— Да неужели?! — не то расхохотался, не то закричал тот. Опираясь об трон и кое — как сохраняя равновесие, Оусх устремил на нас гневный взгляд. — Даже ес — с–сли попытаетесь — не с — с–сбежите… я найду вас. А тебе лично оторву крылья!
На этот раз, подобно безумцу, расхохотался Анор. Он отступил на шаг назад, присев и за локоть поставив меня на ноги. Я покачнулась, опёршись лбом об его плечо. Впервые за всё время пребывания в моей голове вдруг скользнула мысль: «А он не так уж и плох, раз пытается спасти не только свою шкуру, но и мою».
— Что, кровь полукровки понравилась? — оскалился Анор, стиснув пальцы на моём плече. Миг, и я подумала, что он оттолкнёт меня за свою спину. Что бы не мешала ему. — Так получай!
Всего одно движение, из — за которого воздух вышел из лёгких, и я упала на колени перед ногами замешкавшегося Оусха.
— Ничего лично, Ис, но моя шкура мне ещё дорога, — раздалась сухая усмешка, и Анор, взмахнув крыльями, одарил мощным потоком воздуха.
Оусх закрыл лицо руками, покачнувшись и упав спиной об трон. Я и вовсе сжалась, оглянувшись и успев заметить, как мелькнула юркая фигура ниита в проходе. Миг, и его не стало, лишь столь ужасные слова всё ещё звучали в стенах забытого зала.
В моей голове была пустота, хотя на языке крутились слова, которые вряд ли слышали жители этого мира. Вот только сорваться с губ им вряд ли было дано, а вот слёзы так и скатывались с щёк. Холодные, горькие слёзы, срывающиеся с подбородка и капающие на ладони. Неужели он и вправду это сделал? Неужели обменял мою жизнь на свою шкуру? Насколько же прогнила семья Ааров…
По телу вновь прошлась дрожь, заставив даже забыть о пульсирующей боли во всём теле. Единственное, что я могла сделать, это закрыть ладонями лицо и молиться, что бы всё это закончилось как можно быстрее. Теперь смерть казалась не такой уж и страшной.
— А мне казалос — с–сь, что люди ужас — с–сные существа… — послышался полный презрения голос.
— Тогда вы не знаете ниитов… — сдавленно прошептала я, вытирая слёзы ладонями.
— Я знаю ниитов, — раздался чуть возмущённый голос Оусха, так и заставив удивлённо поднять на него глаза.
Он неуверенно сидел на своём троне из корней, вытирая рот от моей крови. Мне даже показалось, что его лицо разгладилось, став менее… ужасным, что ли? По крайне мере, этих жутких чёрных вен больше не было видно, да и кожа разгладилась, приобретя оттенок молока.
— Это вы их убили? — сощурив глаза, как можно холодней поинтересовалась я.
Оусх взглянул на меня сердито и возмущённо, словно я и вправду сказала какую — то нелепицу.
— Я?! — казалось, его удивления нет предела. — Кто тебе это наплёл, ниит?! Ес-с-сли бы ты знала, кто дейс-с-ствительно стоит за вс-с-сем этим, давно бы молилас-с-сь богам об тихой смерти!
