Разные глаза некроманта полыхали яростью. Он запустил руки в волосы и обхватил голову, словно она очень сильно болела.

— Дебриан обманул меня и не обманул… Он и впрямь отдал свою любимую дочь. А любимую ли? Да, это был хорошо поставленный спектакль, — бормотал некромант.

— Какой спектакль? — прошептала я. — Мой отец любил меня.

Некромант медленно поднял голову.

— Тогда твоя смерть наверняка его расстроит, правда? — мужчина выпрямился и принялся медленно идти ко мне, поднимая руку.

— Вы… Вы не можете убить меня! — пролепетала я, задыхаясь от ужаса. — Вы дали клятву, что не тронете никого из членов семьи Маэллье!

— Да, это так, — он улыбнулся, хотя эта улыбка больше напоминала оскал. — Но ведь ты полукровка, а значит… Я могу сделать тебе очень, очень больно!

С его руки сорвалась молния и полетела по направлению ко мне. Нет, меня не испепелило на месте. Но все тело прошила боль, и я шлепнулась на колени.

— Пожалуйста, не надо… О, хозяин! — сорвалось с моих губ. Зато некроманту это очень понравилось.

— Хозяин… Звучит красиво, — он подошел вплотную и мазнул ладонью по моей щеке, размазывая слезы. — Отныне ты слуга, моя собственность. И за каждую провинность будешь наказана. Именно ты будешь отвечать за поступки своего отца. Несправедливо? Да. Ужасно? О, да! Но не все мы вольны выбирать свою судьбу… Добро пожаловать в новую жизнь!

С этими словами пол под моими ногами разверзся. С пьедестала принцессы меня низвергли на дно жизни в качестве слуги. Сидя в темном каземате и рыдая от безысходности, я старательно удерживала в голове одну мысль: Кэрриан Эрте, однажды я найду способ отомстить тебе и заставлю пожалеть обо всем, что ты сделал.

С тех пор я стала прислуживать в замке. Людей здесь, помимо меня и хозяина, не было. Я имею ввиду постоянных жителей, ну оно и понятно — мало какая прислуга согласится тут жить, даже за большие деньги.

Сначала моим пристанищем стала темная камера в подземелье, унылая и холодная. Я возвращалась туда до тех пор, пока не сообразила, что всем плевать, где я ночую. Побродив немного по черному замку, я приметила небольшую хорошенькую комнатушку с видом на море, в соседней с некромантом башне.

Тут оказалось не в пример уютнее, если сравнивать с камерой, конечно. Резной сундук, добротная кровать, стол со стулом, светильник. Не роскошно, но жить можно. Потом я даже притащила какие-то рваные коврики и одеяло, так что обстановка стала довольно миленькой. И я поселилась здесь.

Видимо, до меня тут кто-то жил или останавливался из гостей: я обнаружила немного одежды в сундуке, правда, женской и мужской вперемешку — нижнее белье, ночнушка, штаны с рубашкой, сапоги, которые внезапно оказались в пору.

Первое время Кэрриан, конечно, гонял меня нещадно. Он заставил меня убираться в лаборатории и разгребать завалы. И это было ужасно! В комнате, не убирались несколько столетий, наверное, а я в своей жизни не делала этого вообще ни разу.

Но учиться пришлось быстро. За каждую разбитую или испорченную вещь хозяин черного замка с наслаждением наказывал меня, используя разные методы. Я нередко оставалась без обеда или ужина, получала молнией — в зависимости от настроения Кэрриана она могла быть более сильной или менее болезненной. К счастью, вскоре, кажется, у меня выработался некий иммунитет к его магии — те же самые молнии становились все безболезненней и вскоре вообще потеряли всякий эффект. И мановением руки он больше не мог насильно принудить меня что-то делать — я все больше притворялась, но для того, чтобы не нажить лишних проблем.

Так что чем дальше, тем я становилась смелее. Сначала я даже думала стащить что-нибудь из кабинета, что-то эдакое, что могло пригодиться в борьбе против Эрте. Но он будто бы знал каждую пылинку в этом гадюшнике, так что от этого плана пришлось отказаться.

Несколько раз я пыталась бежать, но Вермиел был слишком хорошо защищен, чтобы простая девушка, не магичка, вроде меня, могла противостоять его ловушкам. Все мои побеги оказались неудачными и, вскоре, я оставила эти попытки. Наказания, которые за этим следовали, быстро отучили меня от мыслей о свободе.

Вскоре я научилась заниматься бытовыми делами, словно порхая. Хозяин замка остыл, или же ему надоело отыгрываться на мне за чужие обиды. Отправив меня в услужение Арвлгжах, он, казалось, забыл о моем существовании.

Не могу сказать, что меня это не радовало. Пребывание здесь изменило меня. Я забыла о любых капризах, научилась молчать, когда нужно, узнала, что такое тяжелый физический труд и несправедливость, научилась огрызаться в ответ и даже нападать первой. Может быть, кто-то после этого всего и сломался бы, но я твердо знала, что преодолею все трудности и выйду победителем, отомстив хозяину замка за все несправедливые обиды. Нужно было только подождать.

***

Я устало разогнулась над раковиной, разминая затекшую спину. Грязная посуда исчезала на глазах, осталось последнее и самое нелюбимое — чистка сковородок и кастрюль. А их набралось с десяток.

Я вытерла руки о грязноватое полотенце и обвела взглядом кухню. Желудок начинал урчать от голода. До завтрака еще далеко, все запасы спрятаны в кладовке и холодильных шкафах, тщательно запертых бдительной паучихой, но можно поискать что-то вкусненькое.

Я пошарила по шкафам, но, как всегда, там громоздились только горы приправ. Досадливо хлопнув дверцей очередного шкафа, я приметила в углу сиротливо притаившееся яблочко и ринулась к нему. Подхватила, любовно оттерла от пыли подолом фартука и вгрызлась в мякоть, чтобы тут же, скривившись, все выплюнуть.

— Тьфу! — приличное на вид яблочко оказалось гнилым и червивым. — Фу, ну что за невезение!

Раздосадованная, я швырнула яблоко в стену. Однако Вермиел мог принять подношение, а мог и отвергнуть. Огрызок отскочил от стены и с удвоенной скоростью вернулся мне прямо в лоб. Я пошатнулась и плюхнулась пятой точкой прямо в ведро с мокрым бельем. Стены затрясло — замок был очень доволен результатом.

— Смеешься? — мрачно прокряхтела я, выбираясь из ведра и оправляя платье. — В следующий раз вообще ничего не получишь! Аргвылжах, между прочим, ругается и требует относить все на помойку. Вот счастье крысам да тараканам будет, а уж как гиенники обрадуются такой щедрости…

Замок взволнованно дрогнул и загудел. В камине что-то зашуршало, и на пепел шлепнулся сверток. Я бросилась к нему и быстренько развернула. Ага! Кто-то из кухонных помощников припрятал для себя кусок ветчины, сыра и слегка зачерствевшего хлеба.

— Другое дело, — довольно кивнула я, делая бутерброд. — Спасибо, друг!

Вермиел вновь затрясся, теперь уже довольный своим великодушием. Это сейчас я научилась понимать настроение черного замка, приняв его как живое существо. А раньше мне приходилось непросто. В итоге, Вер стал для меня чем-то вроде союзника или друга, правда, в основном вся помощь зависела только от его настроения. Полную власть над замком имел только Кэрриан Эрте, его хозяин.

Наскоро заглотнув остатки бутерброда, я сложила припасы обратно в сверток и приладила в камине. Надеюсь, таинственный владелец тайничка не обидится, что я воспользовалась его запасами. Можно было бы конечно пожаловаться Жах, но риск того, что я останусь крайней и виноватой, был достаточно велик. Надеюсь, моя доброта окупится.

Грязные кастрюли никуда не делись, так что пришлось вернуться к обязанностям посудомойски. Я как раз натирала щеткой медное дно сковороды, когда раздался стук распахиваемой двери и Аргвылжах ворвалась в свой кухонный храм. Паучиха была уже без бантика и парика, зато в кокетливом белом фартушке в красные сердечки. И где только выкопала эту пошлость?

— Хм-хм-хм… — щелкала она жвалами и вращала глазами, стремясь выискать что-то, что помогло бы уличить меня в недобросовестной мойке. Я стряхнула воду с чистой посудины и сунула ее в шкаф. Все!

Паучиха затрусила по направлению к чистой посуде и принялась инспектировать, засовывая нос во все вымытые бокалы и тарелки, выискивая грязные пятна и пересчитывая количество.