– Их командир вот здесь, – указала она на группу возле перевала. Все уставились на нее.

– С чего ты взяла? – спросил Квинн.

– Однажды утром я со стены видела, как обученный ястреб кружит над этим местом, перед тем как приземлиться. Он прилетел с юга.

– Откуда ты знаешь, что это был не обычный ястреб? – спросил Квинн.

В ответ она лишь вздернула бровь, и он невесело хмыкнул:

– Ну да. Птицеловы должны знать.

Большая часть собрания была посвящена обсуждению того, что делать, если герцог начнет действовать раньше, чем болезнь войдет в полную силу. Сальвии поручили в таком случае собрать и спрятать дам, а если их захватят, быть начеку и ждать попытки их спасти. Значит, после всего, что она сделала для Квинна, он хотел, чтобы она просто сидела в стороне и наблюдала?

– Я способна на большее, – возразила она. – Как женщина, я могу отвлечь внимание… по-особенному.

Квинн отбросил эту идею:

– Я оставляю за тобой право применить свои чары, если понадобится, но мы говорим о настоящей битве, Сальвия.

Даже ее имя в его устах прозвучало как оскорбление. У Квинна не было никакого права так небрежно к ней обращаться! Сальвия скрестила руки на груди:

– Я тоже говорю о настоящей битве. Охранники д'Амирана до смешного распутны. Это можно использовать в наших интересах.

Квинн выпучил глаза:

– Даже не думай об этом!

Кассек и Грэмвелл неловко поерзали.

– К тому же, – продолжил он с многозначительным видом, – если я не ошибаюсь, ты обещала выполнять приказы.

– А ты обещал…

Она запнулась. Повисло неловкое молчание, лейтенанты старались смотреть куда угодно, только не на своего капитана. Сальвия ущипнула себя за руку, чтобы прийти в чувство. Она не станет плакать. Не здесь. Ее ногти глубоко впились в кожу, даже несмотря на рубашку и куртку, и ей все же удалось сохранить самообладание.

– Госпожа Сальвия, – сказал лейтенант Кассек, – это та помощь, в которой мы и впрямь нуждаемся. Это действительно важно, и это позволит мужчинам сосредоточиться на сражении.

Сальвия ущипнула себя сильнее, поворачиваясь к Кассеку. Выражение его лица была открытым и честным. Ради этой искренности она отступилась, но все оставшееся собрание просидела молча. Когда Квинн всех распустил, Грэмвелл вышел, а Кассек остался.

– Мне нужно кое-что проверить, прежде чем мы отведем ее обратно, – сказал Квинн. – Можешь пока подождать здесь с ней?

Кассек кивнул. Как только Квинн ушел, Кассек пододвинул стул и сел к ней лицом, но ничего не сказал. Минута прошла в молчании, и Сальвия спросила:

– Как долго я была в этом замешана?

– С того вечера, как вы познакомились, – сказал Кассек. – Кодовое имя агента, первым вышедшего на операцию, – Хорек, потому что он должен все разузнать, не привлекая ничьего внимания. Но ты его раскрыла, и это все изменило.

Ее руки сжались под столом. Значит, он использовал ее с самого первого дня.

– У меня тоже было кодовое имя?

– Он назвал тебя Сойкой.

Сойка. Бесполезная, назойливая птица, выбалтывающая все свои секреты.

Кассек смотрел, как она пытается сдержать слезы.

– На самом деле ему было очень трудно притворяться, – сказал он. – И чем дальше, тем сложнее.

– Что сделано, то сделано, – глухо ответила Сальвия. Ей просто хотелось пойти спать и забыть обо всем. – Если бы он не изображал Хорька, вы бы, наверное, так и не узнали, что происходит на самом деле.

Он кивнул, и они снова замолчали. Потом она сказала:

– Я помню, как Хорька упоминали на одном из собраний. Вы говорили о нем так, будто его не было с нами.

– Это шпионская тактика. Она сбивает с толку возможного наблюдателя и создает путаницу относительно того, кто что делает, в качестве кого и какие между людьми отношения.

Кассек передвинул свой стул поближе и положил локти на стол, испытывая облегчение оттого, что наконец-то можно поговорить о чем-то профессиональном.

– Эта привычка также полезна для самих разведчиков. Она помогает разделять своих персонажей у себя в голове, и так гораздо легче их менять, когда необходимо.

От подтекста в его словах Сальвию начало мутить. Я люблю тебя, Сальвия Птицеловка. Которая из личностей сказала ей это? И не все ли равно? Одна личность была выдумана, а вторую она ненавидела. Кассек покачал головой, будто прочитав ее мысли:

– Нет, госпожа Сальвия, я его самый давний друг, и я могу сказать вам, что…

Дверь распахнулась, и Сальвия с Кассеком чуть не подпрыгнули на своих местах, когда вошел Квинн. Он по очереди взглянул на каждого из них, прежде чем пройти к двери в спальню:

– Что бы вы ни собирались сказать, лейтенант, лучше оставьте это при себе.

Кассек смущенно пожал плечами, глядя на Сальвию. Спустя несколько секунд Квинн вернулся, засовывая что-то за пазуху куртки:

– Путь достаточно свободен, мы можем отвести тебя обратно.

Он решительно прошагал мимо, не дожидаясь ее, и вышел из комнаты. Сальвия взглянула на Кассека, прежде чем задвинуть свой стул на место и проследовать за Квинном.

– Сальвия, – позвал Кассек.

Она остановилась и обернулась.

– Просто… Будьте с ним помягче. – Он слегка улыбнулся. – Или, по крайней мере, не бейте больше.

Капитан Квинн ожидал ее снаружи.

– Неплохо пообщались? – спросил он, вздернув бровь.

– Очень познавательно, – ответила Сальвия прохладно.

– Ничего не хочешь мне сказать?

– Нет, полагаю, я уже достаточно сказала для одного вечера.

Он потер щеку:

– Я это заслужил.

– Ну хоть в чем-то мы согласны.

Она почувствовала легкое удовлетворение, хотя на самом деле знала, что Квинн был достаточно ловок, чтобы увернуться от ее пощечины. Он просто позволил Сальвии ударить его.

Дорога обратно прошла в молчании. Они встретили лишь одного стражника – у входа в главный зал, но этот, похоже, был полностью сосредоточен на ковырянии в ухе и ничего вокруг не замечал. По дороге в гостевое крыло они больше никого не увидели. Возле двери в свою спальню Сальвия отвернулась, не сказав ни слова, но Квинн поймал ее за локоть:

– Как бы там ни было, но ты теперь – часть всего этого, – сказал он, – так что будь вдвойне осторожна.

Она нехотя кивнула, и Квинн продолжил:

– С этих пор никуда не ходи одна, разве что в самом крайнем случае, и кто-нибудь всегда должен знать, где ты находишься. Не доверяй запискам, которые вручаем тебе не мы лично и которые написаны не моей рукой.

Он сунул руку за пазуху, вытащил оттуда нож и вложил Сальвии в руку:

– Носи его с собой везде, куда бы ты ни пошла.

Сальвия взглянула на спрятанный в ножны кинжал. Рукоять была черная, и на ней были инкрустированы золотом буквы: «А. К.».

– Если ты попадешь в беду, мои люди сразу узнают его, а если никого из них не окажется рядом… вспомни, чему я тебя учил.

Ей не хотелось брать этот нож – его личный нож, но доводы были убедительны. Ладони Квинна все еще лежали на руках Сальвии:

– Ты справишься?

Она стиснула оружие и кивнула.

– Спокойной ночи, Сальвия.

Квинн притянул ее руку к своим губам и коснулся легким, как перышко, поцелуем тыльной стороны ее кисти. От этого прикосновения Сальвия дернулась прочь, и он ее выпустил. Она спиной вперед вошла в комнату, старательно не глядя на него, и захлопнула дверь перед самым его носом. Потом задвинула засов, и этот звук эхом раздался в тишине комнаты.

Сальвия даже не представляла, как выдержит завтрашний день.

Следующим утром Квинн выполнял свои обычные обязанности и проводил проверки, размышляя о том, как отец хотел научить его терпению. Что ж, как раз этому Квинн сейчас и учился. Он взял себе за правило несколько раз в день обходить внутренние и наружные стены и решил на этот раз, что если выйдет задержаться там, откуда виден сад, значит, так тому и быть. Со своего места он видел, как Сальвия сидит на каменной скамейке. Она перекрасила волосы и надела платье, в котором казалась одной из тех напыщенных куриц, которых он охранял, но он знал ее походку, знал, как она наклоняет голову, когда улыбается, видел, как она складывает руки каждый раз, как начинает беспокоиться. Двое молодых мужчин обступили ее, соревнуясь за ее внимание. Он оперся на деревянные перила и стал наблюдать, в душе мечтая, чтобы она оглянулась на него, но этого не произошло.