Больше этим утром ничего тревожного не происходило, а моросящий дождь не давал остановиться для отдыха и разминки, как они делали обычно. Так что караван прибыл в Андервуд в час пополудни, гораздо раньше намеченного, и на лицах всадников появилось явное облегчение. Высокие стены крепости, стоявшей на перекрестье путей, обещали им защиту от всего вокруг. Замок Андервуд стоял на границе между Крессерой и Тасметом, но Тасмет уже больше поколения был частью Деморы. Так что можно было не ожидать угрозы.

Сальвия хотела поговорить с лейтенантом Кассеком о странной тревоге солдат и их молниеносной реакции и, возможно, вставить едкое замечание насчет успехов Вяза Возчика в грамоте. Но не успела она привлечь его внимание, как он куда-то исчез вместе с остальными офицерами. Она проталкивалась между солдатами, которые несли дорожные сундуки и оружие в казармы. Они все расступались перед ней, но светлой головы Кассека нигде не было видно. Даже Возчик испарился, оставив пажа присмотреть за лошадьми его повозки. Мальчик выглядел слишком маленьким для такой работы, но справлялся с ней умело.

Сальвия немного поразмыслила насчет него. Задачей пажа и оруженосца было прислуживать офицерам, так что он должен был хорошо их знать. Она резко сменила направление и столкнулась с ним, когда он уводил лошадей.

– Здравствуйте, юноша, – сказала она. – Вы все это время нас сопровождали?

Он остановился и поклонился:

– Да, миледи. Рад приветствовать вас, леди Салвесса.

– Вы знаете мое имя, добрый сэр, – поддразнила она его, – но я не знаю вашего.

– Меня зовут Чарли Квинн, миледи.

Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– А вы не родственник капитана Квинна?

Мальчик радостно кивнул:

– Он мой брат.

Сальвия изобразила восхищение:

– Я так много о нем слышала. Вы, должно быть, очень гордитесь тем, что вы его паж.

Мальчик просиял, и она почувствовала, как вина тяжелым камнем ложится на нее. Нехорошо манипулировать ребенком, но других вариантов у нее не было.

– Я еще не обедала, а вы? – спросила она, и Чарли помотал головой. – Не хотите ли пообедать со мной в саду, когда закончите с лошадьми? Я думаю поесть там – дождь, похоже, заканчивается.

– Я сочту это за честь, миледи.

Ее губы сложились в гримасу – оставалось только надеяться, что со стороны это выглядит как улыбка.

– Что вы, мастер Квинн, – это честь для меня.

Радость от прибытия в Андервуд была недолгой.

– Еще два. – Квинн швырнул сообщение на стол зала для переговоров в казармах. – Еще два проклятых кимисарских отряда.

Капитан закрыл глаза, потер переносицу и попытался собраться с мыслями.

– Передовой дозор не сообщает ничего нового, – заметил Кассек, просмотрев донесение, и передал его дальше.

– Передовой дозор не докладывал вообще! – рявкнул Квинн. Проклятье, что-то он не в меру вспыльчив. Он глубоко вдохнул и открыл глаза. – Никаких гонцов после Галарика, и здесь нас тоже никто не ждет.

– Так давайте отправим гонца сами, – сказал Роб.

– Можем укрыться здесь и послать красный сигнал, – предложил Грэмвелл.

Каждый армейский отряд был снабжен пакетами порошка, который давал красный дым, если его поджечь, и это призывало на помощь все отряды в пределах видимости.

– Кимисарцам никогда не взять нас здесь, их всего семьдесят.

– Если только у них нет еще отрядов, – пробормотал Роб.

Грэмвелл возразил:

– Им бы понадобились сотни людей, чтобы пробить эти стены. А такой огромный отряд невозможно провести незаметно, мы бы знали о нем.

– Нам нельзя здесь оставаться, – сказал Квинн. – Андервуд верен герцогу, и рядом нет никого, кто может принять сигнал. Все кимисарцы, которых видели наши разведчики, шли на восток, так что, может, им и нет до нас дела. Однако, если они узнают, что с нами Роб, ситуация может измениться. Скоро генерал поймет, что от нас нет вестей, и начнет расследование, если еще не начал, так что сейчас наша цель – сообщить в Теннегол о готовящейся армии. Я думаю, д'Амираны наверняка что-то замышляют, но пока они ждут.

Принц нахмурился:

– Но чего?

– А что происходит во время Конкордиума? – сказал Квинн. – Толстяки-аристократы со всей Деморы покидают свои владения и едут в столицу, взяв с собой столько золота, сколько могут увезти, и свои лучшие войска. Они передвигаются даже медленнее нас, так что большинство выехали больше месяца назад, и все, кому нужно пересекать горы, отправились на север и в обход через Монделею.

Касс поднял брови:

– Все в пути. Когда вести о нападении доберутся до них в Теннеголе, все уже будет кончено, перевалы заблокируют.

Квинн кивнул. Сообщения, которые отец мог бы послать в Теннегол через южный перевал, граф д'Амиран, скорее всего, перехватит в Джоване, но если невесты из Крессеры не приедут на Конкордиум, точно поднимется тревога. Д'Амираны планируют, пока вся страна обменивается невестами и приданым, сделать свой ход и окружить Западную армию с тыла. Квинн старался не думать о том, что его друзей могут так легко уничтожить. Однако он видел, что остальные тоже это поняли. Впервые Квинн был рад тому, что Чарли с ними, а не остался с отцом. Так мальчик в безопасности, хотя бы относительно.

– Так что будем делать? – спросил Грэмвелл.

– Притворимся, что все в порядке, и разузнаем как можно больше. Наши патрули постараются как-нибудь незаметно нарушить планы врага. Может быть, когда девушки проедут перевал, мы пошлем один отряд обратно – сожжем их припасы или еще что-то придумаем. Вяз пока пусть остается на месте и делает то, что лучше всего умеет.

Роб кашлянул:

– А что насчет Сойки?

Квинн отбросил темные волосы с лица. Они отросли настолько, что уже начали его раздражать.

– А что с ней?

– Ты заметил, с кем она проводит время, кроме Хорька?

Квинн скрипнул зубами:

– Роб, если ты что-то знаешь, то говори.

Его двоюродный брат всегда любил драматизировать, но сейчас речь шла о человеческих жизнях.

– С леди Клэр. – Роб обвел всех взглядом, но никто, похоже, не понял, в чем дело. – Сестра Клэр Хэллоуэй замужем за графом Ревелом д'Амираном, братом герцога. Я был на их свадьбе два года назад вместо отца.

Квинн посмотрел на Кассека, тот поднял брови. Против Сойки были только косвенные улики, но с каждым днем их становилось все больше. Возможно, в караване сразу две шпионки.

В дверь постучал слуга с подносом еды. Только сейчас Квинн понял, как он проголодался: утром он не завтракал из-за неотложных дел, съел только одно яблоко. Карту убрали в сторону, и совещание на время приостановилось. Он быстро съел часть еды на тарелке и налил воды в чашку, как вдруг заметил, что не все в сборе.

– А где Чарли?

Лейтенант Кассек прошелся по стойлам, потом проверил кухню, но никаких признаков Чарли не обнаружил, если не считать ухоженных лошадей. Паж обожал прислуживать офицерам, поэтому Кассек волновался, не случилось ли чего. Он решил пойти обратно в казармы. Если Чарли до сих пор не вернулся, Квинн поднимет шум. Все они поднимут.

Сад окружала высокая живая изгородь, и, обходя ее, Кассек взглянул в просвет и замер. Там был Чарли, он сидел на скамейке на солнышке и разговаривал с леди Салвессой, которая внимательно слушала. Чарли болтал ногами и оживлял свой рассказ жестами, и, когда он закончил, она засмеялась. Кассек спрятался обратно за изгородь, надеясь, что его не заметили. Он смотрел, как она дала Чарли булочку и тоже стала рассказывать. Мальчик зачарованно слушал историю, в конце которой Салвесса изобразила, будто врезается во что-то лицом. Чарли поморщился. Она явно знала, как разговаривать с детьми.

Салвесса наклонилась вперед и будто бы задала вопрос, Чарли охотно ответил, словно хотел ей угодить, и это встревожило Кассека. Но Чарли не знал ничего опасного, и он был умный мальчик. Он ничего не выдал бы, по крайней мере сознательно. Кассек обернулся на шорох гравия у себя за спиной. Одна из невест шла по направлению к саду, хотя лейтенант не мог и представить себе, как в этих туфлях вообще можно передвигаться. Ее светлые волосы были искусно заколоты вокруг фарфорового личика со свежим макияжем. И у нее была прекрасная фигура. Не то чтобы Кассек позволял себе заглядываться на декольте, но тут розовое платье с глубоким вырезом привлекало к нему все внимание. Девушка встретилась с Кассеком взглядом и улыбнулась, и лейтенант поклонился. Она переложила зонтик, чтобы протянуть ему руку, которую он поднес к губам: