— Верно, верно! — в умилении закрывали глаза и растягивали в улыбке масляные губы. — Как это мы раньше, господин наш, до всего сказанного своим умом не дошли? Думали, гадали. И всё зря — только время теряли. Ты же, Бож, светел умом, прекрасен ликом, едва слово сказал, а для нас всё на место встало. Разум твой ясен, как солнце в небесах. Истинно: у кого знания, тот многого добьётся.
И удивлялся юный Бож-рикс таким словам, и бывал ими польщён. И, приглядываясь к лицам, видя на них глубочайшие преданность и одобрение, по молодости, по неискушённости верил им.
А лица всё усердствовали:
— Верь нам, Бож! Верь! Ты молод, ты умён, но жил не много и всего не знаешь. Ты, светильник наш, светил немного и не всё ещё высветил. В тебе, многочтимый, лишь задатки говорят. А мы прожили жизнь. Мы вельможны, мы родовиты. Мы — порода. И нами правит чистая кровь. Келагаст-рикс, поверь, тебя бы одобрил, видя дружбу твою с нами.
Порадовавшись, что слушает их Бож, ещё такое говорили:
— Что Тать? Он грязный смерд, он смеётся над нами. А как ты думал? Смерду лестно над нарочитыми стоять. Непредсказуемой волею судеб над нами вознесён, упивается властью чернь. Поверь, смеётся Тать ночами. Породу унижает, сквернит Келагастову память, тебя опекает лишь для виду и верен тебе лишь до срока. Не ты ему нужен и не княжение твоё! А нужна Татю власть, чтобы нас притеснять и над нами ночами смеяться. Помни, Бож, ты — сын Келагаста!
Здесь не верил вельможным Бож:
— Нет, не смеётся ночами Тать. Я не слышал.
— О! Молод ты. Крепко спишь. Сон в тебе Келагастов. И смеётся Тать скрытно. Среди дня хмур, немногословен, среди ночи весел, удачи подсчитывает — камешки гладкие раскладывает в рядок. А в лицо нам боится смеяться...
Возражал юный рикс:
— Но тебя-то из чертога изгнал! Не боялся!
— Изгнал? Да! По наущению княжича. Тому княжичу не верь. Вёрток, хитёр! С Любомиром, братом твоим, пивал. Сгинул Любомир, а Добуж остался. Вокруг Келагаста увивался селезнем. А где отец твой? В безвременье! А Добуж цел!.. Теперь вокруг Татя ходит, к тебе приглядывается. Но не верь ему. Верь, рикс, нам — людям, истомлённым неправдой. Мы — поддержка, мы — истина! Мы — упругое перо, без которого птенцу ввысь не подняться... Худого не подскажем, потому как вся у нас надежда на тебя. Ты умён, ты чуток. И зов родовитой крови должен услышать.
Глава 8
днажды пришёл такой день, когда сильно заволновалась подвластная Веселинову югра. Побежали к князькам своим, побежали к нарочитому посаднику. А случилось так, что посадник в это время был в Веселинове. Тогда подступилась югра к князькам. С криком, перебивая друг друга, жаловались:
— С Полуночи идут на нас рогатые свей. Целое войско идёт! Не быть бы беде...
Послали людей разузнать, что и как. Они не далеко ходили, скоро другое донесли:
— Не войско. Какое войско! Прибежал малец с волоков, кричит: «Свеи к реке ладью тянут. Все в железе. Скрытно идут!». Там не войско, а с десяток всего свеев! А скрытно идут, должно быть, сами боятся.
— Хватит с нас и десятка, — оглядывались на лес малодушные. — Десяток свеев — уже сила!
Князьки рассуждали благоразумно:
— Что в наших землях делать десяти свеям? Поверили мальцу! Где десять свеев ладью волокут, там за ними придут сотни... Не будем шуметь и метаться, не будем уподобляться глупцам, узнаем для начала, что нужно тем свеям.
Но мальчишка юграм верно сказал. Только десятеро пришлых тянули от озёр к реке свою ладью, под остов её подкладывали короткие брёвнышки, поливали те брёвнышки вонючим жиром рыб, впрягались в ремни, проклинали частые волоки.
То был свейский конунг Хадгар, всем известный именем Ручей Фиорда. И с ним конунги-побратимы, все хёвдинги[21]: Хьёрт, Кольбейн, Вальгард, Торгейр Засуха, Скегги Рыжий, Эйвинд, Олейв, Ингьяльд, Торд. Рослые все, в кольчугах и шлемах. Сами конунги, но подчинялись они Хадгару и звали его почтительно: Свет Ландии!
Ладью свою спрятали свеи в тайной старице: среди камыша поставили, камышом и укрыли. И отобрали у югров лошадей и сбрую. Грабили не особо, нечего им было с югры взять: злата-серебра ромейского те не имели, а если и было что, то припрятано далеко, не дознаться. Югорских дев беловолосых по лесам погоняли свей, да не милы они им показались — коротки, кривоноги, глаза враскос, широки лунообразны лица; любить же не могли, кусались только да пронзительно визжали.
Совсем иное — девы племени Веселинова. Высоки, величавы, белы-чисты нежнотелые. Песни их мелодичны, певучи голоса. Как на подбор девы антские!.. И молва о них далеко по морю ходила. И не один свей отважную свою голову сложил, желая чудом таким овладеть, в странах иных золота без меры отваливал за светлоокую рабыню — он покупал её, если мечом достать не мог.
Но громче всех по морю и во фиордах Ландии говорилось о Белой Лебеди. Сам Бьёрн, славный конунг, красотой её поражён был и, не стыдясь унизить красавиц свейских, на всех тингах[22] рассказывал мужам о красавице-антке. А Бьёрнов многоопытный скоп Торгрим, по всей Ландии известный чудесными рунами, о Дейне такие слова сложил, не боялся перехвалить красавицу:
Лучше мёртвым быть трижды,
чем единыжды живым,
и видеть Дейну Лебедь
тебе чужою,
и знать, что дева эта
не станет твоею.
Старый коршун-рикс в сетях
своих держал её, но сгинул.
И взлетела Лебедь высоко.
Для сокола ясного создана,
не плачет по коршуну, сына растит,
коего, не видя, девам любить можно,
помня о красе матери.
Много соколов в свейской стороне! Дальний у них полёт, и глаз зорок. Хадгар, прекрасной песнью пленённый, с конунгами за Дейной пришёл. В жёны захотел взять красавицу и к себе в Ландию увезти.
В землях югры стал свейский конунг. А побратимов Эйвинда и Скегги в Веселинов послал со словами: «Стань моей женой! И фиорды, и острова лягут у твоих ног!».
Между тем хитрые югровы князьки воспевали перед Хадгаром достоинства Лебеди, распаляли свейскую страсть. И слушал конунг их бесконечные речи, и радовалось, учащённо билось его сердце.
— Говорите больше! Мне приятно слышать о ней.
И старались югровы князьки:
— Такого, как ты, ждёт Дейна! Ты именит и славен! Сокол, брат, сокол! Найдётся ли ещё такой в Ландии вашей? Нет такого! Много мы свеев перевидали...
Вскоре Эйвинд и Скегги вернулись вместе с риксовым посадником и ответ Дейны привезли: «Возвращайся, Хадгар, в свою Ландию и к ногам девы свейской клади фиорды и острова».
Тогда, униженный отказом, обозлился конунг. Его побратимы в отместку за нанесённую обиду убили посадника-анта. А Хадгар сказал испуганным князьям-юграм:
— Вот видели вы, что я сделал с неугодным мне посадником. То же и с вами будет, если откажетесь повиноваться, если откажетесь для меня войско собрать.
Отвечали югры:
— Очень боимся мы, свейский князь, войска Веселинова. Не знаем, чего боимся больше — твоего гнева или антского войска...
Посмеялся над ними Хадгар:
— Гордости в вас мало. Потому вы и страхом полны. От того и мучения ваши, что задавлена антом югорская воля. Скиньте ярмо! Забудьте страх. Я, Хадгар-конунг, вас поведу!
А поразмыслив, ещё сказал:
— Если же сумеем Дейну Лебедь достать, то нареку вас братьями и золотом щедро оделю — осыплю золотом. Вы хоть знаете, что такое золото и в чём его сила?..
