— Пока я буду получать что хочу, можешь читать и писать, сколько тебе вздумается.

   — А ещё, милый, просто на всякий случай, чтобы быть уверенной, что я получу то, чего хочу, — проворковала Елена, — у меня под нижними юбками спрятан кинжал.

Ну и ну! Похоже, я женился на лесной кошке.

Спустя пять месяцев после того, как зажили мои раны (и метки от горячего масла на лице), мы покинули Мехико и отправились в Веракрус, чтобы взойти там на борт корабля казначейского флота.

Дон Диего, и глазом не моргнув, приветствовал меня как члена семьи. Матео повсюду расписывал подвиги, совершенные мною во время бунта, — его послушать, так выходило, будто я великий герой, лишь самую малость уступающий по этой части ему, чуть ли не в одиночку освободившему дворец. Благодаря древности моего рода и чистоте крови, подкреплённым весомым вкладом в военную казну короля, двор его величества в Мадриде счёл меня достойным занять на три года должность советника по делам Индий. Следующие пять лет мы провели в путешествиях между Европой и колониями, изредка навещая родственников в Испании. За это время память о Кристо Бастарде истаяла, и само его имя сохранилось лишь в легенде.

Матео отплыл на том же самом корабле. Благодаря извлечённым из нашего тайника сокровищам он соорудил в Мадриде огромную арену, заполнил её водой и разыграл перед самим королём удивительное представление, воспроизводящее битву за Теночтитлан. Стоило ли мне волноваться насчёт её возможного результата? Si. Вы скажете, что всё это сказка? Что нищий уличный попрошайка не может стать грандом и мужем знатной красавицы? Эх, amigos, а разве благородный сэр Амадис Галльский не был бедным найдёнышем? И разве впоследствии он не завоевал себе принцессу и королевство?

Так можно ли ожидать меньшего от Кристо Бастарда?

Или вы забыли, что великий автор пьес выстраивает события так, чтобы подвести их к счастливому концу? Я поведал вам удивительную историю, не менее красочную и захватывающую, нежели любой из тех рыцарских романов, что свели с ума бедного идальго Дон Кихота.

Ну и конечно, всей правды я вам так и не рассказал, подобное просто невозможно. Сами понимаете, как и lépero Хайме, я есть продукт полученного воспитания, а тот, кто вырос на улице, не способен не лгать вовсе.

Вы уж не обессудьте, amigos, но признаюсь честно — порой я привирал вам даже в этой своей тайной исповеди.

Вот теперь, кажется, всё. Как нет? А, вы хотите узнать, почему стража всё-таки не поверила Луису, уверявшему, что он не Кристо Бастард. Ладно, скажу вам по секрету: ни в чём подобном он их не уверял. И рад бы, и пробовал, да только и слова не смог вымолвить. А почему — это Матео объяснил мне только перед тем, как мы с Еленой поднялись на палубу корабля, отплывающего в Севилью.

Помните, он стоял, склонившись над Луисом, распростёртым на полу вице-королевского дворца? Так вот, Матео наклонялся не просто так, он отрезал Луису язык.

Ну всё, пришло время распроститься с бумагой. В конце-то концов, мне, в моём нынешнем положении гранда Старой и Новой Испании, более пристало иметь дело со шпагой, нежели с пером.

¡Vaya con Dios, amigos! Счастливо оставаться, друзья!

Основные исторические события, описанные в романе, действительно имели место в XVII веке в Мексике, называвшейся в ту пору Новой Испанией. Именно к означенному периоду относятся такие происшествия, как голодный бунт и нападение на вице-королевский дворец, ставшие результатом манипулирования ценами на маис, разорительный налёт пиратов на Веракрус, возрождение кровавого культа индейского сообщества благородных воителей-Ягуаров и приключения монахини-разбойницы Каталины де Эраузо.

Прототипом Елены, бесспорно, послужила Хуана Инеса да ла Крус, незаконнорождённая («чадо церкви», как было написано в её свидетельстве о крещении), блиставшая красотой и умом великая поэтесса, выдававшая себя за юношу, чтобы иметь возможность поступить в университет, ибо в ту пору женщинам не дозволялось получать образование.

Однако в хронологии событий автор позволил себе некоторые вольности.