Девушка подняла камень и погладила его гладкую поверхность, неровную, будто оплавленную. Малахит был красивый и тяжелый. Взять его с собой она не могла — нести в руках такую тяжесть было бы неудобно, а корзинку она оставила далеко. «И вообще камень принадлежит государству», — Алёнка бережно положила его обратно и пошла дальше.

Наконец она поднялась на самый верх — каменную площадку под небольшим наклоном — и осмотрелась. Но Полевского нигде не увидела. Вокруг простирался бескрайний лес. Пологие сопки и гора вдалеке, напоминающая силуэтом Азов.

А с чего она вообще решила, что поднимается на Думную? Память услужливо подкинула фразу Малаши о том, что они с Думной спускаются. Да только та гора внутри города Полевского расположена, и вокруг неё и на ней самой много жилья и дорог. Как минимум, столбы с электропроводами должны быть. Но просек с ЛЭП вокруг тоже не наблюдалось! «Глушь какая-то», — подумала Алёнка, и страх смешанный с отчаянием медленно и противно пополз по спине.

Задача добраться до родного города усложнялась в разы. Алёнка понятия не имела, где находится! В какой стороне от Екатеринбурга? Как далеко?

А время идёт и работает против неё. Если объявиться после нескольких дней отсутствия, шансы, что органы опеки легко вернут ребенка нерадивой мамаше, будут ещё меньше. Слёзы снова застелили глаза. Всплакнув, Алёнка заставила себя успокоиться и сосредоточиться.

Надо дойти до ближайшего населенного пункта. Не важно, какого. Главное, чтобы там жили обычные, нормальные люди.

Впрочем, ближайшее человеческое жильё находилось прямо под горой. В той стороне, откуда она поднималась, стоял поселок, огороженный сплошной стеной из высоченных столбов, заостренных сверху. Поселение располагалось по обеим сторонам реки. А река вытекала из небольшого озера слева от горы, на которой сейчас стояла Алёнка. Причём на ближайшем берегу стояло больше деревянных домов, чем на другой стороне. Внутри ограждения виднелись ещё какие-то строения с высокими трубами и церковь с деревянными куполами.

Апёнка знала, что многие секты берут за основу христианскую доктрину. Вот только используют её извращенно, сбивая с толку людей. Она и сама была ярым поборником экологии и нравственности. Но разве секта — это вариант? Жить в лесу, не используя блага цивилизации, и не предоставляя людям права выбора? Вон как они развернулись — целый поселок отгрохали домов на 100 — точного количества Алёнка так и не узнала — сбилась со счета. «А молодежи у них сколько…» Девушка вспомнила вчерашний праздник Ивана Купалы: «Хороши сектанты — и церковь построили, и языческие обряды соблюдают».

Надо, надо было выбираться из этой глухомани. И чем скорее, тем лучше!

«Сначала до реки дойду… вон она поблескивает внизу… потом, кажется, в длинный пруд впадает… или озеро. А рядом с водой рано или поздно найдётся дорога или просека с ЛЭП. И уже по ним можно будет добраться до ближайшего цивилизованного населенного пункта».

Алёнка начала спуск с горы. Народ на её пути больше не попадался. И к лучшему. На случай если кто-то встретится, особенно одетый в старорусский наряд, беглянка решила прятаться в кусты.

Вообще сопротивления со стороны местных она не ощутила. Малаша с Демидом даже хотели ей помочь, да и Варвара Степановна не запирала двери в баню, хотя, скорее всего, могла. Но они явно — пешки. Простодушные и ничего не решающие. А что бы сказал лидер секты, узнай, что к ним пришла женщина, и теперь она хочет вернуться в цивилизацию?

Путь шёл под горку, временами довольно-таки крутую. Алёнка старалась идти по тонкой тропинке, которая часто меняла направление. Иногда просто пропадала. А потом появлялась, но уводила в сторону от зарослей кустов или слишком крутых обрывов. К тому моменту, когда спуск с псевдо-думной горы закончился, она знала точно только то, что сектантский поселок остался где-то слева, но как далеко, сложно было сказать.

Дальше тропинка пролегала через смешанный лес. Хвойных деревьев в нём было много, но солнечный день совершенно изменил окружающие запахи. Вместо смолы и сырости ветерок носил пряные ароматы цветущих трав и кустарников. «Свежим воздухом подышу», — пыталась найти плюсы своего положения путница.

На тёмной поверхности тропинки показалось что-то зелёное. Алёнка присмотрелась к камушку, величиной с грецкий орех, и узнала в нём малахитовый самородок. Второй за день. Этот легко можно было унести с собой, но она бросила его на тропинку — зачем брать?

А ведь именно с малахита всё и началось…

Точнее, с ошибки курьера.

Глава 4.

Апёнка торопилась. Накрасилась она еще с утра, быстро и по минимуму — с дешёвой косметикой полный макияж на жаре превратился бы в маску. А вот с ногтями пришлось повозиться — маникюр облупился, пришлось снимать, ибо лучше голые ногти, чем бордовое безобразие. Да и коса никак не хотела вычесываться, но времени на распутывание не было. Кое-как собрав волосы в низкий пучок, Аленка побежала в прихожую обувать сандалии.

На ходу она глянула на себя в зеркало. Бирюзовое платье с короткими рукавами оттеняло несуществующий загар.

— Хороша необыкновенно. Только ноги синие.

Ноги у Алёнки никогда не загорали, и до самого сентября так и отливали голубизной. В бытность замужней женщиной она ходила в солярий. Вадим, хоть и был скупым человеком, платил за это удовольствие, потому что ему очень нравились стройные ножки жены, покрытые ровным загаром.

Сейчас же Алёнка весь световой день проводила в банке, где трудилась в отделе кредитования малого бизнеса. А по вечерам мыла полы в офисах соседней юридической фирмы.

В дверь постучали.

Она никого не ждала, поэтому, сначала посмотрела в глазок. На пороге стоял парень в желтой курьерской форме с кепкой на голове. Это было странно — Алёнка давно ничего не заказывала в интернет-магазинах. И ждать посылок было просто неоткуда — близких родственников у неё не имелось, а с дальними она не поддерживала связи.

Но так как всё равно нужно было выходить, Алёнка повесила на плечо сумочку и открыла двери.

— Васильева Елена Дмитриевна?

— Да.

— Вам посылка, распишитесь, пожалуйста. — Курьер держал большую квадратную коробку, на которой сверху лежала накладная и гелевая ручка.

— Это какая-то ошибка, я не жду никаких посылок.

— ул. Хрустальная 51–36 ваш адрес?

— Д-да, но…

— Тогда распишитесь, пожалуйста.

— Я не могу. Объясняю же вам, это не моя посылка.

— Елена Дмитриевна, это ваша посылка, поверьте. Распишитесь, пожалуйста, и я пойду, — настаивал курьер.

Алёна закрывала дверь в квартиру на ключ:

— Я тоже очень спешу, меня в саду ребенок ждет! А посылка эта не моя.

— А чья же? В Екатеринбурге нет другой улицы Хрустальной. Ошибки быть не может.

— Не знаю. Разбирайтесь там у себя сами! До свидания. — Она попыталась обойти курьера, но он преградил ей путь, держа перед собой коробку.

— Девушка, пожалуйста… Ну войдите в положение. — Парень смотрел на неё заискивающе. — Примите посылку.

— А дальше что?

— Откроете вечером, посмотрите. Если что-то будет не так, принесете обратно в офис нашей компании. Адрес проштампован на упаковке.

Аленка решила уступить. Даже если в фирме что-то напутали, курьер тут явно не виноват. Быстро расписавшись в накладной, она взяла в руки посылку и охнула — та оказалась очень тяжелой.

— Спасибо, хорошего дня! — торопливо попрощался парень и побежал по лестнице вниз.

А ей пришлось открывать квартиру и перетаскивать коробку внутрь — не оставлять же такое добро в подъезде?

По дороге в сад она забыла о случившемся — мысли занимал подсчет денег на грядущий месяц. Три дня назад банк отправил её в отпуск, и выплатил отпускные по среднему заработку, который оказался ниже её обычной зарплаты.

К этому приложилось ещё одно неприятное обстоятельство. Зная, что пойдет в отпуск по основному месту работы, Алёна сходила в отдел кадров юридической фирмы, чтобы договориться насчет смены времени её половых подвигов. С тем, чтобы она приходила мыть в 9 утра, кадровики со скрипом согласились. Хотя это было не удобно ни сотрудникам, ни самой Алёне. Зато к обеду девушка успевала вернуться домой, наскоро перекусить и сбегать в детский сад, чтобы забрать Артемку до сна. Раз уж у неё отпуск, следовало сполна использовать его преимущества.