«Упадёт такая, мокрого места не останется».

— Не бойся, Алёна, я же рядом, — будто прочитала её мысли Хозяйка. — Смотри лучше, по сторонам, вон там изумруды у меня имеются… — показывала она на скопления прозрачных камней цвета зелёной травы в стенах. — А вон там аметисты…

Фиолетовые камушки, сидящие в серой породе, мутноватые и будто полинявшие, смотрелись не так впечатляюще, как в ювелирных украшениях.

— Правильно думаешь, — подтвердила Хозяйка её догадку. — Они при обработке совсем по-другому выглядеть начинают. Как и яшма. Будет лежать на дороге, пройдёшь мимо рябого камушка, даже не взглянешь. А если шкатулку гладкостенную из яшмы сделают, или фигурку какую, залюбуешься… И слои все увидишь, и переливы… Пошли, бериллы тебе покажу… — Новый переход вывел путниц в другую пещеру. — Если возьмёшь в руки кусочки берилла и лазурита, их спутать лёгко, потому что, по сути, это — одно и тоже. Но лазурит мастера особо выделяют за прозрачность и насыщенный сине-голубой цвет. С изумрудами так же, хотя по составу все трое одинаковы… И всё же, бериллы я больше люблю. — Хозяйка указала на сероватую глыбу, посыпанную сверху мутноватыми голубыми бочонками. — Для поделки все эти вкрапления железа, пузырьки газов и звёздочки от повреждений — всего лишь брак. А для меня — история жизни кристалла…

Следующая пещера оказалась, будто покрашена неровными мазками розовой, чёрной и светлой краски. И очень впечатлила Алёнку.

— Это родонит — марганцевый минерал.

Алёнка рассматривала хаотичные переходы розового цвета в малиновый, и даже вишнёвый, а потом резко в чёрный.

— Я такие бусы у Малаши видела. Ей Демид подарил перед свадьбой. Так она их просто камнями с краснинкой называет… А они вот, оказывается, какие… От природы марганцовкой окрашены.

Хозяйка улыбнулась.

— Пошли в самую любимую тебя отведу…

Хороши были каменные палаты Хозяйки. Но чтобы добраться до каждой новой пещеры со скоплениями камней и минералов, приходилось делать переходы в земных полостях, ничем не примечательных, кроме низких сводов, торчащих сверху сталагмитов и наваленных всюду булыжников.

— И правда красиво, — ответила Алёнка, рассматривая красно-зелёные стены любимого хозяйкиного места.

Одна сторона грота была преимущественно красно-бурого оттенка, другая — покрыта зелёным налётом. Цвета эти постепенно перемешивались друг с другом на потолке, образуя причудливую мозаику. То красные цветы на зелёном поле распускались, то зелёные на красном.

— Гематитовые руды, с медью и малахитами… И знаешь, покраснее камушки в хозяйстве имею — альмандины, гранаты да крокоиты те же… Но эта бурая краснота всех милее… А про зелёную стену даже рассказывать не буду, сама видишь.

— Вижу… малахиты… Необычная пещера… А мне одна из прошлых очень понравилась. Где стены цвета кофе с молоком и будто золотистым стеклярусом вышиты.

— А, та из шпата со слюдами, — отмахнулась Хозяйка. — Посмотрим, что ты на это скажешь, — и малахитница топнула ногой…

Что-то хрустнуло внутри стены пещеры, от пола до потолка образовалась тонкая трещина. Посыпались куски и кусочки породы, Алёнка вскинула руки вверх, инстинктивно пытаясь защититься от отскакивающих камней, и закрыла глаза от страха.

Хозяйка расхохоталась, но Алёнке было не до смеха.

Как только движение стены прекратилось, и последний камешек подкатился к её ступням, девушка смогла отнять руки от лица и посмотреть вперёд.

Сквозь проход, достаточно широкий, чтобы в него прошла Хозяйка со своей широкой юбкой, виднелась пещера, покрытая множеством лазоревых кристаллических наростов. И когда женщины вошли внутрь, у Алёнки глаза загорелись от этого сине-голубого великолепия, сверкающего в тех местах, где светляки пролетали мимо.

— А если бы стену не раскрыла, обходить нам долго пришлось, — пояснила Хозяйка.

И зарождающаяся обида исчезла — оно того стоило.

— Тут пегматиты у меня с гранитами — для бериллов и аквамаринов раздолье. А ещё немного сапфиров есть. Но они, как и аметисты мутные и серым разбавлены, так что в глаза не бросаются.

Алёнка ходила мимо сверкающих гладкими гранями голубых кристаллов и думала, что ничего красивее в жизни не видела.

Оказалось — она ошибалась.

Тонкая тропинка между высоченными стенами и огромными булыжниками уводила их из синей пещеры и приближала к источнику какого-то странного шипения. Чем ближе они подходили к нужному месту, тем громче становился странный равномерный шум. Толи гул, то ли плеск воды…

Наконец, они пришли. И Алёнка просто лишилась дара речи.

Открывшуюся из-за камней пещеру природа вырубила внутри какого-то гигантского прозрачного камня, подбеленного молочными разводами. Оттого казалось, что стены грота, дно и полоток покрыты толстенным слоем обыкновенного льда. То там, то здесь диковинными цветами распускались друзы прозрачных кристаллов. Но не каменный лёд поразил Алёнку — из широкого приплюснутого тоннеля под самым потолком дальней стены вырывались и падали на острые белые обломки мощные потоки подземной реки. Воды её — могучие, студёные с шумом разбивались на несчётное количество блестящих капель. Сверкнув, они падали вниз, в голубеющую на самом дне чашу, чтобы потом размеренно вытечь глубокой рекой уходящей в разлом на левой стене.

Алёнка смотрела, как заворожённая на подземный водопад в снежной пещере, и казалось ей, что не из воды это чудо природы, а из бриллиантовой крошки создано.

— Это кварц? — спросила она наугад про стены.

— Хрусталь преимущественно. Ещё топазы, бериллы и слюды. Но что где, тебе будет сложно увидеть… Нравится? — приглушённо спросила Хозяйка. — Это место долго моим любимым было.

Алёнка погладила ближайшее соцветие кристаллов, каждый из которых не превышал по толщине её мизинец, и призналась:

— Я когда-то мечтала, чтобы у меня серёжки из горного хрусталя были.

— Серёжки?.. Их легче лёгкого изготовить.

Когда Малаша выросла перед ними, будто из-под земли, Алёнка поймала себя на мысли, что перестала удивляться этим волшебным появлениям.

Хозяйка легко, будто мел, отломила пару кристаллов из друзы и протянула помощнице.

— Отдай мастерам. Пусть серёжки Алёне сделают.

Малаша широко улыбнулась, поклонилась, скукожилась в ящерку с девичьей головой и убежала куда-то по узкой тропинке.

— Нам тоже пора, — Хозяйка лениво потянулась. — Перекусить уже хочется.

Обратный путь в Алёнкину комнату занял всего минут десять.

«Может, шли мы кругом? А может, открыла Хозяйка какие-то свои тропы… С этими самыми силовыми потоками…»

Вообще, чем больше Алёнка думала о происхождении данного вида нечисти, тем чаще приходила к выводу, что никакого волшебства и в помине нет. А есть некие физические законы, не исследованные человечеством даже в начале 21 века. И все чудесные явления, которые она увидела под землёй, будут объяснены и возможно воссозданы учёными будущих столетий. Хозяйка всё говорила про что-то… И Алёнка, вынырнув из потока собственных мыслей, услышала:

— Подводные реки силой обладают немалой. Помни об этом, Алёна. И сила у них не магического толка, а самого что ни на есть материального. Мощный поток сносит горы и топит высокие гроты, смывает слои плодородной земли и губит имущество людей, не готовых встретить стихию… А они никогда не готовы… Честное слово, как дети малые…

— Да ещё и подневольные. Где им сказали, там посёлок и поставили, — огрызнулась Алёнка, защищая обычных крестьян и рабочих.

— Так я про тех и говорю, что властью облечены. Большие дети играют с большими игрушками… За ними особый присмотр нужен.

Они вошли в знакомую Алёнке штольню с зеленоватым светом породы, только леса по пути уже не встретили.

— Свет этот я сама для себя сделала. Скучно было однажды, вот и попробовала силу в каменный коридор запустить. Кристаллы и зёрна минералов хорошо её приняли, накопили и излучают, как задумывала. Сплошные же породы устойчивее оказались. Пришлось основные коридоры немного перелицевать.