Коляска мчала по дорогам города к его окраине до тех пор, пока впереди не показалась высокая крепостная стена. Полоз притормозил, направил коней в узкий проулок и, доехав до тупика, остановил коляску. Он быстро спешился и помог Алёнке спрыгнуть на землю.

— Главное из города выбраться, а уж в лесу им до нас не добраться, — он взял её за руку и повёл между избушками и огородами прямо к высокой бревенчатой стене, опоясывающей Екатеринбург.

— Тёплая, — отчего-то сказала Алёнка.

— Что тёплая?

— Рука у тебя тёплая.

— А какая должна быть?

— Мм… не знаю. Но ты ведь — нежить…

Мужчина хмыкнул и промолчал. Они добрались до густого кустарника, скрывающего знакомую Алёнке дырку в стене, и Полоз отпустил её руку.

— Иди за мной и не отставай.

Алёнка нырнула в кустарник следом за своим провожатым, несколько минут пробиралась в темноте гуськом, закрываясь локтями от упругих веток, и наконец вывалилась на открытое место.

Скупая луна высвечивала позади высокие брёвна, вкопанные в землю, один к одному. Потемневший со временем высоченный забор местами светлел пятнами лишайника. И всё же, лунном свете крепостная стена смотрелась гораздо внушительнее, чем днём.

— Скорее, — поторопил Полоз и уверенно шагнул в чернеющую впереди чащу.

Алёнка засеменила следом. Идти в ночной лес не очень-то хотелось — с недавних пор подобные прогулки стали для неё ожившим кошмаром. Но это было лучше, чем возвращаться в город, где её могли найти и осудить за кражу. И ещё не ясно, каким может быть наказание — каторга или смертная казнь? Местного уголовного кодекса, или какой там сейчас у него субститут, она не читала. Поэтому о своем теперешнем правовом статусе могла только догадываться.

В лесу пахло лучше, чем в городе. Аромат свежих листиков и тумана отчего-то поднимал настроение. «Просто это — весна», — объяснила себе некоторую эйфорию Алёнка. — «Ну и то, что сбежала от барина».

В темноте Полоз опять схватил её за руку.

— Не хватало ещё потерять тебя… снова… — прошептал он, но Алёнка отчётливо услышала каждое слово.

— Снова?.. — кажется, она начала понимать…

— Мне за ту ночь срок наказания ещё не вышел… Если и сейчас тебя не доведу…

— За какую ночь?

— За купальную.

— Так ты?.. — Алёнка хотела было возмутиться, но потом подумала, что сложилось всё, наверное, к лучшему.

Не займись тогда Полоз своей личной жизнью, она бы сразу попала в пещеры и не встретила ни Авдея, ни Малашу с Варварой. И детям помочь не смогла бы.

— Я… Должен был встретить тебя, так сказать… А тут, как на грех, моё время пришло. Не пойди я к костру, остался бы снова на 20 лет одинёшенек… Думал, успею… Забыл, как оно бывает… Как увидел её, отойти уж не смел… А Хозяйке я сразу сказал, но она — ни в какую. Купалин день, говорит, самый сильный в году… У неё силы уже на исходе, каждая крупица была важна… Да ты и сама всё увидишь…

— Так девушка у тебя? — почему-то обрадовалась Алёнка за чужую дочку и сестру. — Жива, здорова?

— Жива, но могла бы быть здоровее… Хозяйка все силы себе забрала. И помочь я пока не могу.

— А что с Ариной?

— Не знаю… Говорю же, без сил не могу её просканировать.

— Просканировать?.. Я не ослышалась?

— А что тебя удивляет?

— Слово родом из 20-го века, произнесённое нечистью в 18-ом.

— А то, что я золото перемещаю и живу уже тысячу лет, в норме вещей? — В лунном свете сверкнула улыбка на змеевом моложавом лице.

— Сколько-сколько?.. Тысячу?.. — Алёнка округлила глаза. — Фууухх… Просто не верится, что всё это со мной происходит.

— За 10 месяцев не привыкла?

— За 10 месяцев я не встречала нечисти!

— Вот и встретила… И мне тоже не верится, что уже 10 месяцев я без сил, и домой не могу просочиться.

— И-и как ты просачиваешься? Ну, когда владеешь своими силами?

— Попадёшь к Хозяйке — узнаешь. А теперь нам до лаза дойти надобно и волкам не попасться.

— Боже, зачем ты напомнил про них? — с досадой спросила Алёнка. — Ай! — украшения ударили её микро-разрядами тока. — Скажи, а у Хозяйки какие-то личные счёты с Богом? Я заметила, что камушки нервно реагируют на упоминания о нём.

— Потом… Всё потом… — Полоз приложил к губам указательный палец с широким перстнем и заозирался по сторонам.

Он явно прислушивался к тёмному лесу, и Алёнка решила больше не мешать ему разговорами.

На их счастье волков слышно не было. Ухали совы, пищали мелкие зверьки, зудели комары над ухом… Лес жил своей ночной жизнью, издавая сотни звуков и тонкие запахи.

Они шли несколько часов, почти молча, и каждый размышлял о своём…

Алёнка понятия не имела, как её встретит Хозяйка, и продумывала разные тактики разговора. Ясно было одно — этой женщине что-то нужно. И возможно, Алёнка всё сделает, лишь бы вновь оказаться в родном измерении. А в том, что камни работали лишь с разрешения Хозяйки, она уже не сомневалась.

Замаячил рассвет.

— Поторопимся… Видишь скалу впереди? В ней наш лаз… А коли не успеем до первых лучей, темноты ждать придётся.

«И как знать? Не найдут ли с собаками?» От такой перспективы у Алёнки пересохло в горле. Дышать стало труднее, и ноги давно уже гудели от усталости. Скала медленно, но верно приближалась.

Добежав, Полоз немного обошёл её и коснулся мшистой поверхности рукой. Алёнка услышала, как он шепчет буквенно-цифровую абракадабру. «Как пароль на компьютере».

Сверкнул алым камень на перстне, и твёрдая порода со скрипом начала разверзаться. Сверху посыпалась земля и мелкие камушки. Не дождавшись, пока лаз станет более-менее широким, Полоз боком протиснулся в расходящуюся трещину и скомандовал:

— Скорее!

Алёнка последовала за ним в узкий ход и начала медленно продвигаться, практически касаясь плеча мужчины. Ход под гору медленно расширялся, но буквально через несколько минут всякое движение прекратилось. Будучи в каменной расщелине, они не видели, как первый рассветный розово-золотой луч коснулся верхушки скалы. Но оба догадались о причине остановки самого настоящего чуда.

— Чёрт! — ругнулся мужчина и от отчаяния начал пинать каменную стену шириной с пол метра, преградившую путь внутрь скалы.

Алёнка расстроилась. Она не представляла, что теперь делать? Лезть на дерево? Петлять по лесу до ночи? Она устала и очень хотела спать, но просто лечь и уснуть беглецы не могли, так как за пару-тройку часов ушли недалеко от города и могли быть обнаружены многочисленной погоней.

Полоз упорно продолжал бить камни подошвами сапог.

— Мы ж дошли почти… — зло прошипел он.

Вдруг внутри скалы что-то хрупнуло, будто камни где-то перекатились, и стена пошла тонкими трещинами.

— Хоть бы и так, — прокомментировал змей и принялся расшатывать руками куски скальника.

Алёнка притиснулась сбоку и начала помогать. Самыми первыми поддались мелкие камни. Затем более крупные, и из-под них посыпалась спрессованная земля и мох. В четыре руки они продолжали шатать и отламывать куски скалы, расширяя лаз. Наконец, Полоз подцепил руками сверху и сзади огромный булыжник, поднатужился и… с усилием откатил его назад. Если бы Алёнка не успела вжаться в боковую стену, каменюка отдавил бы ей ступни. Она хотела было возмутиться, но при виде дырки в скале так обрадовалась, что забыла про всё на свете! Ведь у них получилось!

Из лаза веяло холодом. Полоз сунулся в темноту дырки, втащил себя внутрь скалы и позвал Алёнку оттуда.

Девушка поёжилась и, представив себе, что она — дождевой червяк, полезла в лаз. Ноги вязли в длинном сарафане. Но через несколько секунд, которых хватило, чтобы к Алёнке подступила клаустрафобия, Полоз крепко схватил её за руку.

Всё прошло.

А такая поддержка помогла ещё и не упасть на каменистое дно пещеры. «Вот повезло-то — мужчина попался галантный». Окончательно вползая в пещеру, она-таки ударила коленку об какой-то камень. «И сарафан окончательно изгваздала. Супер.»

Меж тем «кавалер» молча оставил её в темноте, и вскоре справа послышались частые стуки камня о камень. Алёнка усиленно моргала, но глаза не торопились привыкать к сумраку пещеры. Лишь когда из-за спины сидящего на корточках змея вспыхнул язычок пламени, Алёнка поняла, что Полоз высекал кремнем искру, которая, упав на кусок сухого мха, вспыхнула синеватым пламенем. На полке, выдолбленной прямо в стене, лежал штабель из факелов. Один из них он и поджёг.